Саша ожесточенно почесал бритый затылок, прикидывая, как выполнить непростую директиву начальства. Он обогнул дом, поглядел снизу на окна квартиры - под таким углом рассмотреть что-либо было невозможно, но пожарная лестница проходила недалеко от крайнего окна. Недолго думая, Саша уцепился за нижнюю ступеньку, подтянулся и полез вверх, нимало не волнуясь о том, что его могут увидеть соседи. Подняться по пожарной лестнице - не нарушение закона.
Пожарная лестница представляла собой удобный пункт наблюдения. С неё открывался не только вид сквозь окно кухни, но и обзор через другие окна, хотя и частичный. Повисев с пару минут, Саша спустился вниз и доложил Котову:
- Разведка с пожарной лестницы, шеф. Они вдвоем.
- Точно вдвоем?
- Ну, если ещё кто-то не прячется под диваном или в шкафу, передернул плечами Саша.
- Ладно... Иди позови Геннадия и Костю.
Боевик отправился исполнять поручение, а Котов достал сотовый телефон и набрал номер Бека.
- Генрих Рудольфович, это Котов. Я нашел их.
- Кого "их"? - прозвучало в трубке.
- Градова... С ним девица, их только двое в квартире.
- Что за девица?
- Не знаю, - растерянно сказал Котов.
Генрих Рудольфович помолчал; он вспомнил о девушке с дачи Калужского. Не она ли? Так или иначе, брать нужно обоих. Он отдал приказ и спросил:
- Справитесь? Это Градов!
- Нас четверо, их двое. Время для операции - лучше не придумаешь, рабочий день. Проводим молниеносный рейд без шума и пыли. Скоро они будут у вас.
- Добро, - Бек сразу же прекратил разговор.
- Получен новый приказ Генриха Рудольфовича, - сообщил Котов подошедшим боевикам. - Градова и девчонку живыми не брать.
- С концами? - обрадовался Геннадий, туповатый малый, любитель убийств.
- Да, обоих.
- Но, шеф, - произнес Саша, - раньше Генрих Рудольфович велел во что бы то ни стало захватить Градова, а не убрать его.
- То было раньше, - Котов грозно сверкнул глазами. - Ты что, сомневаешься?
- Простите, шеф, - потупился Саша.
Котов шел на предельный риск, но выбора не было. Нельзя допустить, чтобы Градов поведал Беку о подлинных обстоятельствах своего побега, это верная смерть. Котов с самого начала совершил ошибку, обманув босса. Генрих Рудольфович, пожалуй, мог бы простить малодушие, но ложь - никогда. Коготок увяз - всей птичке пропасть, и вот теперь Котов вынужден действовать за гранью фола. Его единственный шанс на выживание - перестрелять боевиков, как только они ликвидируют Градова и девушку, потом быстро инсценировать гибель всех пятерых в схватке, для пущей убедительности легко ранить себя и вернуться к Беку. Иного пути нет. Котов сжег мосты, когда передал парням ложный приказ.
- Костя, - заговорил Котов глухим, словно бы простуженным голосом, внутренне деревенея от страха. - Ты специалист по замкам, тихонько откроешь дверь. Саша - на пожарную лестницу. Гена, ты со мной, оружие наготове. Если они окажутся сразу в зоне видимости, стреляй, если в другой комнате под защитой стены - бросай в дверь гранату.
- Много шума, - поморщился Геннадий. - Я удавочку люблю...
- Я тебе покажу удавочку! Помните, Градов очень опасен. Нельзя дать ему выстрелить хоть раз, он не промахивается. А шум... Ерунда. Вся операция плюс отход - мгновения, мгновения, как у Штирлица.
Котов вытащил из потайного кармана швейцарский "ЗИГ-Зауэр", отличный удобный пистолет с полностью снаряженным магазином на тринадцать патронов, переложил его в боковой карман пиджака.
- Пошли, - скомандовал он.
24
Когда окровавленный, контуженный Курбатов в рубашке с закатанным рукавом, с перевязанной рукой и повязкой на голове предстал перед генерал-лейтенантом Василием Тимофеевичем Никитиным, тот долго молчал. Он даже не предложил Курбатову сесть. Выслушав сжатый, но исчерпывающий доклад, Василий Тимофеевич позволил себе лишь одно замечание:
- Как же вы намеревались управлять вашими дэйнами, если не смогли справиться с девочкой?
Курбатов ничего не ответил под пронзительным взглядом генерал-лейтенанта. Что он мог сказать? Он мечтал поскорее очутиться дома, в постели, выпить коньяку, забыться...
- Идите, - жест генерал-лейтенанта выглядел так, будто он сгонял муху со стола. - Вашу судьбу я решу позже, а сейчас по вашей милости у меня хватает дел...
В машине по дороге домой Алексей Дмитриевич вспоминал презрительный тон генерал-лейтенанта и гадал, что же его ждет? Закрытый суд чести, позорная отставка? Не расстрел же... Впрочем, расстрел - это чересчур патетично, то ли дело автомобильная катастрофа.
Наутро за ним приехали. Курбатов готовился к вызову и сделал все, чтобы не казаться жалкой побитой собачонкой. Повязку с головы он снял, бинт на руке скрывался под рукавом отутюженного кителя. Рана не была слишком болезненной, пуля задела только мягкие ткани, миновав кость.
Встреча с генерал-лейтенантом прошла совсем не так, как ожидал и опасался Курбатов. Прежде всего Алексея Дмитриевича удивило то, что в кабинете Никитина находился подполковник Свиридов. Словно ничего не случилось, Никитин приветствовал генерала и указал ему на кресло. Курбатов сел.
- Подполковник рассказывает любопытные вещи, - произнес Никитин обычным ровным голосом. - Послушайте. Прошу изложить все сначала, подполковник.
- Выполняя приказ о ликвидации Иллерецкой, - Свиридов в меру преданно смотрел на Никитина, - я поручил это дело одному из наших лучших независимых оперативников...
"Независимые оперативники", мелькнуло у Курбатова, звучит куда элегантнее, чем "наемные убийцы".
- ...Сергею Бакшутову, - продолжал подполковник, - действовавшему под моим непосредственным руководством. Был разработан план устранения объекта в переулке, являвшемся кратчайшим путем объекта... Иллерецкой от выставочного зала домой. Людей там, как правило, мало, удобны пути отхода. Конечно, нами были рассмотрены и другие возможности. Например, в её подъезде, но там, к сожалению...
- Короче, - бросил Никитин.
- Слушаюсь. План не удался, Василий Тимофеевич. В переулке Бакшутова убили очень точным выстрелом в спину, прямо в сердце, а Иллерецкая исчезла. С тех пор она не появлялась ни дома, ни на выставке, ни в других местах, известных нам. Она также не обращалась ни с какими заявлениями в правоохранительные органы.
