Аллея тянулась прочь, в темноту. Юноша догадался, что она ведет к каналу – когда услышал впереди голос и замер, как напуганная мышь. Вот опять… Кажется, даже два голоса. Слов он не разобрал, да и доносившийся из-за спины звон цимбал скрадывал звуки.

Джен отсчитал пять ударов сердца, а потом для верности еще пять – чтобы убедиться, что эти двое пришли не за ним. Медленно и осторожно, радуясь мягкой земле под ногами, он двинулся на звуки. Через несколько локтей парень понял, что его и не могли услышать. Все, что он рассмотрел – это смутные силуэты на фоне далекого света, но было ясно, что они волокут прочь тяжелый тюк, размером с мешок зерна.

Юноша в нерешительности остановился.

«Побродить и поглазеть по сторонам»… бесовски опасная получилась прогулка! Он еще не понимал, чему стал свидетелем («Контрабанда? Доставка наркотических курений? Боги, Сахра, во что ты вляпалась?!») – но не сомневался, что увидел нечто особенное. То, что молодой Зевах или его батюшка из богатеев вряд ли покажут людям своего круга.

«Если меня сейчас заметят, я труп…»

Мысль была ясной и отчетливой. Простой учитель для будущих лавочников, он никогда не оказывался в нескольких шагах от смерти, а юноша откуда-то знал: это смерть тихонько переговаривается там, в темноте… Сердце бухало, кажется, в основании горла. И все же, почти против воли, он двинулся следом.

Вот стены дворцов расступились, открыв узкую набережную канала. Проклятье, сюда бы хоть немножко света! На той стороне чадили догорающие ночные факелы, но этого берега достигали лишь далекие отсветы. Тех двоих, за которыми он следил, парень не видел – но не сомневался, что они там, в тени купы склоненных к воде деревьев. Он уже раздумывал, не выбраться ли ему из мрака у подножия стены и не подобраться ли ближе, когда услышал плеск.

Встреча, которую хотят сохранить втайне, контрабанда – догадки мигом разлетелись вдребезги. Потому что слуги Зеваха избавлялись от тел. Еще один всплеск. И еще. И еще… Джен с трудом удержался, чтобы тотчас не броситься вниз по течению. Они закончат свою жуткую работу и отправятся обратно – и нельзя, чтобы его заметили… ни в коем случае нельзя!

Опять плеск. Боги, когда же это, наконец, закончится?

Он забился в тень меж стеной сада и остролистым падубом и зажмурился. Безучастно ждать было выше его сил! – но и сделать он ничего не мог. Наверное, на несколько минут юноша забыл, где он и что с ним – просто чтобы не сойти с ума – потому что вздрогнул, внезапно услышав совсем близко:

– …ручной колдун царя, – говоривший сплюнул. – Только нам-то какое дело?

– Дело есть, – проворчал второй. – Случись что с хозяином, плакали денежки и крыша над головой. Но нас не спросят, в этом ты прав.

На мгновение Джен разглядел его в лунном свете: крепкий мужик с выдубленным солнцем и ветром лицом – а потом они прошли мимо, поругивая хозяина. По правде сказать, парень не слушал: он весь собрался, готовый сорваться с места, стоит боковой калитке закрыться.

Так он и поступил. Совсем скоро вдоль течения канала выросли громоздкие квадратные здания – куда только делась роскошь района богачей? Юноша пронесся мимо, едва заметив их. Его взгляд был прикован к отражению огней на воде: не всплывет ли темное пятно? Заметит ли он? И как вытащить тела на берег?

Все эти вопросы решились сами собой, когда из темноты выступила стоящая на приколе баржа. Он увидел их сразу, шесть тел, прибитых течением к скользкому заиленному борту.

Мощеная набережная давно уже сменилась деревянным настилом. Подбежав к краю, Джен упал на колени, склонившись вниз. Вода тихонько плескалась о причальные сваи в половине человеческого роста под ним. Одно из тел плавало прямо внизу, другие чуть дальше… рукой подать – но, конечно, не буквально: не забравшись в воду, не рассмотреть. Недолго думая, парень сделал глубокий вдох и скользнул в канал.

Вода была просто ледяной… или казалась ледяной разгоряченному телу. Потревоженное волной, тело отплыло в сторону, так что потребовались несколько резких гребков, чтобы не дать ему уплыть. Держась рукой за мокрый брус сваи, Джен, наконец, решился – и за одежду потянул мертвеца на свет.

