– Ты думаешь, на нас попробуют напасть? – поинтересовался Самер.

– А по-вашему нет?

– Все может быть. Но, по-моему, непохоже.

Куда больше мага интересовало другое. Сквозь аромат весенних цветов, сквозь дымок от тлеющего в медных чашах сандалового дерева пробивался стойкий запах грозы. Нет, Самер ожидал, что найдет здесь чары, они оставили на шлюхе след – а ведь та едва сунулась в сад и убежала, заслышав ругань и приказы… Но было и кое-что еще. Нити силы сплетались неловко, неумело – но удивительно крепко. Как первые опыты ребенка-великана.

Наконец, они дошли до круглой, увитой виноградом беседки с каменными скамьями. Первый уселся, с интересом разглядывая резьбу центрального столба: на красном дереве были вырезаны поклоняющиеся языкам пламени люди. Ндафа поколебался несколько мгновений, но тоже сел – и Самер улыбнулся краешком губ. Капитан выбрал место, с которого просматривались все подступы к строению.

– Здесь все пропитано чарами, – предупредил Верховный.

– Засада?

– Не знаю. Две луны назад я сказал бы, что поодиночке справлюсь с любым магом Круга.

– А теперь? Если у них еще один, – воин запнулся, – резервуар…

– Не думаю. Непохоже на то. Чары слишком грубые и неловкие.

От необходимости пояснять его избавил звук шагов на дорожке.

Бритый череп вошедшего с лихвой искупала черная, густая и курчавая борода. В ней терялся старый, задевший уголок губ шрам.

– Мир вашему дому, господа. Я Джали́д Адра́та, хлыст городской дружины, – он бесстрастно поклонился Верховному и кивнул Ндафе. – А это Сина́н, начальник стражи и мой первый помощник.

Его спутник был невысоким человеком с медным загаром и раскосыми, как у степняков, глазами. Пока Синан ставил на скамью поднос с кувшином и серебряными чашами, чародей приглядывался к их осанке и повадкам. Эти двое – воины, сразу понял он. Не разодетые, как райские птицы, щеголи, что отираются при дворе. Нет, эти – настоящие. Как отец.

– Чем обязан честью? – прямо поинтересовался вельможа.

Первый с благодарностью принял чашу фруктовой воды со льдом. Поднял, показывая, что пьет за здравие хлыста.

– Вы же сами все знаете.

– Что я должен знать? Сегодня ночью в дом сына прокрался вор. Еще я знаю, что за день до вашего приезда обитель закрыла двери, торговцы не могут увидеть родных. Так по какому поводу честь?

– Достойный Джалид… – Самер помолчал. – Беда в том, что у вас нет Дара и вы ничего не слышите. Но сад гудит от магии. Так что все вы понимаете.

Отвечать хлыст не стал. Лишь поджал губы и глядел на мага, упрямо сведя брови. От Верховного не укрылось, как подобрался Синан, да и чернокожий воин был готов к броску. Самер негромко проговорил:

– Поймите, чтобы это услышать, вовсе не нужно быть Первым-в-Круге. Представим, вы не захотите говорить сейчас… но мою правоту подтвердит любой чародей.

«Хлыст далеко, он ничего не сделает – воздушный кулак выбросит его из беседки, только он вскочит. А вот подручный… Хитрый шакал! Так и не отошел, поставив поднос. Понадеяться на Ндафу?»

Время, казалось, замедлилось до черепашьей возни. Наконец, вельможа прочистил горло.

– Прошел всего год после восстания… – хрипло произнес он, – когда мы узнали. Ни я, ни А́бия… это моя супруга… мы не смогли отдать сына в Круг.

Самер бросил многозначительный взгляд на его спутника. Вельможа лишь пожал плечами:

– Синан старинный друг семьи. Про сына знает много лет.

– Где он сейчас?

– Зевах? Его здесь нет, – хлыст откинулся на каменную спинку скамьи. – Я что, сидел бы, вел беседы, если бы ему что грозило? Он покинул город с утра. Мы перекинулись всего парой слов.

– И вы, конечно, не знали, чем он занят?

– Не только не знал, но и не желал знать! – к вельможе быстро возвращалось самообладание. – Я купил проклятый дом не потому, что сорю золотом… я поддержал восстание, господин маг. С первых дней. Я и сейчас не желаю знать, что наделал мой сын-колдун – но вы же не прекратите этот безобразный допрос?

