- А Этна?

- Он просто хороший, энергичный молодой юрист. Он ваш почитатель и не скрывает, что возможность встретиться с вами привела его в сильное волнение.

- Ну что ж, давайте пригласим их, - сказал Мейсон, - и посмотрим, что они смогут нам рассказать.

Делла Стрит вышла в приемную и вернулась вместе с посетителями.

Джеймс Этна, мужчина лет тридцати пяти, стремительно бросился вперед и схватил Мейсона за руку.

- Мистер Мейсон, я просто не в состоянии выразить, как много это для меня значит. Должен вам сказать, что, по моему мнению, прошлой ночью вы поступили просто замечательно, просто чудесно. После нашего разговора я осознал это в полной мере.

- Ну что ж, я рад, что смог хоть чем-то помочь, - сказал Мейсон. - А это, как я понимаю, миссис Кемптон?

Миссис Кемптон улыбнулась - улыбка у нее была усталой и мягкой:

- Здравствуйте, мистер Мейсон.

- Вы знаете, что произошло? - продолжал Этна, пуская пузыри от восторга. - Не успели вы повесить трубку, как позвонил Хардвик. Он сказал мне, что хотел бы извиниться за столь поздний звонок, но утром он будет очень занят, а информация, по его мнению, настолько важна, что, несомненно, вызовет у меня интерес.

- Ну, разумеется, - кивнул Мейсон.

- Совершенно верно, а затем он предложил мне пять тысяч долларов, чтобы замять дело, - пять тысяч долларов!

- Вы согласились? - спросил Мейсон, понизив голос, поскольку разговор происходил в присутствии клиентки Этны.

- Неужели я похож на дурака? - воскликнул Этна. - Вчера днем я бы замял дело и за полторы тысячи. Собственно говоря, я бы даже согласился замять дело, взяв с него обещание больше не писать писем, обвиняющих мою клиентку в воровстве, но вчера ночью, зная то, что я знал, я ни за что не принял бы первое же их предложение, даже если бы речь шла о пятистах тысячах долларов.

- Молодец, - одобрил Мейсон. - И что потом?

- Ну, потом он долго запинался и мямлил, пока не увеличил сумму до семи с половиной тысяч.

- А вы?

- Я отказался.

- И что дальше?

- Дальше он прямо спросил, не получил ли я от вас каких-нибудь сведений.

- И что вы ему ответили?

- Я сказал ему правду. Я ответил, что да, действительно, я получил определенные сведения от мистера Мейсона и что мистер Мейсон обещал дать мне знать, если обнаружит что-нибудь еще, представляющее для меня интерес в связи с этим делом.

- И что потом?

- Потом Хардвик сказал: "Отлично. Я, правда, считаю, что у мистера Мейсона нет никакого права вмешиваться в это дело. Я думаю, что все случившееся, если говорить прямо, вовсе его, черт побери, не касалось, но, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства и тот факт, что он уже вмешался, и поскольку мой клиент хочет поступить справедливо, я предлагаю вам двадцать тысяч долларов. Это максимум того, что мы можем вам предложить. В противном случае мы будем до последнего отстаивать тот факт, что речь идет о добросовестном заблуждении и мистер Эддикс искренне полагал, что сведения, сообщенные им, соответствуют действительности".

- И как вы поступили? - спросил Мейсон.

- Я ухватился обеими руками за это предложение, - сказал Этна. - Я ответил, что мы принимаем его.

- Разумно, - одобрил Мейсон. - Я думаю, что Хардвик скорее всего говорил вам правду и это было действительно их окончательное решение.

- Я тоже так прикинул. Ведь с точки зрения закона здесь действительно еще долго нужно разбираться. Возникает множество вопросов - о его искренности, отсутствии или наличии злого умысла, о том, является ли это добросовестным заблуждением, и много еще чего.

- Да, но как вы сами мне сказали прошлой ночью, раскрыв передо мной все карты, - возразил Мейсон, - когда мультимиллионер, купающийся в деньгах и имеющий возможность удовлетворить любую свою прихоть, опускается до того, чтобы лично преследовать женщину, зарабатывающую свой хлеб трудом и пытающуюся найти хоть какое-то место... Ну, вы же сами знаете, как на это посмотрят присяжные.

- Я, конечно, знаю, а главное, что и Хардвик знает. Я полагаю, что мог бы добиться большей компенсации по приговору Суда, но они вполне могли подать апелляцию, дело передали бы в новый Суд и... в конце концов, нас удовлетворили двадцать тысяч долларов. Верно, Джозефина?

Миссис Кемптон улыбнулась своей терпеливой усталой улыбкой, но смотрела она при этом на Мейсона, а не на своего адвоката.

- Вполне, вполне удовлетворили, - согласилась она.

- Я полагаю, вам нужно знать, - сказал Этна, - что я выставил Джозефине счет на пять тысяч долларов, а пятнадцать остались ей.

- Отлично, - одобрил Мейсон.

- И из этих пятнадцати тысяч некоторую сумму я хочу выплатить вам, сказала миссис Кемптон. - По-моему, я просто должна это сделать. Если бы не вы, мистер Мейсон...

Мейсон покачал головой.

- Но вы ведь много работали, занимаясь этим делом. Вы копались в дневниках, и благодаря вашей догадке...

- Нет, нет, садитесь, пожалуйста, - сказал ей Мейсон. - Давайте-ка сразу перейдем на неофициальный и дружеский тон. Мне не нужно ни цента ни от кого из вас. Я рад, что вам удалось заключить выгодное соглашение. Я полагаю, что это заслуга вашего юриста. Я согласен с мистером Этной, что хотя вы и могли рассчитывать на большее по вердикту присяжных, но если уж вы привлекли бы Эддикса к суду, он сражался бы до последнего - вплоть до самых высших судебных инстанций. В конце концов, он больше всего боялся оказаться высмеянным в прессе - как богач, не дающий зарабатывать на жизнь простой женщине.

- Я тоже так подумал, - сказал Этна.

- А теперь, - продолжал Мейсон, - и вы можете кое-что сделать для меня, миссис Кемптон.

- Все, что угодно.

- Мне нужно узнать все, что только возможно, об Элен Кэдмас.

- Ну, в общем, она была немного... я не знаю, как это выразить словами...

- Ничего, рассказывайте, как сумеете. Если я правильно понял, она была немного странной?

- В ее жизни была какая-то страшная сердечная драма, я в этом уверена.

- Вы долго работали с ней вместе?

- По-моему, около двух лет.

- И вас уволили довольно скоро после того, как она исчезла?

- Через два дня.

- Было ли ваше увольнение хоть каким-то образом связано с Элен Кздмас или ее исчезновением?