– Ну… – лениво начал Рэй. – Ты же читала эти истории про детей, которые знали несколько языков, считавших огромные числа без калькулятора, ну и всякие другие истории… Загвоздка в том, – Рэй выпрямился и направил палец на Софию, – что эти дети позже становились обычными людьми, лишь со своими странностями. И не начинай о странностях, Чарльз. Все внимание на наш рассказ, дамы.
– Хорошо, мой друг, – с легким смешком сказал Чарльз, – так вот, когда мы с ним встретились, мы не смогли долго поговорить, так как собирались идти на одну вечеринку…
– На которую нас позвали очень даже привлекательные дамы, – с улыбкой сказал Рэй.
– Такие же, как и мы? – спросила Полина, немножко нахмурив лобик.
– Безусловно, – сказал Чарльз, не дожидаясь ответа Рэя. Ему уже наскучило то, что простую историю он рассказывает больше пяти минут. – Майкл весьма странно себя вел. В том смысле, что, когда мы с ним только познакомились, он был замкнутым и одиноким парнем. В тот день его было сложно узнать. Он вел себя спокойно и уверенно. Майкл быстро рассказал о Сне, но лично я, и думаю Рэй так же, не уделил этому разговору должного внимания, так как мы, как я уже сказал, собирались на вечеринку. Загвоздка в том, что и мне, и Рэю потом приснился этот же сон.
– Да, черт подери! Именно так, как и рассказывал нам Майкл, – ударив по столу, сказал Рэй.
– Скажите мне, что сон был о рыцарях, я вас умоляю! – с надеждой сказала Полина.
– Действительно, думаю интересно будет упомянуть, о чем был этот ваш сон, – сказала София, внимательно слушавшая Чарльза и Рэя.
– Ну… Сложно сказать, о чем он был, на самом деле. Он был как некачественная пленка старого фильма. Там был человек, от лица которого мы видели Сон, и десять детей. Шоу, может, какое-то? – сказал Чарльз.
– Ну нет, это не про рыцарей! – разочарованно сказала Полина. – Рэй, не нальешь ли даме еще? Я огорчена.
– И вы увидели этот Сон? Когда? – заинтересовалась София.
– Наверно, в ту же ночь. Ты как, Рэй?
– Да, думаю в ту же, – доставая новую бутылку, ответил Рэй.
– А вот это уже интересно! – сказала София, протягивая руку за бокалом.
– И я о том же! – сказал Рэй, усевшись и взяв ноги Полины.
– Но как же это возможно? – недоумевала София.
– В этом и загвоздка, – промолвил Чарльз, крутя в руке бокал. – Мысли об этой ситуации не дают мне покоя. Мысли! Ведь сон он передал нам свои мысли, свой сон. Это же не файл, который без затруднений можно скинуть другому. Мысль, достаточно, проблемно донести до человека, особенно через обычный рассказ.
– Рассказ… Ты помнишь, что он сказал о каком-то интересном рассказе в Гротеске, который должны скоро опубликовать?
– Кстати! – Чарльз удивленно поднял брови – Я и забыл об этой детали…
На какое-то время друзья, под покровом ночной тишины, углубились в раздумья. Ее разрушили Полина с Рэем своим перешептыванием. Спустя минуту они уже уходили из комнаты.
– Не унывайте, господа, – сказал Рэй, подмигнув Чарльзу.
Вопреки словам Рэя, возникала тишина, которая так несвойственна молодым людям, давящая на ушные перепонки, не давая думать ни о чем, кроме желания разрушить ее разговором или действиями.
«Действиями ли? – подумал Чарльз – интересно, о чем она думает? Такая молодая и красивая, не представляющая из себя ничего. Как и я?»
ДА ХВАТИТ УЖЕ ПИСАТЬ «ПОДУМАЛ ЧАРЛЬЗ». ЭТО БЕСИТ. ПОЧЕМУ Я ВЫНУЖДЕН ЧИТАТЬ ЭТО ДЕРЬМО?
– Ты тоже об этом думаешь? – спросила она, прекращая поток мыслей Чарльза.
– Ты о Сне?
– А ты? – с улыбкой спросила она.
– Не совсем, – ответил Чарльз.
– Как и я, – прошептала собеседница.
Поцелуй горячих губ должен был развеять его мысли о женщинах, о снах, о нормальности и личностях, однако этого не произошло. Даже ощущая запах возбужденной девушки, Чарльз задумался о сне, столь странном, сколько и интригующем. О реальности происходящего. О вечном анабиозе.
Развеять его мысли смог лишь все тот же сон, столь странный, сколько и интригующий, который был похож на некачественную пленку старого фильма.
