И что бы ни думал об этом Джим, дом все-таки производит очень гнетущее впечатление. У бабушки такое же ощущение, поэтому она приезжает сюда редко, предпочитая приглашать их в Пеннистоун-ройял. Но даже если отвлечься от этого, в доме трудно установить разумный порядок. Он очень непродуманно построен: множество бесконечных лестниц, темных лестничных площадок, длинных изгибающихся коридоров. Их служанка Мэг и приходящая прислуга миссис Коу постоянно жалуются; даже Нора, которая помоложе их, в последнее время начала ворчать, что у нее болят ноги. Джим не обращает внимания на их жалобы. Он любит Лонг Медоу, и Пола знает, что он и слышать не хочет о переезде отсюда, поэтому нет смысла мечтать о другом доме, который был бы практичнее и больше подходил для их семьи.
Джим очень эгоистичен. Эта неожиданная мысль так поразила Полу, что она вся напряглась и крепче взялась за руль. Она смотрела на дорогу перед собой, и на какое-то мгновение от мыслей об этих проблемах у нее помутилось в глазах. «Как нехорошо думать так, – одернула она себя, – это зло и недостойно». Но как ни старалась она переубедить себя, что это несправедливо по отношению к Джиму, она не сумела этого сделать. Это правда. Уже много месяцев она пыталась не замечать эту достойную сожаления и огорчающую ее черту характера Джима, она все время пыталась находить оправдания для него. А теперь это вдруг стало невозможным.
Ей нужно перестать обманывать себя в отношении Джима, посмотреть фактам в лицо, не прячась от правды, признать, что он всегда делает только то, что хочет. И впечатление, что он всегда старается сделать так, чтобы всем было хорошо и все были довольны, обманчиво. Вернее, это действительно так, но только когда речь идет о мелких и незначительных вопросах, особенно в отношениях с коллегами и друзьями. Тогда он действительно из кожи вон лезет, чтобы угодить. А когда речь идет о серьезных вопросах, он упирается и всегда стоит на своем, не считаясь с желаниями других. Эта двойственность – неотъемлемая черта его характера, и она начинала беспокоить Полу. Пола вздохнула. Они оба упрямы, но про нее по крайней мере нельзя сказать, что она не проявляет гибкости и никогда не уступает. Она поняла, что Джим всегда стоит на своем абсолютно непоколебимо. И эта очевидная истина уже много месяцев заявляет о себе, однако Пола не желала, а возможно, даже боялась ее признать.
Она начала анализировать их жизнь за последний год и обнаружила, что может вспомнить бесчисленные примеры этой закоренелой неуступчивости. Хотя бы то, что он наотрез отказался принять от бабушки новый самолет, не говоря уже о проблемах с тем, где и как устраивать свадьбу. Когда бабушка попросила его расстаться с его не слишком надежным стареньким самолетиком и предложила, чтобы он купил за ее счет что-нибудь более современное, он напрочь отказался. Не желая ущемить его гордость, бабушка с самого начала повела дело очень дипломатично и объяснила, что ей нужно иметь самолет, который будет принадлежать компании, чтобы она могла использовать его в любой момент, – а кто может выбрать и купить именно то, что надо, как не он? Но он ни на йоту не уступил, и Эмма, в отчаянии от его неуступчивости, отказалась от своих попыток.
Почти сразу же после этого он заявил ее родителям, что хотел бы венчаться в церкви в Фарли. Все они – и бабушка, и родители, да и она сама – были вне себя от этого предложения. Не говоря уже о том, что деревенская церковь была слишком мала, чтобы вместить около трехсот гостей, и ее родители, и Эмма хотели, чтобы венчание состоялось в Лондоне, а после него – прием в отеле «Клэриджиз». Для бабушки было очень важно, чтобы у Полы была пышная, со вкусом обставленная и запоминающаяся свадьба. Тогда маме удалось нейтрализовать идею Джима. Дэзи сказала ему, что свадебные торжества – это, по сути дела, не его забота, поскольку традиционно право решающего голоса в этих вопросах имеют родители невесты. Умница мама! Ей удалось одержать верх, просто сославшись на то, что так принято, что это – норма этикета. И тогда Джиму не оставалось ничего другого, кроме как согласиться с ней.
