Кормя близнецов, Пола и Нора перебрасывались фразами о малышах и о проблемах, связанных с уходом за ними. Пола рассказала, что она немного изменила свой распорядок дня и часы работы в конторе, подстроив все под нынешний режим близнецов.

– Поэтому я обычно буду приходить домой пораньше, чтобы успеть помочь тебе купать и кормить их. Но к нам перед ужином должны зайти гости на пару коктейлей, а потом мы уезжаем ужинать в ресторан.

– Конечно, миссис Фарли. – Нора подняла Тессу и подержала ее вертикально, потом прислонила ее к своему плечу и похлопала по спинке. Малышка несколько раз громко срыгнула. Пола улыбнулась.

Пола очень любила эти спокойные минуты с детьми, вдали от шума, суеты и бешеного темпа ее бурной деловой жизни. В большой, но уютной детской все дышало миром и спокойствием. Стены здесь были выкрашены в белый цвет, мебель – тоже белая, с голубыми и розовыми вкраплениями. На стенах висели картинки – иллюстрации к детским стихам. Золотистый солнечный свет заливал комнату, просвечивая через полупрозрачные шторы, тихо колышущиеся от легкого ветерка. В воздухе смешивались запахи, говорящие о том, что здесь есть маленькие дети: талька, кипяченого молока и свежевыглаженного белья. Пола посмотрела на сына, с удовольствием сосущего молоко из бутылочки, погладила его маленькую светлую головку. «Какая же я счастливая! – подумала она. – Мне столько всего дано, за что я должна благодарить Бога: – эти чудесные здоровые малыши, бабушка и мои родители, интересная работа, которую я люблю, и, самое главное, – замечательный муж». Внезапно она почувствовала, что ей не терпится, чтобы он поскорей пришел из редакции домой, чтобы она могла сказать ему, как сильно она его любит и как она сожалеет, что они так глупо ссорятся из-за тетушки.

– Я рада, что у тебя все так хорошо прошло в первый день, Эмили, но смотри не переутомись за эту неделю. У тебя очень усталый голос, – сказала Пола. – Пожалуйста, подумай, как получше распределить дела. – Она откинулась на спинку стула и одновременно подтянула к себе телефон, стоящий на белом плетеном столике.

– Да-да, конечно, не беспокойся! – воскликнула Эмили, голос которой по телефону звучал немного звонче, чем в жизни. – Бабушка тоже уже сказала мне, что не надо бесконечно затягивать рабочий день, не надо стараться запомнить все сразу. Но здесь, в «Дженрет», так интересно, Пола, и столькому нужно научиться, столько узнать. Лен Харви – просто потрясающий человек, я уверена, что мы с ним отлично поладим. Он говорит, что, возможно, в следующем месяце мы с ним поедем в Гонконг. Делать закупки. А может быть, даже в континентальный Китай. Это связано с закупкой свиной щетины… или усов.

Пола звонко рассмеялась.

– Что ты такое говоришь?

– Ну, щетки… Их делают из свиной щетины. Говорят, что эти щетки – самые лучшие. Пола, здесь удивительно интересно. Я представления не имела, сколько разных товаров мы закупаем за границей. «Дженрет» – самая большая импортирующая компания в Англии. Ну… одна из самых больших. Чего только нет у нас на складах… Накладные ресницы, парики, косметика, шелка… всякие прочие ткани, кухонная утварь…

– Уж не говоря о свиных усах, – поддразнила Пола. – Да, Эмили, это я знаю и думаю, что эта работа тебе замечательно подходит. Это огромная ответственность – но я знаю, что ты можешь с ней справиться. По правде сказать, моя милая булочка с запеченным яблочком, мне тебя уже не хватает, а это только твой первый день на новом месте.

– И мне тоже. Мне так хорошо было работать с тобой, я буду без этого скучать. Но ведь мы же не расстаемся совсем, не исчезаем из жизни друг друга. Скажи, а почему ты вдруг назвала меня булочкой с яблочком? Ты уже целую вечность меня так не называла.

Пола улыбнулась в телефонную трубку.

– Я сегодня работала в саду, делала сад на камнях, и все время вспоминала тот свой первый сад… в «Гнезде цапли». Помнишь тот день, когда я тебя потащила с собой в Скарборо?

– Как я могу его забыть? Никогда в жизни. Я с тех самых пор панически боюсь червей, – смеясь, перебила Эмили. – И я тогда действительно была пухленькая, словно булочка с яблочком, правда? Такая толстенькая коротышка.

