Мойра Бабинс бросила взгляд в зеркало заднего обзора. Сзади ехал черный "шевроле", как две капли воды похожий на тот, что следовал за такси Андерсона, когда инженер направлялся в полицейский участок.

У Мойры Бабинс внезапно пересохло в горле. Насколько она могла разглядеть сквозь дождь, в "шевроле" сидели двое мужчин.

Мойра Бабинс знала, что чуть дальше находится довольно симпатичный отельчик, отделенный от дороги лужайкой. Она включила указатель поворота задолго до гостиницы и сбавила скорость. "Шевроле" обогнал ее. В нем действительно сидели двое мужчин в штатском, вне всяких сомнений, американцы. Мойра Бабинс свернула на ведущую к отелю дорогу, проехала мимо него, не останавливаясь, и вернулась на шоссе с другой стороны.

Она продолжала слежку за Андерсоном, но теперь между ее и его машинами был "шевроле". Они приехали в Кирн. Слева от шоссе размещался отель в средневековом стиле с имеющим отдельный вход баром на нервом этаже. Старинная вывеска из кованого железа, массивная дверь и разноцветные стекла придавали отелю особый колорит. Андерсон остановился возле него.

"Шевроле" встал чуть дальше, и оба его пассажира остались в машине. Мойра Бабинс остановила свой автомобиль перед зданием лодочной станции, купила газету и сигареты и вновь заняла место за рулем.

Четверть часа спустя Андерсон вышел из бара, сел в "остин-бэби" и направился в сторону Хантерс-Кей. "Шевроле" последовал за ним.

Теперь Мойра Бабинс понимала, что к чему. Эверетт Андерсон стал объектом наблюдения, и следившие за ним принадлежали не к британской полиции, а, вероятно, к службе безопасности Военно-Морских Сил США. Это был новый и очень важный факт. Мойра, жившая последние недели в обстановке обманчивого спокойствия, вдруг увидела перед собой призрак допросов в полиции и тюрьмы. Она спросила себя, обогреваются ли тюрьмы в Шотландии и намного ли хуже там еда по сравнению с той, что подают в отелях.

Отныне не могло быть и речи, чтобы отдавать Андерсону коробку с поддельными деталями для системы самонаведения ракет "Полярис". Надо было известить Дэвида (она знала Кеннета Ленигана только под этим псевдонимом) и ждать новых инструкций.

Обычно Дэвид выходил на контакт с ней только но своей инициативе, но тем не менее был предусмотрен способ, чтобы Мойра Бабинс могла срочно найти его в случае необходимости, например, чтобы известить об опасности.

Она повернула в Дунун, направляясь к больнице в верхнем городе. По-прежнему шел дождь, и мокрые улицы были почти пусты. Мойра Бабинс остановила машину перед почтовым ящиком и достала из отделения для перчаток кусок красного мела.

Она вышла. Никого. Подойдя к ящику, она стала так, чтобы загородить его, сделала вид, что сует в прорезь несуществующий конверт, и нарисовала рядом на стене красный круг. Ее сердце билось сильнее, а в горле снова пересохло. Мойра не любила подобные действия. Ей всегда казалось, что ее разглядывают тысячи глаз. Она быстро села в машину и уехала.

Следующим этапом был парк за Кастл-Хилл. Мойра Бабинс остановила там машину возле новой деревянной школы. Достав из сумочки карандаш и записную книжку, она вырвала листок, написала на нем "Дункан" – кодовое имя, которым они обозначали Эверетта Андерсона, обвела это слово кругом и снизу написала "Кэрол" – свой собственный псевдоним в организации. Лениган должен был понять, что Андерсон стал опасен и что предупреждает об этом Мойра Бабинс.

Она вышла из машины и направилась в парк. Из-за плохой погоды там никого не было, и она сразу сунула письмо в "почтовый ящик" – простое дупло дерева.

Эти бойскаугские шалости всегда удивляли и смешили ее, хотя инструкторы долго объясняли ей необходимость и эффективность подобных приемов, до сих пор используемых большинством спецслужб. Но в этот вечер Мойре Бабинс совершенно не хотелось смеяться. Ей было страшно и холодно.

