И так будет со мной всегда?

Одна только Кэсси что-то почуяла.

- Что с тобой? - спросила она, когда я зашла к ней на рождественских каникулах.

- Ничего, - ответила я.

- Ну еще бы! То-то ты как в воду опущенная каждый раз, как я тебя вижу. - Она отвела глаза, а когда снова посмотрела на меня, между бровей у нее была маленькая морщинка. - Это все из-за меня, да? Потому что я не захотела стать… такой же… как…

- Как я, - договорила я за нее. - Чудовищем.

- Ты не чудовище.

- А кто же я? То, чем никто ни за какие деньги не согласился бы стать.

- Тебя же не спрашивали, - возразила Кэсси.

- Вот именно. И тебя я ни в чем не виню. Кто бы, когда бы захотел стать такой, как я?

Она не нашлась что сказать, и я тоже.

И вот однажды в морозный январский вечер я шла домой с работы и за окном ресторана «Королевский дуб» увидела ее. Я остановилась и стала разглядывать ее через стекло. Как и в первый раз, меня поразила ее броская красота и то, что никто, кроме меня, вроде бы этого не видит и не обращает на нее внимания… Она поманила меня, и я вошла. В этот вечер она была одета стильно, но просто - джинсы, черный свитер из хлопка, ковбойские сапоги. Наверно, как и я теперь, она не ощущает холода, однако на спинке ее стула висело зимнее пальто. Перед ней стоял стакан, наполовину наполненный янтарным пивом.

- Присаживайся, - пригласила она, кивнув на свободный стул напротив.

Я села. Я не знала, куда девать руки, куда смотреть. Мне хотелось неотрывно глядеть на нее. И хотелось казаться невозмутимой, будто ничего необычного не происходит. Но это было не так…

- Я вас искала, - сказала я наконец.

- И нашла.

Я кивнула. Не обращая внимания на усмешку в ее глазах, я начала свои расспросы:

- Мне нужно узнать…

- Нет, нет, не говори ничего, - перебила она меня. - Дай-ка я сама предположу… Ты захотела превратить в себе подобного кого-то из своих лучших друзей, а может, брата или сестру, но они отказались, и ты поэтому почувствовала себя чудовищем, хотя лишаешь крови только негодяев. Но тебе это больше не кажется оправданным. И теперь ты хочешь со всем покончить. Или узнать у меня, почему я выбрала именно тебя.

Сама того не замечая, я кивнула.

- Через такое мы все проходим, - сказала она. - Но рано или поздно - если уцелеем - мы привыкаем к тому, что все связи с прошлым прерваны - с родными, с друзьями, с понятиями о том, что хорошо и что плохо. Мы становимся теми, кем и должны стать. Хищниками.

Я подумала о Кэсси, которую хотела тоже превратить в вампира, и мне сделалось нехорошо. До сих пор я воспринимала ее отказ как личную обиду. Но тут я порадовалась, что из нас двоих хотя бы у нее хватило ума устоять. Довольно того, что одна из нас - чудовище.

- А если я не хочу быть хищницей? - спросила я.

Женщина пожала плечами:

- Тогда ты умрешь.

- Я думала, вампиры не умирают.

- В общем, это верно, - согласилась она. - Но и мы не совсем неуязвимы. Мы моментально излечиваемся, это верно. Но это основано на генетике. Мы не страдаем от болезней, переломов и врожденных дефектов. Но если мы попадем под машину, если пуля или кол пробьют нам сердце или голову, от таких повреждений наши способности к исцелению нас не спасут и нам грозит смерть. Напрасно стараются все эти киношные Ван Хельсинги и девчонки-командирши в мини-юбках, гоняющиеся за нами, чтобы нас уничтожить. С нами все проще: достаточно неправильно перейти улицу.

- Почему вы выбрали меня?

- А почему бы и нет?

Я молча уставилась на нее.

- О, только не надо все так драматизировать. Я понимаю, тебе хотелось бы услышать какую-то вескую причину, ну, вроде того, что я углядела в тебе нечто особенное, некие знаки судьбы. Но по правде говоря, мне просто захотелось развлечься.

- Значит, это был просто… каприз?

- Отвыкай ко всему относиться так серьезно, - сказала она. - Мы - особые существа. Старые правила писаны не про нас.

- Значит, вы просто что захотите, то и делаете?

Она хищно улыбнулась.

- Когда знаю, что это сойдет мне с рук, то да.

- Я такой не буду.

- Конечно, - согласилась она. - Ты другая. Ты же случай особый.

- Нет, я просто сильнее вас, - потрясла я головой. - Я останусь верна своим идеалам.

- Повторишь это, когда мы встретимся через сто лет, - сказала она. - Посмотрим, какой сильной ты будешь, когда все, чем ты дорожила, все, кого ты любила, будут давным-давно похоронены и забыты.

Я хотела подняться и уйти, но не успела. Встав передо мной, она коснулась моих волос длинными прохладными пальцами. На миг мне показалось, что в глазах у нее мелькнула нежность, но тут же они снова стали насмешливыми.

- Увидишь сама, - сказала она.

Я осталась сидеть за столом и смотрела, как она выходит из ресторана. Смотрела на ее спину, пока она шла по Банковской улице. Смотрела ей вслед, когда она давно уже скрылась из виду и мимо окон ресторана проходили только какие-то незнакомые люди.

Больше всего меня пугало то, что она, возможно, права.

Я понимала, что мой уход от родителей ничего не решил. Я все равно была рядом с теми, кого люблю. Нужно убраться намного дальше. Надо все время переезжать с места на место и нигде не заводить друзей. Забыть своих родных. Если те, кого я люблю, не будут стариться и умирать на моих глазах, я, может быть, и не стану такой циничной и разочарованной, как женщина, превратившая меня в то, чем я стала теперь.

Но чем больше я об этом думала, тем сильнее чувствовала, что гораздо лучше мне было бы на самом деле умереть.

В конце концов я выполнила желание Апплес - ради нее, хотя она об этом не догадывается. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь сказать ей правду. Она-то считает, что я решилась на этот шаг ради того, чтобы свободно дышать, быстро бегать и быть нормальной, если только таких неумирающих существ можно считать нормальными. На самом же деле, глядя, как мучается Апплес от одиночества и от того, кем она стала, я начала размышлять. Кого я люблю больше всех на свете? Кто всегда бросался мне на помощь, что бы со мной ни случилось? Кто сидел дома с больной сестренкой вместо того, чтобы пойти повеселиться? Кто всегда безотказно ведет меня, куда мне нужно? Кто всегда искренне рад моему обществу?