Наутро размытый Сон обсуждали уже четверо.
Пару недель ранее:
Звук будильника раздробил голову Майкла, примерно, на тысячи кусков, не имеющих между собой ничего общего. Пора просыпаться. Опять. Готов ли он отдать душу за еще пару часов вожделенного сна? Он готов убить за него. Но для убийства придется проснуться. Ненавистное пробуждение наступает.
Одна сотня ненужных дел с утра, еще сотня в обед и последняя сотня после обеда, потом Майкл будет свободен. Утренний оценивающий взгляд на свое лицо и тело. Для двадцати трех лет внешность совершенно незаурядная: короткие темные волосы, прямой нос, зеленого цвета глаза, вес средний. Ладно, время первой сотни дел. Чистка зубов, умывание незаурядного лица, после обязательно провести мокрой рукой по волосам. Кофе, творог, параллельно утренняя почта, пару сообщений еще написать самому. Заходить в социальную сеть он не стал: письма от мнимых друзей его не интересовали. Дальше носки, рубашка, брюки, галстук, пиджак, обувь. Ненавистный будничный путь начинается именно так.
Тысяча сонных людей в метро. Кто-то уже спит, кто-то еще спит, кто-то уныло смотрит по сторонам, не осознавая, что происходит вокруг. Ну а кто-то уже с утра надел маску пафоса, и внимательно смотрит на свое отражение. Машины. Люди недовольные друг другом с рассвета солнца. Работа. Спящие в офисах работники, тоскливые удары по клавишам, кофе, кофе, кофе. Мир пробуждается к двенадцати часам.
А после полудня еще одна сотня дел. Стоит ли описывать их, захламляя твой изнуренный мозг, приятель? Пропустим эти скучные детали?
ВСЕ БУДУТ СЧИТАТЬ СКУЧНОЙ ТВОЮ КНИЖКУ! И НЕ ВАЖНО, ПРОПУСТИШЬ ЛИ ТЫ ЭТИ ДЕТАЛИ.
Вечер. Бар на перекрестке улиц – то, что нужно. Лишь ночью человек не думает о сне, за что винит себя весь день.
– Водку с вишневым сиропом, пожалуйста, – попросил Майкл бармена.
Майкл привык, что люди считают его странным. А странным он был всегда. В детстве его называли вундеркиндом. Чертовы ярлыки! Этим людям всегда нужно делить всех на группы: бедный, богатый; глупый, умный; одаренный, бездарный. С возрастом, у него стало на один ярлык меньше, однако теперь он не так им интересен.
– Хей, Майк! – смутно знакомый голос позвал героя.
Где же он его слышал? Возможно лицо Майкла его выдало, когда он посмотрел на эту смутно знакомую персону. Девушка подсаживается рядом. Герой же, поспешно натягивает маску вежливости.
– Добрый вечер. Мы разве знакомы с вами? – вежливость зашкаливает. Он решил, что лучше сбавить обороты.
– Конечно! Разве ты меня не помнишь? Маргариту, пожалуйста! – сказала обаятельная девушка бармену, не глядя на того, однако подарив Майклу великолепную улыбку, чуть не ослепив его.
– Подожди-ка секунду…, – а ведь точно, где-то он ее уже видел.
– Раньше у тебя была просто выдающаяся память! – с улыбкой сказала Франсуа.
НУ ЗАЧЕМ НУЖНО БЫЛО УКАЗЫВАТЬ ИМЯ ЗДЕСЬ? ГДЕ ИНТРИГА?
– Франсуа? Франсуа! Точно! Черт возьми! Да сколько же лет прошло? – Майкл уже искренне улыбался, не смущаясь показывать на лице удивление.
«Действительно, сколько?» – спрашивает он у себя.
И ЧТО? ТЫ ТЕПЕРЬ БУДЕШЬ ЕГО МЫСЛИ ПИСАТЬ? НЕ ЗРЯ ТЫ НАХОДИШЬСЯ В ЭТОМ МЕСТЕ
– Лет пятнадцать, наверное. Как время летит, а? – темноволосая Франсуа выглядела просто отлично. На ней были кожаные лосины, футболка с декольте, кожаная куртка и красная помада.
– Чего ты здесь делаешь? – радостно спрашивает Майкл.
– Ты разве не получал письмо от меня? Хотя, нет ничего удивительного в том, что ты не читаешь письма от друзей, – с улыбкой промолвила она. – Собственно, это неважно, – опередила ответ собеседника. – А важно то, что я тут собираю съезд всех наших, поэтому и пришла сюда. Мне сказали, тебя часто можно застать здесь, в этом баре.
– Это же просто потрясающе! – по-настоящему радостно воскликнул Майкл.