Она вернулась к машине, думая, что согреется дома, но кто сможет ее успокоить? Гордон?.. Она поморщилась. Гордон был для нее всего лишь любовником, монстром, обожающим собственные пороки. Ей вдруг захотелось нормальной любви настоящего сильного мужчины, в объятиях которого она могла бы ничего не бояться...

Она закусила губу, борясь с желанием расплакаться.

В этот вечер Юбер Бониссор де Ла Бат, он же Ла Верн, и Энрике Сагарра, он же Леоне, вернулись в отель "Мак-Коллс" за несколько минут до полуночи. Йора, красивая молодая брюнетка, снова дежурившая за стойкой администратора, занималась счетами.

– Вот видите, – обратился к ней Юбер, беря ключ, – сегодня мы вовремя.

Она посмотрела на него без улыбки.

– Вы имеете полное право делать то, что вам хочется, мистер Ла Верн, – ответила она несколько суховато.

Энрике, взяв свой ключ, скромно отошел.

– Увы, нет! – вздохнул Юбер.

– Нет? – удивилась молодая женщина.

– Нет, – повторил Юбер. – Например, в данный момент мне хочется перепрыгнуть через эту стойку, заключить вас в объятия, поцеловать и унести в мой номер... Скажите, разве я могу это сделать?

Она густо покраснела, и ее красивые губы приоткрылись от возмущения.

– О нет! – воскликнула она.

– О чем я вам и говорю, – сказал Юбер. – Всего хорошего, Йора. Я увижу вас во сне. Во сне все позволено...

Он сделал несколько шагов к лифту, обернулся и добавил:

– Я расскажу вам завтра свой сон. Надеюсь, это будет интересно!

Йора никак не прореагировала. Окаменев, она проводила его взглядом, а потом резко повернулась на каблуках и ушла в кабинет. Энрике закрыл дверь кабины лифта и нажал кнопку четвертого этажа.

– Сегодня у вас опять ничего не выйдет, – усмехнулся он.

Юбер пожал плечами.

– Что вы хотите? При такой температуре в этой чертовой стране фрукты созревают не очень быстро.

Энрике достал из кармана брошюрку с библейскими советами, полученную в "Миддей Скотт", и раскрыл ее.

– "От искушения, – прочитал он наставительным тоном, – псалмы 1, 73, 119, 139".

– Хватит и этого, – перебил Юбер. – Спасибо.

Они расстались перед номером Юбера. Юбер промок до костей и решил принять ванну. Быстро раздевшись, он набросил халат, взял мыло и полотенце и направился в общую ванную комнату, расположенную рядом с его номером.

Наполнив ванну, он с наслаждением погрузился в горячую воду. Вместе с Энрике они весь вечер таскались из бара в бар, несколько раз заходили в муниципальный танцзал, однако не встретили Ленигана, и никто не пытался завязать с ними разговор.

Вечер прошел бесполезно. Юбер надеялся, что противник, не теряя времени, продолжит свою атаку, и был разочарован. Его энергичный и предприимчивый характер постоянно требовал идти вперед, захватывать инициативу и удерживать ее, но здесь приходилось сидеть сложа руки. Он поставил ловушку, и сам служил приманкой.

Юбер намылился и снова нырнул в воду. Он согрелся и чувствовал себя хорошо.

Вдруг внимание Юбера привлек легкий хруст, и он замер, прислушиваясь. Он готов был биться об заклад, что кто-то остановился в коридоре перед дверью. Ему удалось бы выиграть пари, потому что ручка начала медленно-медленно поворачиваться...

Дверь была закрыта на крючок, и Юбер не боялся, что его застанут врасплох. Он подождал. Когда ручка дошла до конца, неизвестный толкнул дверь и только теперь заметил, что она заперта. Юбер увидел, что ручка вернулась в первоначальное положение.

Тишина, потом снова хруст... Легкое поскребывание. Юбер попытался вспомнить, запер ли он дверь в номер. Поскольку в его багаже не было ничего компрометирующего, он не особенно волновался. Осторожно, стараясь не шуметь, он выбрался из ванной и вытерся так быстро, как только смог.

Юбер надел халат, тапочки, намочил полотенце и скрутил его жгутом. Мокрое полотенце могло стать очень эффективным оружием в умелых руках...

Он бесшумно открыл дверь. В коридоре никого. В три прыжка Юбер оказался перед дверью своего номера и резко толкнул ее.