- Обстановочка такова, - сказал Другоевич, по очереди оглядывая Мелина, Бентхауза и Церра (Ларри Ларк еще не пришел в себя после наложения шин). Наш SOS поймали три бакена - 343, 344 и 345, значит, база уже принимает меры. Однако на расстоянии недели пути нет ни единого судна, способного оказать нам помощь. Ближайшее может подойти лишь через семь дней. Следовательно, самое разумное в создавшейся ситуации - причалить к триста сорок четвертому бакену, волею судеб оказавшемуся нашим соседом. По крайней мере, капитан будет избавлен от этой карусели.
- За сколько часов мы доберемся до бакена? - ни на кого не глядя, спросил Церр.
-. При наших теперешних возможностях - примерно за трое суток.
- Вы с ума сошли! Положение капитана слишком серьезно. Мы должны двинуться навстречу спасателю, как только получим его координаты.
- Что значит двинуться? - пожал плечами Другоевич. Похоже, он даже не пытался скрывать своей неприязни к Церру. - Повторяю, мы располагаем только одним исправным двигателем, причем восемьдесят процентов его мощности уходит на стабилизацию судна. Таким образом, на тягу остается двадцать. Пострадавший двигатель неуправляем, отключить его мы не в состоянии, так что он будет работать, но работать против нас, поглощая энергию исправного, поддерживая напряженную аварийную ситуацию и не позволяя запустить два других двигателя. Надеюсь, понятно?
- Отпластать бы его лазером, и весь разговор! -ляпнул Мелин.
- Не морочьте голову пассажирам! - одернул его Другоевич. - Конечно, отрезать висящую на одной обшивке двигательную камеру - значило бы решить все проблемы. Однако подобные операции проводятся только в стационарных доках.
- Дорог каждый час, а мы теряем трое суток, - стоял на своем Церр.
- Останемся ли мы на месте, двинемся ли к бакену или поползем навстречу спасателю - семь суток есть семь суток,-терпеливо повторил Другоевич. - Для судна на полном ходу это практически безразлично. Но больному небезразлично, где находиться - здесь или на...
- Вы повторяетесь, Другоевич!-тихим, но властным голосом прервал его Церр.
Ситуация складывалась своеобразная. С одной стороны, выход из строя Ларри Ларка автоматически возлагал на Другоевича капитанские обязанности, в том числе единоличную ответственность за судьбу больного. С другой стороны, Церр, как врач, отвечающий за жизнь пациента, имел все правл диктовать свои условия. Похоже, Церр первым решил пойти ва-банк. Но и у Другоевича оставалась козырная карта.
- Я вынужден повторяться до тех пор, пока меня не поймут. Кроме изложенного выше, сближение с бакеном дает нам дополнительные шансы...
- Какие?
- Если бакенщик сумеет остановить мешающий нам второй двигатель, я рискну запустить первый и третий. Тогда мы выгадываем двое суток, выйдя навстречу кораблю, на котором есть госпиталь и настоящий врач.
- Я тоже настоящий врач, - буркнул Церр, но его уже никто не слушал.
- Как может бакенщик остановить двигатель? - поинтересовался Бентхауз.
- Самым примитивным способом - перекрыть плазмопровод.
- То есть как это перекрыть? Там что, вентиль?
- Кувалдой, - неожиданно раздался насмешливый г олос Ларри Ларка.-Обыкновенной кувалдой.
Все уставились на него. Неясно было - слышал ли он разговор с самого начала, в состоянии ли принять в нем участие.
- Другоевич прав,-подтвердил Ларри Ларк. - Это оптимальный вариант. - И снова закрыл глаза, может быть, заснул или впал в забытье.
Бентхауз сильно потер лоб ладонями.
- А почему мы своими силами не можем перекрыть плазмопровод? Что, у нас нет кувалды?
Мелин хихикнул. Однако Другоевич вынужден был и это объяснить.
- По двум причинам. Во-первых, дверь наружного люка заклинило из-за деформации корпуса. Мы в состоянии выломать ее, но это значит, всем придется немедленно покинуть судно. Бакеншик же сможет открыть ее с помощью обыкновенной лебедки. Во-вторых, в том месте, где есть шанс перекрыть плазмопровод, а именно - в двигательной камере, радиация такова, что нечего и соваться туда в наших легких скафандрах. У бакенщика же имеется стационарный скафандр.
- А в стационарном можно туда сэваться, это точно? - спросил Бентхауз.
- Надеюсь, - не очень-то уверенно ответил Другоевич. - Сам двигатель целехонек. Впрочем, попробую замерить уровень радиации в этом пекле.
Когда Другоевич вышел, Мелин взял разговор в свои руки Стажеру нравилось выказывать себя бывалым космонавтом.
- В поврежденной камере может быть все что угоднo. Вплоть до утечки плазмы. А коли так, стационарный скафандр тоже не пустит.
- Как это не пустит? - явно подыгрывая новичку, изумился Бентхауз.
- У стационарного ограничитель. Вообще стационарный скафандр - это целая мастерская, надетая на человека. Нечто вроде одноместной космической лодки. И есть на нем такая штука - ограничитель радиации. То есть он сначала предупреждает, что, дескать, в этой зоне находиться опасно, а потом попросту дает задний ход - независимо от воли хозяина. Адски строгий механизм.
- Интересно-о-о, - протянул Бентхауз.
- Мелин отлично освоил технику,- не то с гордостью, не то с иронией проговорил, не открывая глаз, Ларри Ларк.
Вошел Друтоевич, сообщил, ни к кому персонально не обращаясь:
- Превышает допустимую. Почти вдвое превышает.
- Вот видите!-Церр даже вскочил от возбуждения. - Значит, двигаться к бакену бессмысленно.
- Почему же, - возразил Мелин. - Если бакенщик ничего не придумает с плазмопроводом, по крайней мере, откупорит нас и вытащит из этой центрифуги.
- Как я понимаю, многое зависит от бакенщика, - усмехнулся Бентхауз.Кстати, кто там бакенщик?
- Ничего от бакенщика не зависит! - рубанул Другоевич. - Имеется строжайшая инструкция, запрещающая превышать допустимый уровень радиации при работе в скафандре.
- Бортинженер отлично знает инструкции, - опять вклинился в разговор Ларри Ларк. Было похоже - он окончательно пришел в себя.
- А фамилия его... где-то ведь я записывал...
- Можете не трудиться, - остановил его Церр. - Бакенщика c 344-го зовут Руно Гай.
- Вы его знаете? - удивился Другоевич.
А Мелин воскликнул: - Уж не тот ли самый Руно Гай?!
