Внезапно она стала совершенно спокойной, самообладание вернулось к ней.

- Благодарю, - сказала она холодно, - но ведь я не ваша клиентка.

- Если и не клиентка, то очень близки к тому, чтобы стать ею. К тому же, пусть меня черти изжарят на сковороде, если я смогу поверить в то, что вы - убийца. Но вам придется кое-что объяснить мне, как впрочем и многим другим, чтобы остальные тоже поверили в вашу невиновность. А пока уходите.

- Мои расписки, - сказала она. - Если мой муж...

- Забудьте об этом, - прервал ее Мейсон, - доверьтесь мне. Я ведь вам доверяю.

Она с минуту внимательно смотрела на него, потом подошла к двери и выскользнула в приемную. Мгновение спустя звук зуммера, раздавшийся в кабинете, подсказал Мейсону, что она вышла в коридор.

Мейсон вытащил из кармана бумажник, отсчитал семьдесят пять стодолларовых купюр, носком ботинка выдвинул нижний ящик стола, бросил туда деньги и таким же образом задвинул его. Потом зажал расписки между большим и указательным пальцами, щелкнул зажигалкой и поднес пламя к бумагам. Через минуту от расписок остался только пепел. Внезапно раздавшийся в тишине кабинета звук зуммера заставил Мейсона поторопиться: кто-то шел по коридору, направляясь в кабинет. Судя по тому, что за первым сигналом последовал второй, человек шел не один. Мейсон поспешно растер пепел от расписок между пальцами, а оставшиеся целыми крошечные уголки, за которые он держал листы, сунул в рот. Потом он одним прыжком очутился в приемной и захлопнул за собой дверь в кабинет, так что щелкнул пружинный замок. Обтерев испачканные ладони о брюки, адвокат уселся в кресло и развернул первый попавшийся журнал. Он успел распечатать пачку жевательной резинки, когда открылась дверь и на пороге появился Дункан в сопровождении высокого мужчины с водянистыми голубыми глазами, одетого в твидовый костюм. На обоих мужчинах были влажные от тумана плащи. Увидев Мейсона, Дункан остановился, как вкопанный.

- Что вы здесь делаете? - спросил он.

Мейсон небрежным жестом отправил резинку в рот, свернул обертку в шарик, бросил его в пепельницу и только потом ответил:

- Я дожидаюсь Сэма Грэйба, потому что мне нужно поговорить с ним. Но раз вы здесь, я готов побеседовать с вами обоими.

- Где Сэм?

- Не знаю. Я постучал, но никто не отозвался. Я решил подождать здесь. Только журналы почему-то у вас столетней давности.

- Сэм у себя, - раздраженно сказал Дункан. - Должен быть у себя. Когда в зале идет игра, один из нас всегда бывает на месте.

Мейсон пожал плечами, брови его слегка поднялись.

- В самом деле, - сказал он. - Сюда есть еще какой-нибудь вход?

- Нет, только через эту комнату.

- Что ж, - сказал Мейсон. - Я могу пока и с вами одним побеседовать. Насколько я понимаю, вы все-таки начали свое дело?

- Разумеется, - раздраженно ответил Дункан. - Вы ведь не единственный адвокат на свете.

- Не хотите ли резинки? - вежливо предложил Мейсон.

- Нет, терпеть ее не могу.

- Как хотите, - сказал Мейсон. - Поскольку вы обратились к правосудию, то тем самым все, что находится на этом корабле, подлежит разделу в качестве имущества компаньонов.

- И что из этого?

- Но ведь эти долговые расписки, - сказал Мейсон, - выданы в погашение карточного долга. Ни один Суд не согласится выступать в качестве посредника по сбору карточных долгов.

- Мы здесь в открытом море, - сказал Дункан. - На нас не распространяется закон о запрещении азартных игр.

- Вы-то и в самом деле в открытом море, но ваше имущество передается на рассмотрение Суда, который соблюдает все законы, в том числе и этот. И он будет рассматривать эти расписки, как и подобает, то есть, как документ о противозаконном действии. Поэтому и получается, что в данный момент эти расписки не стоят бумаги, на которой они написаны. Так что на этот раз, мистер Дункан, вы оказались чересчур большим ловкачом и сами себя надули на семь с половиной тысяч долларов.

- Сильвия никогда не станет с нами торговаться, - сказал Дункан.

- Зато я стану.

Дункан внимательно посмотрел на него.

- Так вот почему вы отказались вести мое дело.

- И поэтому тоже, - согласился Мейсон.

Дункан отвернулся и, достав из кармана кожаный футляр с ключами, сказал судебному исполнителю:

- Если Сэм не заперся изнутри, то я сумею отпереть дверь. - И вдруг повернувшись к Мейсону, резко спросил: - Что вы можете предложить?

- Настоящую стоимость расписок и ни долларом больше.

- Но ведь вчера вы предлагали тысячу долларов сверху!

- Это было вчера. Сегодня обстоятельства изменились.

Дункан сунул ключ в замок, пружинный замок щелкнул и дверь распахнулась.

- Пожалуйста, - сказал Дункан, - обождите пару минут здесь, а я... Господи! Что же это?

Он отскочил назад, с ужасом уставился на стол, потом повернулся и крикнул Мейсону:

- Эй, что здесь произошло? И не говорите, что вы не знали об этом!

- Какого черта вы болтаете чепуху? - Мейсон встал и пошел к Дункану. - Я ведь сказал вам... - он резко оборвал свою тираду на полуслове.

Мужчина в твидовом костюме сказал:

- Ни к чему не прикасайтесь. Тут работа для полиции. И я даже не знаю, кому сообщить... Наверное, в Отдел по раскрытию убийств...

- Послушайте, мистер Перкинс, - торопливо сказала Дункан, - мы с вами пришли и увидели в приемной этого господина со жвачкой за щекой, занятого чтением журнала трехгодичной давности. Это выглядит очень подозрительно на мой взгляд. Сэмми застрелился или его застрелили?

- Может, это самоубийство? - предположил Мейсон.

- Надо все осмотреть, - сказал Дункан, - тогда будет ясно, самоубийство это или нет. Сколько времени вы здесь пробыли, Мейсон?

- Точно не скажу. Минут пять.

- Вы не слышали ничего подозрительного?

Мейсон отрицательно покачал головой.

- Оружия нигде не видно, - заметил адвокат. - И если это самоубийство, то он предпочел очень неудобное положение. И вообще, чтобы покончить с собой, он должен был держать оружие в левой руке. Он был левшой, мистер Дункан?

Дункан, который стоял спиной к стальной двери, ведущей в помещение с сейфом, был бледен и чуть ли не дрожал.

- Это убийство! - воскликнул он. - Ради Бога, выключите этот свет, он страшно отражается в его зрачках!