Но он быстро пришел в себя и восстановил силы, и в следующей битве – относительно Лонг Медоу – оказался победителем. Правда, в каком-то смысле можно сказать, что победа была одержана потому, что противник не принял боя. Пола согласилась только для того, чтобы сохранить мир в семье, и еще потому, что бабушка посоветовала ей уступить. «Здесь опасно ущемить самолюбие Джима, его уверенность в том, что он, как мужчина, может принимать решения, – сказала ей тогда бабушка. – Я согласна, что дом чудовищный, но у Джима есть вполне естественная потребность чувствовать, что он – опора семьи, что он привел тебя в свой дом. Тебе лучше пока смириться с этим».
По этой же причине они с бабушкой уступили ему и согласились с его желанием, чтобы близнецов крестили в церкви Фарли, хотя вначале Эмма сопротивлялась этому. Ей совсем не улыбалось тащиться в такую даль – и не куда-нибудь, а в Фарли. Она в последнее время редко ездила туда.
Пола затормозила и остановилась у светофора, раздумывая о первом годе их совместной жизни. Обычно говорят, что это самый трудный год и, возможно, не надо удивляться некоторым неприятным открытиям – они неизбежны. Поднявшись по небольшому холму, она проехала мимо Стрея и свернула на основную дорогу к Лидсу. «Наверное, мне пора признать, что медовый месяц уже закончился», – подумала она и иронически рассмеялась. Джим пошел против всех и в том, что касалось их медового месяца. Он увез ее в Озерный край вместо солнечного юга Франции. Ей хотелось сделать ему приятное, она была влюблена и витала в облаках, пребывая в состоянии эйфории, и согласилась с его решением, хотя ей самой больше хотелось во Францию. Когда они приехали в Уиндермиер, в Озерном крае их встретила такая неприветливая погода, такие грозы и бури, что они провели всю неделю, отогреваясь у камина в своем номере в гостинице или в постели, занимаясь любовью.
По ассоциации ее мысли переключились на их сексуальную жизнь. Она влюблена в Джима и испытывает к нему физическое влечение, у нее нормальные желания и здоровое отношение к сексу. Но в последнее время для нее становилось все очевиднее, что у Джима чрезмерно высок сексуальный аппетит – он просто одержим. Он хочет близости так часто, и акт продолжается так долго, что она устает от этого бесконечного любовного марафона, который становится утомительным и даже приедается. Ведь, в конце концов, брак – это не только секс. Джим буквально ненасытен, а ей бесконечный и какой-то механический секс, когда о ней и ее желаниях почти не думают, не приносит настоящей радости. Иногда ей хочется, чтобы он был более тонок и внимателен, лучше понимал женскую психологию и чувствовал ее потребности. Хотя ей очень не хотелось признаваться в этом, в глубине души она знала, что в постели Джим просто так же эгоистичен, как и во всем остальном, всегда делает то, что ему хочется, и никогда не думает о ней. Ей становится все трудней и трудней удовлетворять его аппетит и так часто заниматься любовью. Ее работа требует очень много сил, она не высыпается – а он словно не знает усталости.
При мысли о том, что он часто использует секс как средство примирения после ссор, Пола внезапно ощутила вспышку гнева. Она почувствовала поднимающуюся в душе обиду, потому что он пытается таким образом манипулировать ею. Ей трудно поверить в это, но он считает, что все их проблемы исчезают, стоит им только заключить друг друга в объятия. Конечно же, этого не происходит. Вернувшись в реальность, они снова оказываются лицом к лицу с теми же трудностями. Разумеется, проблемы остаются нерешенными.
«Господи, как же я хочу, чтобы он по-настоящему разговаривал со мной! Чтобы мы понимали друг друга. А вместо этого он прячется за своим обаянием, за своими шутками, и каждый раз, когда я пытаюсь объяснить ему, что я чувствую, он высмеивает меня». Джим склонен, как это часто делают дети, убеждать себя, что у них нет никаких разногласий и проблем, закрывать глаза на них. Она никогда не может достучаться до него, сколько ни пытается. Ей вдруг показалось, что она зашла в тупик, подошла к какой-то критической точке в своей семейной жизни. «А ведь прошел всего один год», – напомнила она себе, удивляясь, как это могло произойти. Может быть, она совершила ужасную ошибку? Может быть, единственный выход – это развод?