– Но сейчас-то ты не такая, малышка. Послушай, а не хочешь ли ты поужинать сегодня вместе с нами? Присоединяйся. Мы идем в «Грэнби»… По крайней мере, я думаю, что Джим решил повести нас туда.

– Мне очень хотелось бы, но, к сожалению, не могу. Кстати, кто это «мы»?

– Салли, Энтони и тетя Эдвина.

– О Господи, я тебе не завидую, Пола, – тяжело вздохнула Эмили. – Я бы пришла, если б могла, только для того, чтобы морально поддержать тебя, но… – Она оборвала фразу и захихикала. – У меня довольно важное свидание.

– Вот как? С кем же?

– С моим тайным любовником.

– Кто же это такой? – быстро спросила Пола, в которой проснулось любопытство.

– Если я скажу тебе, он перестанет быть моим тайным любовником, разве не так? – таинственно ответила Эмили. – Он совсем не такой, как другие, – просто удивительный, и, когда придет время, если, конечно, оно вообще придет, ты узнаешь первой. – От смеха ее голос звучал немного приглушенно.

– Я его знаю? – продолжала допытываться Пола, как всегда, чувствуя себя старшей и испытывая потребность защитить Эмили.

– Я категорически отказываюсь дальше говорить о нем: больше ни одного слова. – Желая переменить тему, Эмили спросила более будничным тоном: – Кстати, ты не знаешь, почему бабушка сегодня во второй половине дня отправилась в Лондон?

– Она сказала что-то насчет нового гардероба – нарядов, которые ей нужно подобрать для поездки с Блэки в дальние края. А почему ты спрашиваешь?

– Она мне сказала то же самое, но я подумала, что, может быть, есть и другая причина. Тебе она обычно говорит все.

– Какая еще может быть причина? – спросила Пола, удивленная таким предположением.

– Ну, я не знаю… Она пару часов назад заскочила сюда ко мне на минутку, и вид у нее был такой, словно она вышла на тропу войны! Ты знаешь, какое у нее бывает выражение лица, когда она собирается дать кому-то бой. Пожалуй, самое точное слово будет – «непримиримое».

На другом конце провода, у своего телефона, Пола, нахмурившись, задумалась. Она смотрела на сад за окнами, на ее гладком лбу залегли морщинки.

– Я уверена, что у нее нет никаких дел в Лондоне, Эмили, – сказала она после минутного раздумья и рассмеялась, словно показывая, что такие предположения не заслуживают серьезного обсуждения. – К тому же тебе пора бы уже знать, что бабушка всегда выглядит непримиримо. Это выражение уже стало для нее естественным. И потом, она, наверное, торопилась, когда ты ее видела. Мама с папой решили вместе с ней вернуться в Лондон, и она, конечно, не хотела заставлять их долго ждать в машине. Я точно знаю, что она очень озабочена своим гардеробом. Она сказала мне вчера, что они будут проезжать через страны с самым разным климатом и их не будет три месяца. Поэтому ей не так-то легко будет выбрать все необходимое можешь не сомневаться.

– Возможно, ты и права, – задумчиво согласилась Эмили, хотя эти доводы ее не вполне убедили. – А с каким нетерпением она готовится к поездке, Пола! Всю субботу и все воскресенье она только о ней и говорила.

– Ей это будет полезно. Это же будет первый настоящий отпуск, который она позволит себе за много лет. Она ждет не дождется, когда сможет увидеть Филипа и навестить «Данун». Им с дедом всегда было там так хорошо! И вот что, булочка, дорогая моя: раз уж мы заговорили о моем младшем брате, давай-ка мы с тобой закончим разговор. Он звонил мне вчера из Сиднея, и я обещала, что сегодня обязательно напишу ему и подробно расскажу о крестинах. И мне надо покончить с письмом, пока Джим не вернулся.

– Ладно. Спасибо, что позвонила, Пола. Увидимся как-нибудь на неделе. Не забудь передать Филипу от меня привет. Пока!

Пола попрощалась с Эмили, положила трубку и сразу же села за письмо Филипу. Ее младший брат недавно переболел воспалением легких и теперь поправлялся после болезни. Поэтому они с родителями и с бабушкой единодушно решили, что неразумно заставлять его приезжать из Австралии всего на пару дней. Пока Пола писала письмо, она еще раз мысленно пережила прошлый уик-энд и во всех подробностях описала церковный обряд, прием в Пеннистоун-ройял после церкви, заодно сообщила новости про всю семью и про общих друзей, особенно О'Нилов и Каллински.