- Я не знаю, Ваша Честь, - ответил Фаррис. - Естественно, мне не хочется сейчас выступать с конкретными обвинениями, но в настоящий момент мы столкнулись с ситуацией, когда изобретательность высшего разряда, в основе которой лежит осведомленность по правовым аспектам, была использована, чтобы поймать нас, то есть обвинение, в ловушку. Мы оказались в странном положении. Если оглянуться на доказательства, представленные во время слушания дела в связи с несчастным случаем на шоссе, кажется подозрительным, что свидетельница Миртл Анна Хейли так предусмотрительно записала номер машины обвиняемого Теодора Балфура. Ситуация приобретает еще большее значение, если вспомнить, что эта свидетельница работает в одной из дочерних компаний "Балфур Аллайд Ассошиэйтс". Честно признаться, в прокуратуре все были удивлены, когда она сама связалась с нами и с такой готовностью давала показания.

Судья Кадвелл поджал губы и задумчиво посмотрел на Мейсона.

- Да, в данном случае можно говорить о юридической изобретательности высшего порядка, - заметил он. - Однако, нынешний адвокат защиты не выступал в этой роли во время слушания дела о несчастном случае на шоссе.

- Нынешний адвокат защиты находился в зале суда весь последний день слушания, когда рассматривались основные моменты, - сообщил Фаррис. - Он не сидел в месте, отведенном для адвокатов, а присутствовал, как обычный зритель. Причем, весьма заинтересованный зритель.

Судья Кадвелл еще раз посмотрел на Мейсона.

- Я протестую против подобных намеков, Ваша Честь, - заявил Мейсон. Если представители окружной прокуратуры в состоянии доказать такой предварительно задуманный план или преступный сговор со стороны обвиняемого с целью сбить с толку представителей власти и добиться судебного процесса по обвинению в менее тяжком преступлении, то ситуация резко меняется. Представители окружной прокуратуры должны доказать, что совершено мошенничество в отношении Суда с согласия обвиняемого. И им обязательно нужно представить подтверждение выдвигаемых обвинений.

- Суд удаляется на часовой перерыв, - объявил судья Кадвелл. - Суд сам хочет вникнуть в поднятые вопросы. Сложилась крайне необычная ситуация. Суду очень не хотелось бы признавать, что какая-то интерпретация закона допускает возникновение препятствий в преследовании в судебном порядке за совершение предумышленного убийства первой степени.

- Я обращаюсь к Суду с просьбой разрешить мне переговорить с обвиняемым во время перерыва, - сказал Мейсон. - После того, как обвиняемого арестовали, он содержится в тюрьме без связи с внешним миром. Ни у меня, его адвоката, ни у семьи, ни у друзей не было возможности с ним встретиться.

- Хорошо, - согласился судья Кадвелл. - Я велю шерифу принять такие меры предосторожности, какие он сочтет необходимыми, но во время перерыва мистеру Мейсону разрешается говорить со своим клиентом столько, сколько он пожелает.

- Я доставлю обвиняемого в комнату, в которой свидетели обычно ждут вызова для дачи показаний, - сообщил заместитель шерифа. - Мистер Мейсон сможет там с ним встретиться.

- Прекрасно. Меня не интересует, где мистер Мейсон увидится со своим клиентом, - сказал судья Кадвелл, - но разговор должен состояться в таких условиях, при которых обвиняемый имел бы возможность конфиденциально переговорить со своим адвокатом, открыть ему ту информацию, что пожелает открыть, и получить такой совет, какой решит дать мистер Мейсон. Объявляется перерыв на один час.

Мейсон подал сигнал Теду Балфуру.

- Следуйте за мной, пожалуйста, мистер Балфур, - позвал он.

Весь облик Роджера Фарриса показывал внутреннюю напряженность. С дурным предчувствием он поспешил в библиотеку юридической литературы.

13

Балфур, высокий молодой человек с вьющимися волосами, явно чувствующий себя неловко, сел за стол напротив Мейсона.

- Вы в состоянии как-то вытащить меня из этой ситуации таким образом, чтобы мне не пришлось выступать в месте дачи свидетельских показаний?

Мейсон кивнул.

- Это было бы прекрасно, мистер Мейсон.

Адвокат внимательно посмотрел на молодого человека. Перед ним сидел широкоплечий, стройный мужчина, который медленно произносил каждую фразу и представлялся вялым и апатичным, однако, как показалось Мейсону, Балфур специально избрал эту манеру, как эффективную маску, чтобы скрыть от окружающих свое истинное лицо.

- Расскажите мне правду о том, что произошло вечером девятнадцатого сентября и ранним утром двадцатого, - попросил Мейсон.

Тед Балфур вытер рукой лоб.

- Боже, как бы мне самому хотелось знать! - воскликнул он.

- Начинайте и расскажите мне то, что знаете, - нетерпеливо ответил Мейсон. - Сейчас вы не с полицией разговариваете. Я - ваш адвокат и мне необходимо знать, против чего нам придется бороться.

Тед Балфур заерзал на стуле, откашлялся, провел рукой по густым, вьющимся темным волосам.

- Да начинайте же вы наконец! - закричал Мейсон. - Хватит тянуть время. Вперед!

- Ну, в общем, дядя Гатри собирался в Мексику, на территорию бывших поселений индейского племени тарахумаре. Он уже ездил туда раньше, "поцарапать грунт", как он сам выражался. На этот раз он собирался пробраться к каким-то оврагам, считавшихся недоступными. Разумно было предполагать, что туда не ступала нога белого человека.

- Подобные места сохранились до наших дней? - удивился Мейсон.

- В той части Мексики - да.

- Хорошо. Продолжайте.

- Дорла планировала поехать вместе с ним до Пасадены, проверить, что все в порядке и узнать, нет ли еще каких-либо указаний. Она намеревалась сойти с поезда на вокзале "Алхамбра", но в последний момент дядя Гатри решил, что он хочет, чтобы она отправилась вместе с ним до пункта назначения.

- Она давно замужем за вашим дядей?

- Чуть больше двух лет.

- Когда вы вернулись из армии?

- Четыре месяца назад.

- Вам часто приходится с ней видеться?

- Естественно, ведь мы живем в одном доме.

- Она дружелюбно настроена к вам?

- Да.

- А иногда бывает слишком дружелюбна?

- Что вы имеете в виду? - спросил Тед Балфур с долей негодования в голосе.