Два часа спустя Брок наконец умолк и выжидательно посмотрел на герцога, который за все это время не проронил ни слова.

– Насколько я понимаю, – заговорил герцог, – вы продумали все до мельчайших деталей. – Он провел рукой по волосам. – Впечатляет, отрицать не могу.

– За пять лет ваши пятьдесят тысяч фунтов превратятся в двести тысяч, я не сомневаюсь в этом, – заверил его Брок.

Железнодорожная компания Брока будет лучшей в Англии, тысячи пассажиров каждый год, прибыли па вложенные капиталы будут расти как на дрожжах. Его имя станет одним из самых уважаемых в финансовых кругах Сити. Его богатство положит конец пренебрежению со стороны снобов лондонского высшего света. Дело будет процветать. Все потраченное и вложенное вернется сторицей.

А главное – что бы ни случилось, – он будет вместе с Мэдди и они никогда больше не расстанутся.

«Каждую полночь я буду ждать тебя здесь…» Брок прогнал эти мысли. Он должен думать только о деле.

– Вы весьма убедительно говорите о будущих прибылях, – заметил с задумчивым видом Кропторн.

– Конечно, – кивнул Брок, наклонился вперед и, поставив локти на колени, пристально посмотрел в глаза герцогу. – Деловые люди желают получать прибыль от дешевых перевозок их товаров. Мелкопоместные дворяне любят путешествовать со всеми удобствами. Рабочим надо вовремя добраться до места работы. На этом можно заработать целое состояние.

– Полагаю, вы правы, Тейлор. Вы, кажется, говорили, что с землей вопрос решен?

«Я хочу, чтобы ты стал моим любовником…»

Черт! Опять не вовремя! Впрочем, ке совсем так. Разговор с хозяином кабинета лишь подтверждал его правоту – он не сможет быть вместе с Мэдди до тех пор, пока их не обвенчают. Без Кропторна и без брака с Мэдди все его мечты пойдут прахом.

Тут Брок вспомнил, что Кропторн ждет его ответа. Он не смог бы объяснить, почему буквально одержим стремлением сочетаться браком с Мэдди. Но лгать и изворачиваться ему не хотелось.

– Остался последний участок земли, этим я сейчас как раз и занимаюсь. – «Каждый день, начиная с полуночи», – хмыкнул про себя Брок. – Он скоро тоже станет нашим.

– Держите меня в курсе.

– Конечно, – кивнул Брок.

Кропторн поднялся и протянул Броку руку:

– Считайте, что у вас появился партнер.

Брок ответил крепким рукопожатием:

– Вы об этом не пожалеете, Кропторн.

– Не сомневаюсь.

Когда Брок вышел от герцога, у него было ощущение, будто он еще на шаг приблизился к своей сокровенной мечте о богатстве. И уважении людей. Теперь о бедности можно было забыть, как о страшном сне.

Успех свой Брок Тейлор отметил в ресторане, заказав себе роскошный обед. Суп-жюльен, тефтели из лобстера, компот из свежих вишен, выдержанная португальская мадера. Откушав, он направился к себе в контору на Принсес-стрит, что в паре шагов от «старой леди с Тредкидл-стрит» – Банка Англии.

Мэдди все никак не шла у него из головы. Кончики пальцев помнили теплую шелковистость ее кожи, память то и дело выносила из-своих тайников воспоминания о моментах сладостных любовных объятий, о райском блаженстве обоюдной близости. Бессильная ярость душила его от одной, только мысли о том, как отвратительный Седжуик принуждал Мэдди отдаваться ему, чтобы он мог исполнить свой, супружеский долг. Подлец! Желание этой женщины временами становилось, настолько, неодолимым, что Брок был, почти тотов, позабыв обо всем, сделать ее своей любовницей. Тряхнув головой, Брок в очередной раз выбросил из головы все эти мысли и погрузился в весеннюю суматоху Лондона.

Спустя час Брок огляделся вокруг и с изумлением увидел, что заехал на своем фаэтоне туда, куда поклялся никогда больше не возвращаться. Здесь прошло его детство.

Как и прежде, вокруг царила неприкрытая нищета. Из сточных канав разило нечистотами, в воздухе стоял едкий привкус дурно приготовленной еды, а кривые и донельзя грязные улочки вели в никуда. Какого черта его занесло на Финч-стрит? Он поспешил убраться отсюда в поисках лучшей доли, едва ему исполнилось шестнадцать. Но раз уж он здесь оказался, может быть, стоит вспомнить, что он тогда здесь оставил?

