Время издания манифеста относится к периоду раннего развития капитализма, переход от одной общественной формы к другой, как показала история развития феодализма и капитализма, может происходить зигзагами и продолжаться сотни лет, если рассматривать этот процесс во всемирно-историческом масштабе.
Может быть потому, что социализм был дискредитирован Сталиным, что продолжается реакционное давление советского строя на мировую пролетарскую демократию, капитализму удается продлить сроки своего существования, которое, как мы видим, происходит в условиях гигантских внутренних противоречий, экономического кризиса и инфляции. В массах трудящихся и среди большинства интеллигенции (кроме самой верхушки) капиталистических стран произошел перелом настроений в пользу социализма. Единственно, что сдерживает массы - это боязнь оказаться в тисках тоталитаризма. Сегодня это уже поняли коммунистические партии западных стран, внутри которых происходит сейчас переоценка их отношений с компартией СССР, в пользу парламентской многопартийной демократии.
II. "Марксизм был всегда против свободы, - говорил Солженицын в Нью-Йорке, - вот я процитирую несколько слов отцов коммунизма - Маркса и Энгельса. Я даю цитаты по первому советскому изданию 1929-1930-х годов Маркса и Энгельса:
"Реформы признак слабости", - том 23, стр. 339. "Демократия страшнее монархии и аристократии", - том 2, стр. 369. "Политическая свобода - есть ложная свобода. Хуже, чем самое худшее рабство", - том 2, стр. 394.
В трудах Маркса и Энгельса все время мы встречаемся с соединением понятий социализма и свободы: "Ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех" и т.д.
"Часто в материалистическом понимании истории видят такое учение, писал Г.В. Плеханов, - которое провозглашает подчинение людей ярму непримиримой, слепой необходимости. Нет ничего превратнее этого представления! Именно материалистическое понимание истории указывает людям путь, который приведет их из царства необходимости в царство свободы". (Плеханов, том II, стр. 187).
"Когда созданные капиталистической экономикой могучие средства производства перейдут в общественную собственность и когда производство будет организовано сообразно общественным потребностям, тогда люди станут, наконец, господами своих общественных отношений, а тем самым сделаются господами природы и самих себя. Только тогда они начнут сознательно делать свою историю. Только тогда приводимые ими в действие общественные причины будут вызывать все в большей мере желательные для них действия. Это будет скачок из царства необходимости в царство свободы". (Энгельс, "Антидюринг", стр. 267).
"Царство свободы, - писал Маркс, - начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей, она лежит по ту сторону сферы собственно материального производства, по ту сторону начинается развитие человеческих сил, которые являются самоцелью истинного царства свободы, которые, однако, могут расцвести на этом царстве необходимости, как на своем базисе. Сокращение рабочего дня - необходимое условие". (К. Маркс, ПСС, том 25, ч. II, стр. 386-387).
Мы могли бы продолжать иллюстрацию нашего утверждения большим количеством выдержек, решительно опровергающих домыслы Солженицына насчет взглядов основоположников коммунизма о свободе, но считаем, что и приведенных цитат достаточно против двух-трех фраз, выхваченных Солженицыным из контекста произведений Маркса и Энгельса.
Приведу теперь несколько выдержек из произведений Маркса и Энгельса насчет их отношения к демократии, против тех нескольких слов, не увязанных с текстом, которые я привел из речи Солженицына.
"Если что не подлежит никакому сомнению, - писал Энгельс, - так это то, что наша партия и рабочий класс могут прийти к государству только при такой политической форме, как демократическая республика. Эта последняя даже является специфической формой для диктатуры пролетариата, как показала уже Великая Французская революция". (ПСС, том 22, стр. 237).
Во введении к "Гражданской войне во Франции", написанном в 1890-м году, Ф. Энгельс писал:
"Против неизбежного во всех существовавших до сих пор государствах превращения государства и органов государства из слуг общества в господ над обществом, коммуна... применила два безошибочных средства. Во-первых, она назначила на все должности по управлению, по суду, по народному просвещению лиц, выбранных всеобщим избирательным правом, и притом ввела право отзыва этих выбранных в любое время по решению их избирателей. А во-вторых, она платила всем должностным лицам, как высшим, так и низшим, лишь такую плату, которую получали другие рабочие... Таким образом, была создана надежная помеха погоне за местечками и карьеризму". (Маркс - Энгельс, ПСС, том 22, стр. 200).
Ф. Энгельс прекрасно понимал, что идея свободы, как бы она ни была привлекательна, на практике может быть превращена людьми, которые окажутся у руководства, в отвратительную диктатуру. Поэтому он одобрял ограничения, примененные коммуной против возможного злоупотребления властью. Суть дела состоит в том, что в то время как отношение Маркса и Энгельса к свободе вытекало из их философских взглядов на историю, А.И. Солженицын, взявшись за критику их взглядов, не дал себе труда ознакомиться с основными произведениями Маркса и Энгельса, а также с философскими работами Г.В. Плеханова, перу которого принадлежат самые крупные философские произведения марксизма, а также с его статьями о Белинском, Герцене, Чернышевском, Добролюбове, - а воспользовался вне контекста выхваченными фразами из произведений Маркса и Энгельса.
III. "Положение рабочего класса, - говорили коммунисты, - при том строе, который существует сейчас, будет все ухудшаться, ухудшаться, ухудшаться, дойдет до полной нищеты и невыносимости. У нас бы так накормить". (Солженицын, "Речь в Нью-Йорке 9-VII-75").
"Теория обнищания, - писал Ф. Меринг, - в биографии К. Маркса, отражала определенную практику, о которую спотыкалось даже законодательство господствующих классов. Маркс и Энгельс были настолько далеки от того, чтобы выдумывать эту "теорию обнищания", что, наоборот, с самого начала восстали против нее. Они, конечно, не оспаривали этот сам по себе несомненный и всеми признанный факт массового обнищания, но доказывали, что обнищание есть не вечный закон природы (как это доказывали буржуазные экономисты), а историческое явление, вполне устранимое. В этом отношении манифесту можно поставить в упрек лишь то, что он недостаточно освободился от взглядов буржуазной "теории обнищания". (Ф. Меринг "К. Маркс").
