Отыскал хозяйку, рано располневшую болезненную женщину.
- Вы хотите осмотреть нашу витрину? Пожалуйста, но право же, ничего интересного.
И действительно, ничего интересного Пропыленные брюки, шляпа - и никаких следов той...
- Я художник, мадам. Извините, но всего полчаса назад я проходил мимо, и мне почудилось, в вашей витрине стоит... еще одна, весьма любопытная фигура...
- Что вы, вам показалось. Мы давным давно не обновляли витрину. Не по карману, знаете ли. Дела идут скверно, налоги растут. К тому же магазин только что открылся, по четвергам мы всегда открываемся в обед. Полчаса назад здесь еще никого не было, один муж...
- Что вы, что вы! - изумился муж, здоровенный рыжий детина. - Женская фигура в витрине? Этого не может быть, вам померещилось, все утро в магазине был я один. Ох, уж эти художники! - И он сочувственно похлопал Диша по плечу.
Диш еще раз обошел зал, еще раз вгляделся в лица девушек, потом вместе с добродушным хозяином отправился смотреть няньку, прислугу, соседей. Нет, нет, нет... На улицу вышел совершенно разбитым.
Он начал понимать, что, связав свою судьбу с миром призраков, всегда будет страдать, всегда будет несчастен. Чудак, он вздумал жить в нереальном, им же придуманном мире - и наказал сам себя. Рано или поздно всегда приходит расплата... Значит она - видение твоей фантазии? Еще одно видение? Нет, не может быть, чтобы в таком большом городе, на такой большой земле не существовало одной-единственной маленькой женщины - именно ее. Не может быть! 10
Шли месяцы, бежали дни, мелькали минуты.
Он шатался по улицам, навсегда забросив свое сомнительное искусство, и вглядывался в лица встречных женщин. Особенно часто появлялся он в тихом переулке возле рынка. Но знакомая до мелочей витрина оставалась по-прежнему безжизненной.
А в центре города, у витрин большого магазина, гоготала, хваталась за животы, пыхтела, толкалась, тыкала пальцами, сыпала непристойностями толпа И выставленные напоказ женщины повторяли день за днем одни и те же движения. И где-то в чреве магазина, сыто ухмыляясь, потирал руки тщедушный козлобородый старик.
Диш только раз взглянул на этот шедевр, на этот электронный балаган - и больше никогда не появлялся в центре. Свою незнакомку он предпочитал искать по окраинам.
Однажды он брел темным переулком, брел бесцельно, неизвестно куда - и вдруг в лице прошедшей мимо женщины мелькнули знакомые черты. Он догнал ее, схватил за руку. Она была похожа на ту - как раскрашенная кукла может походить на живого человека.
- Диш! - воскликнула девушка обрадованно - Это вы, Диш? Наконец-то я вас встретила!
Она взяла его под руку, и он узнал ее Это была Фанни, хорошенькая Фанни, продавщица из магазина Глома.
- Как я рада, что встретила вас! А почему вы к нам не заходите? Зазнались, как стали богачом? Вы такой милый, вы самый интересный из всех мужчин. Девочки скучают без вас, - щебетала она.
Диш молчал.
- A y нас прибавка к жалованью. И меня теперь сделали старшей в отделе. Хотите кофе? Пойдемте ко мне, я угощу вас кофе... и ликером. Так это правда, что вы миллионер?
Диш нашарил в кармане несколько медяков.
- Вот все мое состояние.
Она рассмеялась недоверчиво:
- Вы все такой же шутник! Но я вам не верю, Диш. Наверное, вы кораблевладелец? Или банкир? Идемте же, идемте скорее!
Диш пил кофе, ликер и смотрел на Фанни, как на стенку.
- Да, Фанни, - спросил он наконец, чтобы не быть совсем уже невежливым. Где же тот... морячок?
- Ну, это глупости, Диш. Это был просто знакомый, брат одной подруги.
Фанни налегала на ликер, Диш на кофе. Она все больше пьянела, он трезвел.
- Помните, однажды я поймала вас в пустой примерочной? Вы еще зашнуровывали мне корсет?
- Не помню, Фанни.
- Как я была влюблена в вас, Диш! Я полгода преследовала вас, а вы ничего не замечали. Помните?
- Ничего такого не помню.
- А теперь вы у меня в плену. Так уж и быть, я разрешу вам расшнуровать мой корсет.
Диш подошел к окну, откинул портьеру. По улице, в светлом круге от фонаря, торопливой походкой шла... она. Или - очень похожая на нее. Диш опрокинул стул, рванул дверь, загремел ступенями на темной лестнице.
Хорошенькая Фанни, уже начавшая раздеваться, пожала плечами. Она не привыкла к столь невежливому обхождению...
Идут годы, бегут месяцы, мелькают дни.
Странный, ни на кого не похожий человек бродит по городу и рассеянно рассматривает встречных, будто ищет кого то живого, затерявшегося в бесконечной толпе манекенов.
Завидев его, дворники подымают невообразимую пыль Поливальщики улиц пускают в его сторону струю похлеще. Угрюмо поворачиваются спиной матросы. Торопливо обегают почтальоны. Хорошенькие, как на подбор, продавщицы магазинов провожают его сонным взглядом. И никто в городе не сомневается, что это сумасшедший.
Он живет случайным куском хлеба, ночует в грязных углах. Его не интересуют больше витрины - кроме одной, которую он ежедневно рассматривает с вниманием, удивляющим прохожих. Про свое искусство он вовсе забыл. Кому нужно такое искусство, если оно высасывает из человека все лучшее только ради того, чтобы кто-то жирный - жирнел? Давно, в молодости, он совершил ошибку. Променял жизнь на бесплотные грезы о жизни. Но теперь он на правильном пути и вполне доволен собою. Он ищет свою загадочную незнакомку, на которой в счастливейшую минуту клином сошелся свет, и верит, что рано или поздно найдет ее. Даже если на это придется потратить всю жизнь. 11
Однажды смазливая мещаночка увидела из окна нескладную фигуру Диша, и эта фигура показалась ей знакомой. Она попристальней вгляделась в его лицо и вдруг вспомнила, где видела. этого человека.
Как-то раз, уже много лет назад, она забежала на часок к своему случайному любовнику, огромному рыжему детине, владельцу небольшого магазина. Едва она успела соскользнуть с постели и натянуть платье, кто-то позвонил. Оказалось, пришла с рынка жена рыжего. Мещаночка перепугалась. Магазин был еще пуст, и она спряталась в витрину.
Случайно задев шляпу пропыленной мужской фигуры в витрине, она с ужасом заметила, что на нее смотрит смешной длинный человек. Жена рыжего была рядом, а мещаночка больше всего на свете боялась скандалов. Она застыла в витрине, как восковая фигура, и так умоляюще смотрела на этого длинного, что он не стал подымать шума и ушел.