Брок тронул поводья, и фаэтон неспешно покатил вверх по узкой дороге, пока не оказался напротив многоквартирного жилого дома, в котором он жил в свое время. В этот час на улице почти никого не было, кроме двух мальчишек-малолеток, которые скорее всего приторговывали из-под полы дешевым джином. На противоположной стороне, чуть наискосок от него, стояла у забора старая проститутка, тщетно надеясь заработать на бутылочку этого самого джина, чтобы хоть немного скрасить неприглядность своей нищей жизни. Мимо вприпрыжку пробежала большеглазаядевочкалет шести, крепко сжимая в руке несколько свечных огарков, которые ей так и не удалось продать. Дома ее ждала изнуренная непосильным трудом мать и пустой стол.

– Девочка, подожди, – окликнул ее Брок.

Она остановилась как вкопанная, испуганно округлив глаза.

– Не продаюсь я.

Господи. Такая малышка, а уже знает все ужасы этой жизни. У Брока заныло сердце. Он напрочь успел забыть, что такое настоящая беспросветная нищета, особенно для детей.

Он заставил себя посмотреть в грустное чумазое личико.

– Сколько просишь за эти свечки? Хочу их купить. – Девочка растерянно заморгала, не веря своим ушам.

– Крона.

– Твое последнее слово? – ласково переспросил Брок.

– Ну… это… крона да десять пенсов в самый раз.

Брок сунул руку в карман пальто и вытащил два соверена. Девочка положила огарки на сиденье рядом с Броком и протянула сложенные вместе ладошки за мелочью. Увидев два блестящих кружочка, мерцавших в бледном свете полной луны, она остолбенела, и лицо ее озарилось радостью. «Ужас ведь в том, – подумалось Броку, – что столько денег она и за месяц не заработает».

– Ух ты, сэр. Никогда не видала столько монет зараз. – Брок сглотнул подступивший к горлу комок.

– Звать тебя как?

Она снова бросила на него боязливый и настороженный взгляд:

– Молли, сэр.

– Живешь здесь? – Брок показал рукой на дом, который в свое время был и его пристанищем.

– Ага, сэр. – Подозрение дурного так и звенело в ее голоске. – Так ведь я не продаюсь, сэр.

– Никогда этого не делай, Молли.

Броку хотелось сказать гораздо больше, но слова застряли в горле.

Его собственное прошлое, которое он ненавидел всей душой, сейчас ухмылялось ему в лицо.

– Ладно, сэр.

В глазах и в голосе Молли вдруг появилась торжественность, а ответ прозвучал как клятва. Брок знал, что теперь это личико будет долго стоять у него перед глазами.

Кивнув на прощание, он направил фаэтон в западные районы Лондона, туда, где глаз радовали чистенькие виллы и городские особняки, выстроившиеся вдоль улиц Мейфэра, где Брок сейчас жил. Впрочем, спать Броку расхотелось, и он, не заезжая домой, направился на северо-запад, невзирая на то что вдруг резко похолодало и от ледяного ветра у него озябли руки и ноги.

В конце концов он оказался на пороге коттеджа Мэдди. Вынул карманные часы, бросил взгляд – без трех минут пополуночи. Дверь открылась легко и, как всегда, с громким скрипом.

– Мэдди? – окликнул он из прихожей.

– Я у камина, – откликнулась молодая женщина.

Брок задержался в гостиной, чтобы раздеться, и, стаскивая перчатки, поинтересовался:

– Дом в Паддингтоне, который я присмотрел, подходит?

– Такая роскошь нам вообще-то ни к чему.

Брок в ответ пробурчал что-то невнятное и продолжил расспросы:

– Моя карета сегодня за тобой заезжала?

– Да, в десять.

Ему снова вспомнилась Молли, и он подумал: наестся ли она сегодня наконец досыта и тепло ли ей будет спать в кроватке?

– Эми? Как она?

Мэдди ответила не сразу. Видимо, не расслышала вопроса, и Брок повторил его.

– С ней все хорошо. Малышка уже спит.

А бедная Молли, наверное, еще не ложилась, потому что занята домашними делами, несмотря на то что целый день с самого раннего утра провела на ногах. Брок скрипнул зубами и отогнал мрачное видение. Он вдруг понял, что когда вспоминает Молли, то не столь страстно желает влекущее тело Мэдди. Бросив сюртук на ближайший стул, он наконец прошел из прихожей в коридор, завернул за угол и оказался в гостиной. Шагнув через порог, направился к небольшому камину, в котором потрескивал огонь, когда заметил валявшиеся на ковре женские туфли, разложенные на кресле корсет и нижнюю рубашку. Что за черт?..