- Да, сэр, - сказала Исмэй, когда его взгляд снова остановился на ее лице.

- Некоторые капитаны были бы озабочены тем, что у них на борту находится офицер, участвовавший в мятеже, и не имеет значения какие... э... оправдательные обстоятельства были выявлены впоследствии.

- Уверена, это так, сэр, - невозмутимо произнесла Исмэй, которой приходилось иметь дело с подобным отношением всю свою жизнь. - Конечно не всех офицеров успокоило решение суда. Уверяю вас, капитан, я не собираюсь остро реагировать на подобную озабоченность, если кто-нибудь выкажет ее.

Хакин замер. Неужели он думал, что она покраснеет и взорвется, пытаясь оправдаться? Она стояла перед трибуналом, ее освободили ото всех обвинений, ей больше не нужно было доказывать свою невиновность.

- Вы выглядите очень уверенной в себе, старший лейтенант, - наконец произнес Хакин. - Откуда вам знать, что я не один из тех, кого это беспокоит?

Идиот, подумала Исмэй. Намерение испытать ее перешло всякие рамки приличия. Что бы она сейчас ни сказала, не разрядило бы напряженной обстановки, которую он создал, поэтому она выбрала маску тупого солдата.

- Капитана это беспокоит?

Долгий вздох, поджатые губы.

- Среди многого другого, старший лейтенант, возможность мятежа лишь крупица. Те, кто, как предполагается, должен знать, заверили меня, что общественная оценка трибунала была точна, и нет никаких оснований полагать, что вы подстрекали к мятежу еще до предательства вашего капитана, - Хакин замолчал в ожидании, но Исмэй молчала, не зная, что сказать, и он продолжил. - Я жду от вас верной службы, старший лейтенант.

- Да, сэр, - на этот раз она смогла ответить.

- И у вас нет никаких подозрений, что следующий ваш капитан может так же оказаться предателем? Что я могу получать деньги от врага?

Исмэй не позволяла себе думать об этом, поэтому ответ прозвучал как восклицание:

- Нет, сэр! У капитана Хэрне должно быть помрачился рассудок...

- Как и у других? Вы счастливее меня, если можете верить в это, старший лейтенант.

А сейчас к чему он ведет?

- На каждом корабле Флота было проведено расследование, которое успокоило только тех, кто считает, что следователи непогрешимы. Огромные неприятности причинила эта Серрано.

Исмэй открыла было рот, чтобы защитить Хэрис Серрано, но поняла, что ничего хорошо из этого не выйдет. Если Хакин серьезно полагал, что именно Серрано "стала причиной неприятностей", обличив предателей, чем спасла Семьи от вторжения, то она не могла изменить его мнение, и только испортила бы собственную репутацию.

- Не то что она плохой командующий, - продолжал Хакин, как будто Исмэй что-то сказала. - Полагаю, Флоту повезло, что ее восстановили на службе... если начнется война. Мне сказали, что адмирал Вида Серрано довольна вами. Полагаю, что так, раз вы спасли ее племянницу.

Это тоже осталось без ответа. Исмэй хотелось, чтобы он наконец перешел к делу, если конечно его целью ни являлось проверить ее реакцию.

- Надеюсь, ваша голова не пошла кругом от такого внимания, старший лейтенант. Никакой психологической травмы после трибунала. Меня предупреждали, что подобное уже имело место, даже когда вердикт был оправдательным.

По выражению его лица было понятно, что на этот раз он ждет ответа.

- Нет, сэр, - дала его Исмэй.

- Хорошо. Уверен, вам известно, что сейчас критическое время для Флота и Семей. Никто точно не знает, чего ждать... кроме этого корабля. Я жду, что все будут выполнять свой долг. Это понятно?

- Да, сэр.

- Очень хорошо, старший лейтенант. Мы будем видеться время от времени, когда произойдет очередной сбой.

Кивком головы Хакин отпустил ее. Исмэй вышла, пытаясь сдержать возмущение, которое не сослужило бы ей хорошей службы, вырвавшись на волю. Никто не задерживается на службе с настроением "почему я?". Она не могла винить кого-то за отрицательное отношение к себе. В этом не было ничего нового. В истории вселенной, как учил папа Стефан, несправедливость встречается гораздо чаще... жизнь не имеет ничего общего со справедливостью. "В чем смысл жизни?" вопрос не на один вечер пылких споров. Исмэй старалась не думать об этом больше необходимого.