Старуха. Спутанные седые волосы, запавшие в беззубый рот губы. Она была совсем дряхлой и изможденной, на покрытых лохмотьями ключицах кожа натянулась так, точно сейчас порвется. Неужели нищая? Но что с ней произошло, и зачем в такой тайне избавляться от тела? Мало ли бродяжек на улицах Джамайи – кто удивится, если найдет еще одну в глухой подворотне?

Нищим был и второй мертвец. Пожалуй, не такой уж старик: к темному небу обернулось испитое, но вовсе не престарелое лицо. Вот только под изрядно попахивавшим тряпьем скрывались те же кожа да кости.

Так что Джен не удивился, увидев, что и третье тело принадлежит старухе. Такая же иссохшая, она плавала лицом вниз: пришлось попотеть, чтобы ее перевернуть. Щеки женщины запали так глубоко, что нос почти превратился в клюв, а лицо – в череп.

Вот только… она вовсе не была старухой.

Свалявшиеся, похожие на паклю волосы… с вплетенными в пряди цветными нитями. Шнурок с памятной резной бусиной на шее. На иссушенной, ну точно птичьей руке выблеснуло тоненькое колечко с бирюзой. Долго-долго, целую вечность – Джен просто смотрел перед собой.

У него больше не было сестры.

Он пришел в себя, когда подпрыгнул и ухватился за край стены зевахова владения. Ладони ободрало о шершавый, поросший лишайником камень – но юноша не обратил внимания. Одним рывком подтянувшись, он неловко вскарабкался на стену и рухнул вниз. Мокрая одежда сковывала движения. Щеки и скулы саднило… должно быть, он сам расцарапал их в припадке безумия – Джен попросту не помнил. Он и не замечал этого, боль меркла в сравнении с тем, что произошло.

Кому они нужны, саднящее лицо, руки, окоченевшее тело – если они даже ему самому не нужны? Он бы, наверное, так и сидел до рассвета на краю причала: ему было некуда идти. Некуда и незачем. И все же… все же одно дело пока оставалось.

Добраться до ублюдка!

Если в доме и не спали, Джен никого не заметил. Сад был темен и пуст, далекий перепев флейт здесь звучал гораздо глуше. Наверное, тут имелась охрана или сторожевые псы… парень не удивился, не встретив ни того, ни другого – просто потому, что даже не думал об этом.

Мимо затаившихся в ночи статуй, мимо павильонов и цветущих кущ он шел к узкому лучу света меж полуприкрытыми ставнями.

Кухня. Как он и предполагал. Из окна долетал обычный кухонный шум: звон металлической посуды и плеск воды. Джен попятился и медленно пошел вдоль задней стены здания. Что там располагают рядом с кухней? Кладовки, комнаты для слуг… Нет, внутрь он точно попадет не через первый этаж.

Боги милостиво смотрели на его предприятие – потому что подходящее дерево отыскалось без усилий. Терраса с резными перилами несомненно предназначалась для господ. Старый орех, наверное, давал благословенную тень в душные летние дни – но сегодня должен был провести в дом чужака.

Едва парень попытался упереться в ствол ногой, крепкая с виду кора начала отслаиваться. На голову посыпались мелкие сучки и сухие веточки. Однако Джен с молчаливым упорством лез вверх и перевел дух лишь когда спрыгнул на террасу. Дом по-прежнему оставался тих и темен, лишь легкий ночной ветерок раздувал занавеси в дверных проемах.

«Так пусто, будто все подстроили…»

Первая мысль, наконец, пробилась через захватившую его апатию. И тут же Джен ответил себе: «Конечно, подстроили! Когда избавляются от тел, слуг отсылают».

Внутренний коридор был залит лунным светом, бледные прямоугольники протянулись по полированному дереву пола и цветочным узорам на стенах. Сперва юноша осторожно крался мимо дверей, но потом сообразил: хозяин может быть в постели, а он не поймет назначения комнат, если просто будет бродить по коридорам.

Первая же приоткрытая дверь вела в пустую спальню. Для гостей, решил Джен. В жилых покоях хоть какую мелочь да забудут на столе, собьется на скамье ковер, останется след человеческого пребывания. Такими же пустыми и нежилыми были и прочие комнаты в коридоре. Дальше оказалась гостиная: узкая лесенка для слуг сбегала вниз, а полкомнаты занял роскошный вышитый серебряной нитью ковер – но все это юноша едва заметил, потому что под одной из дверей протянулась полоска света.