-- Никого сюда не пускать до прихода полицiи,-- приказалъ онъ и раскланялся со спускавшимися по лeстницe жильцами третьяго этажа. Дама въ пеньюарe страдальческой улыбкой извинила туалетъ Васильева. Они обмeнялись нeсколькими словами, чувствуя теперь другъ къ другу симпатiю за то, что не были убiйцами.

Внизу послышались голоса. Въ сопровожденiи не перестававшей ахать Дарьи Петровой, лакея и еще нeсколькихъ человeкъ, по лeстницe поднималась полицiя: молодцеватый помощникъ {11} пристава, околодочный съ повязанной чернымъ платкомъ щекой, городовые. Васильевъ слегка поклонился, назвалъ себя и принялся было разсказывать объ убiйствe. Но помощникъ пристава тотчасъ его перебилъ.

-- Господа, прошу разойтись! -- сказалъ онъ.

Эта привычная фраза выходила у него особенно внушительно; помощникъ пристава очень ее любилъ.

II.

Городовые очистили площадку отъ постороннихъ. Помощникъ пристава, околодочный, врачъ, швейцариха и понятые вошли въ квартиру, особенно осторожно ступая. Въ ту же секунду полицейскiя шинели съ разныхъ сторонъ отразились въ зеркалахъ ярко освeщенной гостиной, такъ что одинъ изъ городовыхъ даже попятился въ удивленiи назадъ. Дарья Петрова еще разъ ахнула при видe трупа, но уже больше изъ приличiя,-- теперь она боялась не тeла, а полицiи.

Господинъ въ золотыхъ очкахъ лежалъ на спинe, слегка повернувъ на бокъ голову. Это былъ невысокiй, хорошо одeтый, довольно полный человeкъ, лeтъ пятидесяти, съ сeрымъ лицомъ, которое выражало не то ужасъ, не то физическое мученiе. Глаза у него были странно большiе и выпученные. Изъ полуоткрытаго рта виднeлись желтые зубы. Помощникъ пристава, веселый, крeпкiй жизнерадостный человeкъ, вздохнулъ и кивнулъ головой врачу, предлагая ему заняться трупомъ. Привычный врачъ опустился на колeни передъ умершимъ и сталъ его осматривать.

Стeны большой, высокой гостиной были почти сплошь заставлены высокими зеркалами; полъ выстланъ краснымъ, мeстами выцвeтшимъ {12} ковромъ. Мебель состояла изъ красныхъ плюшевыхъ креселъ и мягкихъ, широкихъ дивановъ, безъ спинокъ, съ множествомъ шелковыхъ и бархатныхъ подушекъ. На потолкe тоже было большое круглое зеркало, отражавшее расположенную подъ нимъ широкую, низкую кушетку. У одной стeны находилось механическое пiанино. Круглое зеркало на потолкe было обведено зажженными лампочками. Много лампъ было и по стeнамъ, но онe не горeли. Въ углу, на столe, покрытомъ пыльной бархатной скатертью, стояли бутылки, стаканы, тарелки съ виноградомъ и печеньемъ. Помощникъ пристава подошелъ къ выключателю и на мгновенье потушилъ лампы. Въ комнату едва пробился свeтъ начинавшагося утра. Врачъ недовольно оглянулся. Дарья Петрова тяжело вздохнула. Помощникъ пристава снова зажегъ лампы.

-- Ты, баба, какъ тебя? Сколько комнатъ въ квартирe? -- сурово спросилъ онъ швейцариху.

-- Двe, ваше благородiе, спальня и гостиная, да еще ванна, горячая вода съ утра до вечера,-- отвeтила поспeшно швейцариха, по привычкe выхваляя квартиру точно для сдачи ея въ наемъ.-- Да еще ватеръ,-- добавила она застeнчиво, видимо щеголяя этимъ словомъ.-- Двe комнаты, вотъ тутъ спальня ихняя. Пожалуйте...

Околодочный открылъ дверь въ другую комнату и зажегъ въ ней свeтъ. Спальня съ нетронутой постелью была значительно меньше гостиной. Приставъ, околодочный и Дарья Петрова прошли въ нее, оттуда въ уборную, въ ванную и снова вернулись въ гостиную.

-- Ну, что? Какъ скажете: медико-полицейское или судебно-медицинское? -- спросилъ помощникъ пристава.

-- Нужно вскрыть тeло,-- отвeтилъ врачъ.-- Слeдовъ борьбы на тeлe не видно, однако {13} отравленiе очень вeроятно. Но до вскрытiя ничего точно сказать нельзя. Необходимъ, конечно, химическiй анализъ этого,-- добавилъ онъ, нюхая жидкость въ одномъ изъ стакановъ.

-- А можетъ быть, самоубiйство, или просто разрывъ сердца? -- спросилъ околодочный, съ усилiемъ выговаривая слова: онъ страдалъ флюсомъ.

-- Не похоже, не думаю... Обстановка не такая, какъ при самоубiйствe.

