– Суки, всё равно приползёте. Вам негде колоться, я это знаю, – шептали пересохшие губы Светы.

Все сотрудники милиции, где работал Дима, Светин муж, знали об их беде в семье. Света наркоманка. Кто-то сочувствовал, кто-то лез с глупыми советами, кто-то злорадно ехидничал, а кто-то пользовался ситуацией в свою пользу, естественно. Вот этих из последней категории и ждала Светлана на протяжении двух лет. Отношения не стали доверительными, а наркоман мент, он ещё подозрительней и изворотливей. Рома в милицию пошёл работать сразу после армии. Армию отслужил, школа милиции пройдена, и готов сотрудник. Карьеру сделал быстро, родного дядю Ромы Кодекс профессиональной этики не беспокоил, он, видимо, даже в глаза его не видел, впрочем, как и многие сотрудники российской милиции 2000 годов. Дядя Ромы нарушил несколько статей из кодекса, в первую очередь понимая, что родню пристраивать служить под своё крыло не нужно, но вытянул Ром – племянника к 26 годам в старшие лейтенанты.

Наркотиками Рома увлёкся после очередного ОРМ – Оперативно розыскное мероприятие. Сидел в засаде, караулил Тимоху. Потом с «кротом» пошёл в гараж и под влиянием разговоров, впервые в 22 года попробовал «Винт». «Кротом» называют сотрудники тех, кто на них работает. Наркоманы покупают таблетки, они всегда найдут человека, заболевание которого позволяет иметь на руках рецепт, а аптек в городах навалом, в которых продавщицы за 100 рублей сверху забудут о рецепте. За сотку сверху таблетки бери хоть 100 пачек, так устроена страна и «Винт» готов.

Вот и почин. Тимоху не арестовали, вмазываются «Винтом» вместе с Ромой, понравилось. Позже, конечно, Рому посадят, а может быть, и не успеют посадить, передознется или помогут передознуться, или, чего греха таить, шельму Бог метит, но сейчас Света ждёт именно Тимоху. Уже два года Тимоха приходит на съёмную квартиру, где живут, точнее, вмазываются и бичуют в антисанитарных условиях Света и Вера. Тимоха варит «Винт», звонит и приходит Рома, когда в форме, когда в штатском. Брезгливо кривит губы из-за царящего беспорядка, закатывает рукав и ждёт, пока Тимоха аккуратно введёт готовую драгоценную жидкость. Сидит в кресле минут 20, то есть столько времени длится волна прихода, короткая светская беседа и уходит.

– Светулёк, привет Демону, – всегда без выражения прощается со Светой и хлопает дверью.

Остаток «Винта» делят между собой Тимоха, Света и Вера. Почему Роме сливки? Все просто, сотруднику в аптеках изворачиваться не нужно. Зашёл, стоит, подходит Тимоха к кассе, просит нужные таблетки, ему не дают, рецепт спрашивают. Вмешивается в разговор сотрудник, все забывают, что он использует служебное положение, и дают Тимохе столько, сколько он запросит упаковок без рецепта.

– Сегодня круто сварились. – Подводит итог Тимоха, уже вмазанный, приседая за кухонным столом на корточки.

– Да, Роман сегодня щедрый, как никогда, – Поддерживает Светлана, уже поймав бодряк после прихода.

Наливает ведро воды в кухне и отправляется мыть окно на балконе. Так начинается бестолковая движуха наркоманов.

– Свет, ты что, бредишь, опять разведёшь грязь и бросишь. – Вера указывает проходящей мимо Свете.

– А ты что, не видишь, надо было еще вчера навести порядок. Засралась по уши. Какого чёрта роешься в шифоньере, всё равно не знаешь, что надо искать, – Светка огрызается и пинает ногой какую-то тряпку или вещь.

– Ой, девки, что тараторите, я вам тут посуду расставляю по местам, – раздался голос Тимохи из кухни.

– Придурь, посуду мыть надо, – кричит Светка, приседая и зависая возле двери на балкон.

Светка с Верой только сейчас обратили внимание на то, что в кухне гремит посуда. Они переглянулись, побросали свои бесцельные дела и отправились в кухню. «Винт» – это наркотик, который пробивает на бесцельный движняк, который закончится нетронутым ведром с водой, немытыми окнами, разбросанными вещами из шифоньера, разбитой посудой и расставленными кастрюлями. После трех-пяти часов возни начнётся лёгкая апатия у Светки с Верой и обнаружится, что за один-два часа до апатии Тимоха испарился. Тимоха всегда отличался завидными поступками, он воровал себе на догон один-два куба «Винта», который оставался для всех, и в пик раскумара исчезал, унося с собой драгоценность.

