Да, мы были зрелищем, устроенным на арене для удовольствия полулюдей Черсонана. И разделялись эти полулюди, как я заметил, весьма четко: уллары сидели направо от меня, а харфнары налево, нигде не смешиваясь. Над этим сборищем мрачно нависала покрытая изукрашенным балдахином ложа Умгара Стро. Уллар поднялся, зажимая разбитый нос. Сквозь пальцы обильно текла кровь. Он бы тут же и разделался со мной одним ударом копья, но повелительный окрик Умгара Стро остановил коротышку, и тот убрался с арены.
По всей окружности стадиона на стенах сидели гигантские импитеры. Их черные как уголь оперенья выглядели четкими арабесками высеченными на фоне яркого неба. Стояла удушливая жара, пот заливал мне глаза. Я продолжал работу со своими цепями, проверяя их на прочность, выискивая слабое звено, напрягая мышцы.
Вот это звено, может оно потоньше других, более податливое? Я исподтишка потянул и погнул, чувствуя, как то более тонкое звено поддается моим усилиям.
Все это время нас - пленников, предназначенных на заклание - кормили каким-то тошнотворным пойлом. Этого хватало на то, чтобы поддержать наши силы и не дать нам рухнуть без сознания едва выйдя на арену, испортив зрителям все удовольствие. Но если я когда-нибудь в своей жизни и нуждался в силе, так это тогда.
Тем временем шум и крики на трибунах стали ритмичными, и рев начал складываться в узнаваемые[членораздельные] слова, которые скандировал весь амфитеатр:
- Улл- ги- шо- а! Улл- ги- шо- а!
Словно откликнувшись на этот кощунственный зов, тварь в клетке за железными прутьями зашевелилась и затрепетала щупальцами.
К каким бы там животным ни относилась эта тварь, уллары, очевидно, привезли ее с собой из далекого Уллардина. Но пока внимание всех сосредоточилось на клетке и заточенной в ней твари, я сосредоточенно трудился над цепью и следил за происходящим.
- Улл- ги- шо- а! Улл- ги- шо- а!
По пропитанному кровью песку бежали обрадованные полулюди с развевающимися индиговыми волосами. Мчались они уверенно и целеустремленно, и это странно контрастировало с внезапно выказанной ими совершенно неподдельной осторожностью. Одним толчком уллары откинули железную решетку и тут же бросились врассыпную к стенам арены, словно листья, которые разметал порыв ветра. Теперь клетка зияла открытой пастью.
В недрах ее возникло движение - скользящее, крадущееся, какое-то непристойное. Затем уллгишоа вытек из клетки, перевалившись через железный край, и упал на согретый солнцами песок. Я бросил туда единственный взгляд, а затем накинулся на свои цепи с безумной яростью сумасшедшего.
Тварь эта была огромной, чешуйчатой и покрытой слизью. Чешуйки тянулись только по ее верхней части в виде полусферической спины, а нижняя часть состояла из массы извивающихся щупальцев. Но каких щупальцев! Каждое из них волновалось, колыхалось и извивалось, словно манящий к себе палец. Будучи у основания с лодыжку человека, оно утончалось к кончику до толщины большого пальца и оканчивалось мясистым наростом, с которого, блестя алочерным, капала отвратительная жидкость, похожая на сукровицу.
Уллгишоа дюйм за дюймом полз по песку. Я видел, как единственный желто-красный глаз без века, расположенный в центре как раз под чешуйчатой спиной, пялясь, как перископ, безошибочно сфокусировался на белоснежной фигуре связанной Делии. Я понимал, что сделает эта тварь, как только ее щупальца смогут дотянуться до тела моей Делии.
Я рвался из пут, как черт в дантовом аду. Если ад существует, то он взял себе за образец именно эту сцену.
Я почувствовал, как слабеет выбранное мной звено. Почувствовал как оно слегка гнется, и теперь мне пришла на помощь самая технология Крегена. Как я уже говорил, культура на Крегене неизбежно весьма разнится от места к месту. Вследствие этого различается и уровень технологии и науки. И явно нереалистично воображать себе мир, где все страны развиты одинаково - если только весь этот мир не находится под властью единого центрального правительства. Таким может быть, например, мир далекого будущего, куда любят устремляться в мечтах наши утописты. Вот потому-то длинные тонкие мечи улларов и хикландунцев приходилось ковать из железа невысокого качества. Я знаю это наверняка, так как Хуан часто жаловался, что залежи железа вокруг его города не шли по качеству ни в какое сравнение с рудами древнего Лаха. Большинство мечей переходило от отца к сыну, как драгоценное наследие туманного и величественного прошлого.
Но на оружие попроще и на инструменты жителям Враждебных Территорий приходилось пускать железо из местных руд. И сейчас я от души благословлял низкое качество этого железа. Я почувствовал, как нащупанное мной звено деформируется, уступая моим усилиям. Зрителям на трибунах было сейчас не до меня. Они восторженно выли, наблюдая за ползущей по песку тварью. Меня мутило от вони, испускаемой уллгишоа и я пытался думать о технологии производства железа, а не о том, что сделают с моей Делией эти непристойно извивающиеся щупальца.
И это же отсутствие высококачественных местных руд обернулось для меня, как вы услышите, еще одним удивительным, но не таким уж неожиданным благом.
А тварь уже подползла совсем близко к Делии.
Делия же висела на путах, с вызывающим видом, не опуская головы, со спокойным лицом.
Я рискнул сделать более заметное движение - напряг руки и потянулся. Эти мои широкие плечи дали мне требуемый рычаг, а мышцы напряглись и вздулись, словно канаты, и...
Щелк!
Звено распалось.
Теперь мне требовалось двигаться с необыкновенной быстротой.
Я сорвал с себя цепи. Их лязг потонул в неистовом гуле криков тысяч полулюдей, сидевших на трибунах. Я побежал, и двойные тени от солнц Скорпиона мчались вместе со мной. Уллары должно быть пытались остановить меня. Почти не замедляя бега, я отмахивался от них связками цепей. Уж чего-чего, а махать цепями я навострился преизрядно, благо приобрел в этом деле большой опыт. Я бежал, оставляя за собой след в виде крови, разбрызганные мозгов и разбитых черепов.
Мир вокруг меня заволокло алым туманом. Я видел перед собой только мою Делию - и уллгишоа, ползущего к ней.