– Не прекращу. Потому что сюда приводили бедняков, шлюх и нищих, а потом убивали для ритуалов. – Синан фыркнул, хлыст же сплюнул и сложил пальцы в жест защиты от зла. Самер, однако, безжалостно продолжал: – Тот вор, о котором вы говорили… это родич убитой девушки. Надо думать, он пришел не за безделушками, а за местью.

– Чего вы от меня хотите? – вельможа сплел на животе длинные пальцы. – Говорите, любой чародей? Ну так вам любой скажет, что я не знался с Зевахом. Утром увидел сына впервые за много лет.

– Я хочу… попробовать договориться, – медленно, осторожно подбирая слова, проговорил маг. – Один из убийц, которых я ищу, сбежал. Верно, он вне моей досягаемости… но ведь есть другие. И в ваших силах помочь мне их найти.

– А зачем это мне?

– А зачем вам другие неучтенные маги? Они ведь не ваш сын, – темные глаза Джалида сверлили чародея, и Самер решил подсластить пилюлю. – К тому же, я могу пролить свет на события этой ночи. И умолчать о вашей роли, когда вернусь в столицу. Есть другой выход: я ничего не умалчиваю, но и в столицу я вернусь не сразу, и объясняться буду уже после всего, что здесь произойдет.

– Вы мне угрожаете?

– Я хочу не допустить… безобразной сцены, – вернул слова собеседника маг.

В беседке вновь воцарилось молчание. С приближением вечера темные листья винограда, наконец-то, начали дарить прохладу. В деревьях вновь защебетали птицы, да и обычный городской шум становился тем громче, чем ниже клонилось солнце.

– Покажи ему, – решился хлыст, и помощник протянул чародею клинок.

Вельможа не стал дожидаться, пока маг его рассмотрит:

– Меня разбудили в четвертом часу пополуночи, в поместье прибежал головорез от сына. Я знал, что ему служит отребье, но не хотел вникать… – хлыст говорил коротко и отрывисто, как принято у военных. – Я понял, что с Зевахом беда, и немедленно отправился сюда. Было много крови, но на деле ничего серьезного, – он задумчиво потер пальцем старый шрам на тыльной стороне ладони. – Это я сказал сыну убираться, мы поспорили, но он понял, что мне надоело закрывать глаза. С ним уехали все шесть его ублюдков. Я не знаю, где он и куда направился. Нож – все, что осталось от проникшего в дом парня.

Маг покрутил клинок в руках и передал Ндафе.

– Такие продают в дешевых скобяных лавках, – сказал островитянин.

– Это мы знаем, – проворчал Синан. – Может, господин колдун скажет что еще?

– А вы хотите его найти?

Хлыст провел ладонью по бритой голове.

– Дело не только в моем сыне. Бедняк пробрался в Светлый город и напал на достойного. Ложа торговцев захочет крови, и я должен найти вора – иначе каждая шавка возомнит себя псом.

– Вам все равно придется против них пойти, – негромко проговорил маг.

– Почему это?

– Вы ведь не единственный, кто не стал отдавать ребенка в Круг. Распорядитель ложи знает, почему обитель отгородилась от остального города.

– Есть и другие, – кивнул вельможа, – и один из них распорядитель. Но тем более нужно хотя бы бросить кость остальным.

Верховный поколебался, но неохотно признал:

– Мне нужно время. Этот парень не чародей, отыскать его непросто.

– Что там сложного? – вельможа подался вперед. – Даже я знаю, что колдуны выслеживают по вещам!

– Мы оставляем на вещах свой след, это правда, – выбирая слова, согласился маг, – чем чаще пользуешься, тем отпечаток явственней. Но мальчишка не чародей, его сила совсем мала. На выслеживание уйдет несколько дней. Если бы была его кровь… – он надеялся, что парень ничего не заляпал кровью. – Я оставлю нож себе и как только…

– Этого мало! – отрезал хлыст.

– Что?

– Этого мало! Я даю вам имена: колдунов в городе, имена магов обители, кто проверял детей, но год за годом не находил Дара. Я даже готов пустить вас в дом, чтобы вы там все перевернули. За что? За обещания?

Может, он и получил цепь хлыста, просто поддержав узурпатора – но в ложе торговцев заседал не зря.