-- Ну, нeтъ, это не самоубiйство! -- сказалъ помощникъ пристава, показывая глазами въ сторону стола.-- И по лицу видно, что убiйство. Ясное дeло, подсыпали яда... Здeсь кромe него былъ еще кто-то... Эй, ты, баба, пожалуй сюда. Такъ тебe фамилiя жильца неизвeстна?

Дарья Петрова разсыпалась въ запутанныхъ объясненiяхъ. Жилецъ снялъ квартиру съ мeсяцъ тому назадъ, оставилъ ее за собой, прieзжалъ изрeдка съ женщинами и съ господами, открывалъ двери своимъ ключомъ, оставался обыкновенно до полуночи. Она заходила по утрамъ убирать комнаты. Дарья Петрова все сбивалась на то, какъ она испугалась, замeтивъ свeтъ въ окнахъ и потомъ найдя трупъ. Фамилiи жильца она не знала.

Помощникъ пристава и околодочный хмуро ее слушали. Исторiя эта была имъ непрiятна. Они прекрасно знали, что квартира No. 4 сдавалась, большей частью посуточно, господамъ, которые туда прieзжали съ женщинами, не сообщали своихъ именъ, или сообщали ложныя имена, и не прописывались въ участкe. Происшествiе въ квартирe съ непрописаннымъ жильцомъ грозило и служебными непрiятностями, и потерей доходной статьи. {14}

-- Сами изволите знать, какая квартира, ваше благородiе,-значительнымъ тономъ говорила Дарья Петрова.

-- Такъ не знаешь, какъ звали жильца? -- еще строже повторилъ помощникъ пристава.-- Не прописала?.. Ну, съ тобой еще объ этомъ будетъ разговоръ,-угрожающе проговорилъ онъ.-- Иванъ Васильевичъ, вы всeмъ сообщили по телефону?

-- Такъ точно, и слeдователю, и товарищу прокурора, и въ сыскное.

-- Опять же ждать ихъ по обстоятельствамъ дeла нельзя. Обыскъ можемъ произвести и сами. Обыщите его, голубчикъ. А я буду писать протоколъ.

Въ карманахъ умершаго человeка нашлись носовой платокъ безъ мeтки, золотые часы Лонжинъ, портъ-сигаръ, бумажникъ съ семьюдесятью рублями, и въ жилетномъ карманe немного мелочи рублевыми бумажками и марками военнаго времени. Больше ничего найдено не было. На пиджакe не оказалось мeтки портного.

-- Вотъ такъ задача,-- сказалъ угрюмо околодочный.-- Ищи теперь, кто таковъ...

Околодочный, недавно, за особыя заслуги и огнестрeльную рану, переведенный изъ провинцiи въ Петербургъ, былъ человeкъ неопытный.

-- Найдутъ! -- увeренно отвeтилъ помощникъ пристава.-- А въ ящикахъ стола ничего нeтъ?

Онъ приподнялъ скатерть и, просунувъ руку подъ столъ, съ трудомъ отодвинулъ тугой ящикъ. Въ ящикe не было ничего, кромe сора по угламъ. Но въ спальной, въ шкафу, поморникъ пристава обнаружилъ кое-какiя вещи, особаго рода фотографическiя карточки. {15}

-- Ахъ, ты...-- сказалъ онъ съ удовольствiемъ, давая себe волю.-- Иванъ Васильевичъ, полюбуйтесь!..

-- Должно быть, изъ Парижа? -- замeтилъ съ любопытствомъ околодочный.-Только въ Парижe такое выдумаютъ.

-- Нeтъ, не говорите, и у насъ теперь это хорошо работаютъ,-- отвeтилъ помощникъ пристава.

III.

За дверью послышались повышенные голоса. Вошелъ одинъ изъ городовыхъ и съ видомъ, одновременно смущеннымъ и озлобленнымъ, подалъ помощнику пристава визитную карточку.

-- Чортъ его принесъ! -- сердито сказалъ помощникъ пристава.-- Уже пронюхалъ, собака... Скажи, сейчасъ къ нему выйду.

-- Кто такой? -- спросилъ околодочный.

-- Певзнеръ, изъ "Зари",-- отвeтилъ помощникъ пристава и покосился на околодочнаго, подозрeвая, что тотъ изъ участка телефонировалъ о происшествiи репортеру. Околодочный почувствовалъ подозрeнiе и, чтобы разсeять его, сказалъ съ горячностью, преодолeвая зубную боль:

-- И зачeмъ только такихъ держатъ въ столицe? У насъ въ Харьковe, при Матвeевe, его бы въ двадцать четыре часа выслали по этапу изъ города.

-- Певзнера выслать? Легче выслать по этапу градоначальника,-- отвeтилъ помощникъ пристава и вышелъ на площадку. На лeстницe, въ отдаленiи, прижавшись къ периламъ и другъ къ другу, толпились люди. На площадкe курилъ папиросу высокiй худощавый человeкъ, лeтъ сорока, съ рыжей конусообразной бородой. Это былъ журналистъ Певзнеръ, сотрудничавшiй въ газетe "Заря" {16} за подписью "Донъ Педро". Помощникъ пристава привeтливо протянулъ ему обe руки.