Он подошел к двери и трижды постучал. Стражники отперли скрипучие засовы. Агирре бросил недобрый взгляд на узника и шагнул через порог.

5.

В эту ночь Альваро Агирре спал очень плохо. Перед тем, как отойти ко сну, он допоздна работал, составляя донесения в канцелярию апостолического нунция и в секретариат конгрегации Святой Службы - об аресте Марко Кассиуса и предварительных результатах обыска в его лаборатории (где оказалось так много улик, что на разбор и описание всех могли потребоваться месяцы). Эти донесения не были срочными, но Агирре намеренно изнурял себя работой, чтобы не думать о разговоре со старым алхимиком. Речи старика смущали его. Симуляция сумасшествия? Да, так это выглядело поначалу. Однако после Агирре не мог отделаться от ощущения, что не было там и намека ни на симуляцию, ни на подлинное безумие. Нет, старик говорил о вещах не менее реальных, нежели замок Морельос, но лежащих за пределами привычного круга восприятий Агирре. И еще: в разговоре как будто прозвучало нечто очень важное, ключевое... Но что? Агирре не мог вспомнить, не мог понять. Вообще, беседа с Кассиусом скверно запечатлелась в его памяти. Осталось воспоминание о странных, отравляющих, запретных и возмутительных, тем не менее влекущих и притягательных речах, которым трудно сопротивляться, но о каких именно? Кроме отдельных ярких фрагментов, в сознании не проявлялось ничего или почти ничего. Магия, сатанинское наваждение? Может быть.

Итак, Альваро Агирре провел ночь в смятении и тревоге, а в короткие моменты забытья ему снились драконы. Не те, с берегов реки Тахо, а другие, тянущие когтистые лапы к сердцу инквизитора и щелкающие зубами у его горла.

Едва занялся рассвет, слуга возвестил о приходе аудитора Доминика Перейры. Агирре спустился к аудитору через полчаса и был поражен его расстроенным и растерянным видом.

- Кассиус бежал из Морельоса, монсеньер, - без предисловий сказал Перейра.

До невыспавшегося Агирре не сразу добрался смысл ошеломляющего сообщения.

- Как .... - хрипло пробормотал он.

- Час назад. Стражник Хорхе услышал какие-то звуки в камере... Так он говорит... Постукивания, а потом звон, будто упал железный лист... Он вошел... Там никого не было...

- Едем.

- Куда?

- В Морельос. Подробности по дороге.

Черная карета неслась по улицам пробуждающегося города, как вестник несчастья. Отец аудитор сбивчиво излагал относящиеся к делу сведения, хотя в сущности докладывать было не о чем.

- Стражники Луис и Хорхе арестованы... Они посажены в карцер в Морельосе... Предполагается, что они подкуплены еретиком и помогли ему бежать...

- Чушь, - раздраженно отмахнулся Агирре. - В таком случае они бежали бы вместе с ним, а не дожидались ареста.

- Других объяснений нет... Стражники уверяют, что не спали и не пили вина... Похоже, вправду не пили... Засовы надежны, а в отдушину и крыса не проскользнет...

В Морельосе епископа и аудитора встретили комендант замка и отец Нимейрос из Святой Службы. Они выглядели столь же растерянными, как и Перейра. Ни слова не говоря, Агирре прошел в каземат, откуда таинственным образом исчез старый алхимик.

Здесь ничего не изменилось...Да и что могло измениться? Колеблющийся неверный свет факела, колышащиеся тени пыточных станков... Впрочем, не совсем так. Одно изменение Агирре все-таки заметил.

На закопченном камне наружной стены появилась надпись, процарапанная чем-то острым. Этой надписи не было вчера... Всего два слова.

SAPIENTI SAT(

Агирре тяжело опустился на табурет. Он сидел неподвижно, глядя в пол, до тех пор пока комендант не осмелился осторожно вопросить :

- Монсеньер желает поговорить со стражниками?

Стряхнув дурманящее оцепенение, Агирре ответил:

- Нет. Зачем? - он обратился к Перейре. - Я хочу осмотреть его лабораторию. Кто там сейчас?

- Вчера шел обыск, монсеньер, люди устали... Сейчас там никого нет, кроме солдат и капитана.

- Хорошо. Отправляемся туда.

По лаборатории Марио Кассиуса словно пронесся опустошающий вихрь. Большинство приборов и аппаратов унесли, другие были разобраны и частично упакованы в ящики со стружкой. Книги связали стопками, а рукописи уложили в отдельный сундук, обитый изнутри мягкой кожей. Колбы и реторты с химическими реактивами теснились на столе в углу, под ним поблескивали осколки стекла, на полу темнело пятно разлившейся вязкой жидкости. Резкий щелочной запах витал в застоявшемся воздухе.

