- Спит. Я, кажется, усыпил его, - сказал Страатен.

- Слушай, Страатен. Мы пришли сюда помочь ему. Теперь все иначе. Помогать нужно всем: тебе, мне, людям, которых мы даже не знаем. Понимаешь?

- Я рад, что ты так думаешь. Я и раньше кое-что знал об этой резервации. Мне казалось, что я ввязываюсь в это дело только ради него. Теперь я вижу, что это не так.

- Мы должны во что бы то ни стало вывезти отсюда Брайтона. Даже ценой его жизни. Пусть это звучит жестоко, но мы должны так поступить. Ты понимаешь, зачем он нам нужен?

- Я все понимаю. Но у нас слишком мало ампул. Нельзя же его все время держать связанным.

- Если другого выхода нет - можно. У него сильный организм. Я думаю, он вынесет. А здесь он все равно скоро погибнет.

- Ты думаешь, это так сильно истощает психику?

- Не только это. Вот, смотри. - Я достал из кармана несколько кусочков породы, подобранных в шахте. - Это золотоносные конгломераты, содержащие уранинит. В таких шахтах должны работать машины, а не люди. Понимаешь? Все они обречены на страшную смерть.

- Пойду сделаю ему еще один укол, - сказал Страатен. Жаль, что у нас нет морфина.

* * *

Всю ночь меня мучили кошмары. Тяжелые и горячие удавы упругими кольцами сжимали грудь, гипнотизировали безумными белыми глазами. Отдаленно я сознавал, что сплю, но это не мешало мне цепенеть от безысходного, невыразимого ужаса. Хотелось кричать, но глубины сна, как водные толщи, поглощали все звуки.

И вдруг немота прорвалась, как набухшая подо льдом река. Я не слышал, что говорил Страатен. Я просто дышал, легко и свободно. И с каждым вздохом успокаивалось колотящееся сердце ив груди разливалось блаженство успокоения и безопасности. Но постепенно до меня стал доходить смысл слов.

- ... невероятной силы, - донеслось ко мне из далекого надзвездного мира.

- А? Что? - переспросил я, ошалело тараща глаза.

- Он же разорвал веревки! Он ушел туда, назад, а мы даже не проснулись.

Брайтона в палатке не было. Я взял у Страатена фонарь и направил его на обрывки веревки. Конечно, Страатен ошибся. Брайтон не разорвал, он просто перегрыз их. Но факт оставался фактом - Брайтон ушел.

Мы больше не ложились. Говорить не хотелось. Я сварил кофе.

- Что ж! Не выгорело. Надо собираться. Будем уходить, вздохнул Страатен.

- А может, еще раз попробуем? - робко предложил я, зная, что вторая попытка почти наверняка провалится.

Да и не стали бы мы ловить Брайтона еще раз. Ничего не поделаешь, раз уж так вышло. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь.

- Продовольствия у нас остается только-только чтобы вернуться. - Страатен выбросил сигарету в серый треугольник, чуть видимый в черноте палатки. Впервые он не зарыл окурок в землю.

Сонно прокричала какая-то птица. До рассвета оставалось часа полтора. Я не заметил, как задремал.

А когда начался день, мы увидели с нашего наблюдательного пункта Брайтона. Он шел в последней шеренге. На этот раз там была полная четверка. Может быть, доставили новеньких, или же этой ночью умерло сразу двое. Сейчас мне это было безразлично...

С четырех сторон ползли к терриконам большие серые гусеницы.

- Заберемся в вагонетку, как только остановится подвеска, - сказал я.

- Да. Сегодня же вечером.

- А если мы испортим всю эту музыку?

- Что ты имеешь в виду?

- Не притворяйся, адвокат. Ты прекрасно понимаешь, что я говорю.

- Можем ли мы взять на себя такое...

- Брайтона мы же попробовали... изолировать.

- Он был один. А здесь десятки несчастных. Они же умрут.

- Здесь они все умрут, Страатен! И ты это знаешь. Но ты сам сказал, что часть наркоманов выживает. Мы должны спасти хоть кого-нибудь из них. Шахта все равно их доконает.

- Ты думаешь, они перестанут ходить в шахту? Ошибаешься. Сработает рефлекс. Они не перестанут добывать этот конгломерат, не перестанут. А мы их лишим единственного, что у них осталось.

- Если мы уничтожим питающий кабель, то парализуем не только агрегаты электропыток. Работы в шахте тоже приостановятся. Встанет клеть, не будет вырабатываться сжатый воздух, замрут вентиляторы, погаснут лампы.

- Об этом я не подумал.

- Естественно. Откуда тебе знать, что такое шахта? Ну так как, ты согласен?

- Ты точно знаешь, что работа в этих шахтах смертельно опасна?

- Да. Я хорошо знаю эндогенные урановые руды. В них очень много полония. Рак легких, не только лучевая. ..

- Ладно! Давай тогда попробуем. У тебя есть план?

- Я уже все продумал. Мы взорвем все трансформаторы, кроме того, который обслуживает подвеску.

- Почему?

- А как мы тогда отсюда выберемся? И в городе сразу же подымется тревога, если подвеска встанет.

- Да. Конечно. Ты прав. Давай дальше.

- Что с тобой? Ты какой-то угнетенный, подавленный... В чем дело, Страатен?

- Так. Пустяки. Пройдет. - Он махнул рукой. - Дальше.

- Чтоб надолго вывести этот лагерь смерти из строя, хорошо бы взорвать и коттеджи тоже. И мост через ущелье между африканскими резервациями.

- На мост у нас не хватит взрывчатки.

- Наверное, не хватит, ты прав... Впрочем, там должна быть минная галерея, но все равно не хватит. А на коттеджи хватит! Их всего восемь. Нужно заложить снаряд прямо на чердаке среди аппаратуры.

- Их не восемь. По крайней мере в четыре раза больше.

- Ты имеешь в виду резервации черных?

- А они что, не люди?

- Успокойся, Страатен! Что ты, в самом деле? Просто я не подумал об этом. Все же внимание было сосредоточено на этой резервации. И вовсе не потому, что она европейская. Здесь же Брайтон, твой друг. Разве не так?

- Не знаю. Не уверен. Может, и так. Во всяком случае, взорвать все коттеджи мы не сумеем. Давай взорвем только трансформаторы.

- Идет. Начнем закладывать?

- До обеда не успеем. Подождем до конца перерыва. Это трудно - взорвать трансформаторы?

- Плевое дело! Жаль, что у нас не так много времени. Хорошо бы заминировать фундамент. Тогда бы и сам черт здесь не уцелел. Пришлось бы все начинать сначала. Понимаешь, в чем неудобство? Нам придется просто подвязывать заряд. Без всякого уплотнения. Конечно, и на поверхности здорово покалечит. Но такой силы уже не будет. Слишком большое рассеяние, а кумулятивных зарядов у нас нет.