-- Он не мутант, Роза,-- напомнил ее спутник.-- Это так же неточно, как то, что я назвал его чудовищем.-- Он взглянул в хвост маддера. Их пассажир поглощал еду и не слушал разговор.-- Мы даже не уверены, что он обладает какими-нибудь особенностями. Последние двое, которых мы выследили, были отвратительно нормальны.

-- Улучшатели ведь заметили какое-то отличие,-- не согласилась Роза.-Они пошли на большие хлопоты, чтобы захватить этого, и смотри, что получилось.

Они углубились в лес, направляясь на юг. Разрушенный лагерь скрылся из виду, закрытый деревьями и неровной местностью.

-- Это сделало какое-то крупное местное животное,-- сказал ее спутник.-- Обезумевшее стадо не имеет никакого отношения к мальчишке и его способностям. Пока что мы знаем только, что это обычный ребенок, искалеченный улучшателями. Ты слишком многого хочешь, Роза.

-- Да. Знаю. Такова наша работа, Федор. Но тревога не оставляла их.

* * *

Женщина за консолью коммуникатора очень стара, почти так же стара, как маленький звездный корабль, но руки ее работали с легкостью, рожденной долгим опытом, а слух у нее достаточно острый, и она не пропустила ни одну передачу. Она подняла голову, посмотрела в лицо высокому серьезному мужчине и печально покачала головой.

-- Простите, доктор Круачан, сэр. Они не отвечают на наши сигналы. Я даже не могу поймать их постоянный направленный луч.

Высокий человек медленно, неохотно кивнул.

-- Вы знаете, что это значит.

-- Да,-- печально ответила она.-- Ньясса-ли, Хейтнес, Брора -- все они ушли. Все эти годы... -- голос ее сменился шепотом.

-- Мы не совсем уверены,-- сказал Круачан.-- Не на сто процентов. Но сейчас они должны были бы уже отозваться, пусть через запасную установку.

-- Это нападение стада -- ужасная неудача, сэр.

-- Если бы просто неудача,-- негромко сказал он.-- История показывает, что там, где участвуют эти дети, нечто неизвестное часто подталкивает неудачу. И очень сильно подталкивает.

-- Я знаю, сэр.-- Круачан знал, что женщина устала; но они все устали. Их время, время всего Общества Улучшения подходит к концу, а их благородная цель, так неправильно понятая, по-прежнему далека. Много лет назад они пытались привлечь новых, более молодых членов, обучить их технике манипулирования генами, разработанной основателями Общества. Но то бремя ответственности, под которым они все работали, клеветническая пропаганда церкви и правительства Сообщества не дали это сделать.

Будь прокляты все эти невежественные дикари! Общество еще не мертво!

Хейтнес, Ньясса-ли, Брора -- эти имена панихидой звучали в мозгу Круачана. Если они действительно погибли -- а сомневаться в этом не приходится,-- как мало осталось способных выполнять Работу. Он не мог принять решение. Нужно ли улетать отсюда и начинать новую операцию в другом месте? Так много старых друзей, коллег, великих ученых погибло; стоит ли этого один-единственный объект? У них все еще нет доказательств, что он именно тот, кто им нужен. Только некоторые данные и предположения компьютеров. Но компьютерам все равно. Всем все равно.

Ничто не указывает, что объект вызвал это нападение стада, погубившее лагерь и столько надежд. Конечно, вполне возможно, что сам объект погиб вместе с остальными, рассуждал Круачан. Если это не так и если он решится продолжать операцию, больше не должно быть косвенного манипулирования. Им придется иметь дело непосредственно с объектом, как они несколько лет назад пытались с девочкой.

Предстоит долгий кружной курс к следующей "безопасной" станции. Круачану совсем не хотелось еще несколько лет скрываться и отыскивать новый объект. Если длинная рука миротворцев не дотянется до них туда, время и возраст завершат работу правительства. Они прошли длинный общий путь, он и его товарищи. Огромные усилия; множество людей погибло, чтобы проект продолжал жить. Они и немногие оставшиеся коллеги должны довести его до конца.

-- Спасибо, Амарет,-- сказал он женщине, терпеливо ожидавшей у консоли.-- На всякий случай не выключайте приемник.

-- Конечно, доктор Круачан, сэр.

Повернувшись, он медленно направился в конференц-зал. На полпути приободрился и зашагал решительней. Так не пойдет, сказал он себе. Как президент Общества, он должен подавать пример товарищам, теперь больше, чем когда бы то ни было. К тому времени, как он твердой походкой вошел в зал, отчаяние и сомнения сменились холодной целеустремленностью и решительностью.

Его ожидали с полдесятка очень пожилых мужчин и женщин. Как мало, подумал он, как мало нас осталось.

Это последние члены Общества, последние защитники великой идеи. На их лицах был все тот же вопрос.

-- По-прежнему ни слова,-- твердо сказал он.-- Поэтому мы должны считать, что доктор Брора, доктор Хейтнес и доктор Ньясса-ли погибли.-- Не последовало никаких внешних проявлений горя, криков и плача. Все ждали продолжения, и их спокойная вера в него укрепила его решимость.

-- Я рекомендую продолжить попытки установить контроль над Номером Двадцатым.

-- У нас есть основания считать, что в этом районе работают агенты ОМО,-- сказала пожилая женщина из дальнего угла удобного зала.

-- Ну и что? -- резко спросила другая женщина.-- Они всегда на два шага отставали от нас и всегда будут отставать.

-- Хотела бы я быть так же уверена, Хенсон,-- сказала первая женщина.-Длительность существования нашего общества объясняется предвидением и осторожностью, а не презрением к тем, кто презирает нас.-- Она взглянула на президента.-- Вы уверены, что нам следует продолжать действовать здесь, Круачан?

-- Более чем когда-либо,-- ответил он.-- Мы слишком много вложили в этого Двенадцатого Номера, чтобы отказаться.-- И он принялся перечислять долгий перечень факторов, побудивших его принять такое решение.

Когда он кончил, несоответственно глубоким голосом заговорил маленький худой человек, сидевший в глубине зала. У него были искусственная нога и сердце, но в глазах горел тот же боевой огонь, что и пятьдесят лет назад.

-- Я согласен! Наше будущее здесь! Если объект по-прежнему доступен...

-- У нас нет причин сомневаться в этом,-- полусолгал Круачан.