Она вручила чип с приказом секретарю.

- Вы знаете, куда меня определили?

Он взглянул на документы и качнул головой:

- Это 14-ая судоремонтная верфь, старший лейтенант, под руководством адмирала Доссайнэла. Вам нужно обратиться в его администрацию. Это здесь, клерк указал маршрут на ее компьютере. - Идите по часовой стрелке вокруг центральной секции и попадете туда, крыло Т-3.

- Рубка на этой же палубе? - спросила Исмэй, указывая на цветные коды.

- Нет, сэр. Рубка на 17-ой. Корабль слишком большой, чтобы использовать обычную систему обозначений. Здесь она нестандартная. Мы называем эту палубу командной, потому что на ней располагаются каюты всего командного состава. Так удобнее, в самом деле, уменьшается время перехода.

Исмэй могла представить, что на корабле такого размера доставка любого курьерского сообщения занимала много времени. Она еще никогда не была на судне, на котором кабинет капитана и рубка не находились бы рядом.

Шагая по коридору, Исмэй прошла мимо еще одного кабинета, надпись на котором гласила, что это офис командующего учебно-тренировочным корпусом сектора 14, адмирала Ливади. Ниже была приписка: Канцелярия Высших технических курсов, Распределение на Высшие технические курсы, Системы обеспечения. Она продолжила свой путь, миновала вход в еще одно крыло, обозначенное как Т-2. Здесь она будет жить, но сейчас у нее не было времени исследовать свой отсек. Наконец, показался большой плакат, гласивший 14-ая судоремонтная верфь: Лом поднимется вновь. Ниже более мелкие надписи указывали несведущим, что это канцелярия администрации. Находившийся там майор направил Исмэй прямо к начальнику кадров адмирала, командору Атарину, который сразу заговорил о деле, что вселило в Исмэй немного надежды. Он уже ознакомился с ее отчетом об оборудовании на борту транспортника и казался больше заинтересованным этим, чем ее прошлым.

- Я уже два года ругаюсь с этим поставщиком по поводу прохудившихся колен, - сказал он. - Но у нас не было доказательств, что они уже прибыли на борт в таком состоянии. Я рад, что старый Скорри (дежурный офицер на транспортнике) поставил вас на проверку оборудования. Наконец-то мы сможем что-то сделать.

- Да, сэр.

- Каков ваш опыт работы с контрольными устройствами?

- Никакого, сэр, - ответила Исмэй.

Она знала, что куб с ее послужным списком находился на столе старшего офицера, но возможно у него не было времени просмотреть запись.

- Впечатлен, особенно тем, что вы обнаружили эти зажимы. Большинство бросили бы после пятидесяти-шестидесяти коробок, или подумали бы, что компьютер сможет засечь несоответствие. Конечно, предполагается, что этикетки проверяются автоматически на заводском конвейере. Ни одной ошибки, продолжают утверждать они. Никогда не видел, чтобы не было ошибок, - он усмехнулся. - Конечно, если это не кто-нибудь из инспекции меняет этикетки, чтобы проверить нашу бдительность.

Такая возможность не приходила Исмэй в голову, хотя сама она подумывала о саботаже. Но Атарина ведь не было на Презрении.

- Конечно, это могут быть и происки врага, - сказал командор.

Она надеялась, что он не прочел этого на ее лице.

- Но я больше склонен считать, что это чья-то глупость, а не злой умысел, - командор опустил взгляд на дисплей стола. - Теперь давайте посмотрим... последнее место службы - на патрульном судне, специализация технология телеметрии. Честно говоря, сейчас у нас достаточно специалистов по телеметрии, у которых гораздо больше опыта. Вам будет полезно познакомиться с другими подразделениями корабля.

Он поднял голову, как будто ждал ее несогласия.

- Хорошо, сэр, - сказала Исмэй, надеясь, что это в самом деле так.

Она понимала, что ей надо знакомиться и с другими подразделениями, но не хочет ли Атарин просто держать ее подальше от сканеров, потому что сканеры слишком важны, чтобы можно было доверить эту работу ей?