– Вот сука, опять его проворонили на ровном месте. – Света скрепит зубами.

Она всегда злилась одинаково. Садилась в кресло и тупо смотрелась в зеркало.

– Да, тварь, догон упёр, – поддерживала Вера, считая выходку Тимохи ритуалом.

В течение двух лет этот обряд стал постоянным. Всегда Тимоха варил Винт из Роминых ингредиентов. Всегда оставлял на догон, и всегда исчезал, проявляя суть наркомана – им кидать друг друга нравится, наверное, или так устроена сама суть наркоманов. Всегда Светка с Верой злились, когда, он исчезал. И всегда, когда в дверном глазке появлялась физиономия Тимохи, молча, без претензий открывали и пускали варить «Винт». Процедура приготовления занимала много нудных часов ожидания, в течении которых Светка и Вера сопели в две дырочки и ждали, мысленно подгоняя время.

– Светик, я с дружком зайду, – пробасил в трубку Рома. – «Винт» попробуешь? – Не церемонясь, предложил кайфануть.

– У, что с героином проблема? – Света даже вопрос задала требовательно.

Этот разговор между Светой и Ромой произошёл два года назад, а ещё годом раньше Рома сам позвонил в двери притона, заранее зная, что сослуживец снимает его для жены-наркоманки. И без зазрения совести выложил трехграммовый пакетик героина на стол, попал вовремя, Света кумарила и шмыгала носом. Не задала вопросов менту с героином. Вмазывались славненько, мент дозу задрал до двух кубов, а Светке и кубика хватило, героин был хороший. Целый год они жили душа в душу. Роме же не в подъезде колоться, всё лучше у Светки, а героин халявный у «мундиров». Крышевал Рома цыганку на Таварково, улица в городе К. так называлась, и героином разживался. Один раз в день навещал. Год прошёл, запросил Рома у цыганки вместо трех граммов пять, она в дыбы, всё, поссорились. Рома составил протокол и дал в разработку. Не прошло и двух недель. Обыск у цыганки длился всего десять минут, ну да, с понятыми. Вскрыл Рома яму – место, где хранился героин, и прищурил глазки.

– Жадность фраера сгубила, – заявил цинично Рома.

– И на старуху бывает проруха, – ответила цыганка.

– Проруха прорухой, а париться тебе лет восемь-двенадцать. – Оставил последнее слово Рома за собой, и из ямы вытащил 200 граммов героина.

Сдал весь героин как вещественное доказательство, но после экспертизы Рома умудрился подменить его на такой же пакетик с мукой. Ох, и ловкий, засранец, а какой наркоман проще? Цыганский героин, слава яйцам, беды не принес. Дядина волосатая рука хранила от бед лучше, чем крест святой, но весь отдел уже видел явного наркомана в милицейском мундире. Первый раз за три года Рома съехал в психушку. Это обычное место, куда родственники прячут наркоманов перекумарить, а точнее, чтобы дозу уменьшить. Ведь если обратишься в наркологический центр – конец карьере, потеря рабочего места и учёт в наркологии. Бог не Яшка и любит без границ, и наказывает по заслугам, и шансы на осознание греховности сыплет как из рога изобилия. Полежал Рома в шестой палате, ну понять бы, что это был шанс бросить колоться, и дело в шляпе. Но случилось то, что случилось. Крыша сдвинулась, а если точнее, прикидываться дураком научился у реальных дураков, и признал для себя, что так жить легче. На последних каплях дядиного терпения держался в органах. Раздался дверной звонок, Света вздрогнула, но открывать не спешила, хотя ждала гостей.

– Светулёк, замутим? – Рома присел на корточки в прихожей.

– Чего? Турнули, лишили кормушки, гуляй на последние?

– С чего ты взяла? Слухам веришь больше, чем глазам? Тьфу-тьфу, не сглажу, в органах мне работать еще лет сто. – Рома поплевал через плечо и постучал по косяку.

– Мне бабушка говорила, на правом плече сидит ангел-хранитель, на левом черт-соблазнитель, ловко ты своему хранителю в лицо плюнул.