Агирре молча, угрюмо бродил среди этого разгрома, ни к чему не прикасался, ни на чем подолгу не задерживал взор. Внезапно он остановился перед небольшой дверцей, сливающейся со стеной, вытянул палец и задал короткий вопрос :

- Что там?

- Подвалы, монсеньер, - с готовностью отозвался капитан. - Осмотрены, совершенно пусты. Они очень старые, может, сто или двести лет.

Агирре снял со стены факел.

- Я спущусь туда.

- Я должен сопровождать монсеньера? - подобострастно осведомился капитан.

- Нет, я пойду один.

Дверь открыли. За ней располагалась крохотная площадка каменной винтовой лестницы, круто уходящей вниз. Агирре начал спускаться. Этот спуск длился так долго, что инквизитора охватил суеверный страх. Кончится ли когда-нибудь эта лестница? Да, здесь побывали люди, они обыскивали подвалы... Но это было вчера, когда Марко Кассиус сидел в каземате замка Морельос, а не сегодня, когда он непостижимо и бесследно пропал.

Однако как и всему на свете, нисхождению пришел конец. Агирре стоял в обширном подвале под замшелыми сводами, арки вели отсюда в четырех направлениях. Поколебавшись, Агирре зашагал вперед, прямо туда, куда смотрел. Пламя факела слабо рассеивало темноту, начало и окончание коридора тонули в чернильном мраке. Справа и слева иногда попадались проходы без дверей, ведущие в огромные пустые помещения. В третьем или четвертом из таких помещений произошло нечто... В реальности этого НЕЧТО Агирре убежден не был, но и вряд ли смог бы скоро забыть об этом.

Там, во тьме за пределами досягаемости света факела, ему почудились два кроваво-красных огня, как горящие глаза неведомого жуткого существа. Тихий тоскливый вой многократно отразился от стен, и метнулась какая-то громадная тень. Мираж, игра расстроенного воображения? Да, наверное да. И все-таки Агирре протянул в направлении чудовища (настоящего или грезящегося) правую руку с зажатым в кулаке крестом.

Видение сгинуло, но сердце Агирре ещё долго колотилось, как молот кузнеца. Инквизитор шел дальше. Страх не мог заставить его вернуться, ибо Сатана и его слуги неспособны испугать того, чья вера сильна, а бояться собственных иллюзий совсем глупо.

Что-то блеснуло на полу. Агирре наклонился и подобрал золотую монету. Край монеты был стерт и исцарапан, словно её недавно обработали с одной стороны точильным бруском.

Подняв факел выше, Агирре принялся осматривать стену. Ага, вот оно. На центральном камне кладки, ничем не отличающемся от всех остальных, виднелись свежие борозды, складывающиеся в буквы латинской надписи - такой же, как и каземате замка Морельос.

SAPIENTI SAT

Агирре надавил на камень ладонью - безрезультатно. Он попытался ещё раз, потом ощупал залитые цементирующим раствором стыки. Ничего... Если здесь тайник, он открывается как-то иначе. Возможно, вот это углубление внизу...

Да, так и есть. Дно круглого углубления легко подалось, и камень повернулся вокруг оси. В продолговатой нише инквизитор увидел граненый флакон из горного хрусталя, кожаную сумочку с бронзовой застежкой и свиток пергамента.

Едва справляясь с волнением, Агирре взял пергамент и развернул его. По размеру он едва превышал две сведенные вместе ладони. Кое-как пристроив факел в нише, Агирре прочел написанный по-испански текст.

"Сия тинктура есть Жизненный Эликсир, услада глупца, начало для Имеющего Мудрость, герметиком Маркусом Кассиусом предсказанный и исчисленный в Риме в год Рождества Христова, составленный в Толедо по исходу 1498 лет, когда Магистериум насытился лучами ущербной луны, посылаемыми во тьму на закате каждого семилетия. Имеющий Жажду впитает влагу, имеющий Разум сочтет число, имеющий Время обретет вечность. За гранью года от сопряжения элементов тинктуры сей четыреста девяносто девятого откроются Врата, ведущие к смерти и к бессмертию, и сам изберешь путь. Ты встретишь женщину, храни её, ты встретишь мужчину, опасайся его, не причиняя вреда, ибо торжество силы иссушает источник могущества. Ключ к небесным знамениям сочленен в пергаменте Кассиуса, и в манускрипте казненного тобой Ксемвла, и в книге таинств Иоганна Герцфельда. Познание безгранично, власть безмерна. Мириады миров видимых и сокрытых от взора, прошлое и будущее в твоих пределах. Сокровенное в Человеке сбросит покровы. Дерзнувшему пройти дорогу здесь Начертание; овладевший им овладеет собой; овладевшему же собой нет более преграды".