— Вас привели сюда, — строго сказал один из знатных инков, — чтобы вы отвечали на вопросы, но не для того, чтобы вы предлагали нам помощь, о которой мы не просим.

— Да-да, простите, — поспешно согласился Манко, — я не хотел вас обидеть, вон и брат подтвердит! Бланке неистово затряс головой.

— Я просто… я думал… — продолжал Манко, — одним словом, я и мой брат инки, и вы тоже инки… Но где император?

Все заулыбались.

— У нас нет императора уже более ста лет, — сказал другой инка. — Император не смог уберечь для нас нашу землю, нашу свободу. На Коиституйе мы прислушались к совету обучающей машины, и вот оно, — он обвел рукой сидящих за столом, — правительство Конституйи, на первый взгляд несколько разноголосое и вздорное, но это лишь на первый взгляд. Так что мы продвинулись вперед не только в науках!

— Вы, действительно, думаете, что сможете навязать свою волю и отомстить потомкам тех, кто когда-то завоевал Империю? — спросил Манко.

Ответил облаченный в красную тунику инка, в котором Манко заподозрил военного:

— Среди устройств, оставленных нам Теми-Которые-Были-До-Нас, много таких, которые, будучи предназначены для чисто мирного использования, могут быть при необходимости использованы в военных целях. Мы не имеем представления, как далеко продвинулась военная наука на Земле в наше отсутствие, но я абсолютно уверен, что против того оружия, которое мы собираемся использовать, потомки наших завоевателей вряд ли смогут устоять, тем более что наше нападение будет внезапным и тщательно разработанным.

— Все это очень интересно, — согласился Манко. — Но что вы станете делать дальше? Вы восстановите свою власть на землях, перешедших к испанцам от наших предков? Возродите Империю?

— Не исключено, — согласился один из членов правительства.

— Но испанцы давно не контролируют больше ни одну страну в Южной Америке, — подал голос до сих пор молчавший Бланко.

— Неужели ни одну страну? — офицер нахмурился. — Впрочем, один из ваших говорил нам уже об этом.

— Он сказал сущую правду. Все страны Южной Америки давным давно обрели независимость.

— А сколько их, этих стран?

Бланко замешкался, пересчитывая страны, и потому ответил Манко:

— Тринадцать. С тех пор как ушли испанцы, страны Южной Америки не переставали воевать друг с другом, и им пойдет только на пользу, если кто-то более сильный, чем они, объединит их, пусть даже против их воли, — стра- стный накал речи Манко усилил впечатление, произведенное на правительство Конституйи его словами. — Их объединит общее испанское наследие, исключая Бразилию, — добавил он.

— Да, да, — вступил в разговор еще один инка, — инка с Земли имеет в виду тот смехотворный договор, заключенный испанцами с Португалией, в Тордесильяс, по которому совершился раздел стран. Мы восстановим справедливость!

— А что мы сделаем с теми, кто разрушил Империю и поработил наших предков? — спросил облаченный в красное военный.

— Испания до сих пор остается сильной европейской державой, — сообщил правительству Конституйи Манко.

— Это не имеет значения! Мы сокрушим ее! — говоривший инка, однако, смотрел на братьев Фернандес с неприязнью. — Но не пытайтесь ложью завоевать наше расположение. Мы не испытываем доверия ни к одному из вас.

Его слова не смутили Манко. Он знал, как вести себя при подобных обстоятельствах. В конце концов, с какой стати они должны ему верить?

— Доверие приходит со временем и завоевывается делами, — сказал он с пафосом.

По залу прошелестел шепот одобрения.

— Мы сделаем все зависящее от нас, чтобы помочь вам, — продолжал вконец осмелевший Манко. — Если вы решите объединить Южную Америку и вам потребуется наладить управление, мы с братом с радостью принесем в жертву собственную карьеру, чтобы оказать вам содействие в этом трудном и благородном деле.

Бланко в знак согласия энергично закивал головой. Инки ждали продолжения речи, и Манко продолжил:

— У нас с братом есть некоторые собственные планы, которые превосходно увязываются с тем, что планируете вы. Мы намеревались со временем распространить свое влияние в Южной Америке, но с вашей помощью мы сделаем это гораздо быстрее.

— Но вас сюда привели не для того, чтобы мы обсуждали ваши планы! — напомнили Манко, и он сник. Заговорил военный:

— Это наш священный долг! Мертвые предки взывают об отмщении. Первым делом мы должны покорить Испанию, чтобы затем установить справедливое правление на земле наших предков.

— Но это может оказаться не таким уж легким делом, как вы думаете, — вступил вновь в разговор пришедший в себя Манко. — Политические связи между странами Европы — не те, какими они были сотни лет назад. Испания объединилась с остальной Европой в организацию, называемую Европейское Экономическое Сообщество. В эту организацию входят также Англия, Франция и другие европейские государства.

— Также Америка и Россия?

— Нет, но…

— В таком случае, мы подчиним себе всю Европу, раз эти европейские государства были столь глупы, что вступили в союз с Испанией. Пусть пеняют теперь на себя!

— Не спешите! — забеспокоился Манко. — Одно дело — объединение Южной Америки, совсем другое — завоевание Европы! Подчинить себе, скажем, Германию, гораздо сложнее, чем, например, Парагвай!

Инка был неумолим:

— Мы поступим так, как сочтем нужным, но если мы и воспользуемся вашей помощью, то, скажите, что вы ожидаете для себя в качестве награды?

Манко взглянул на брата, потом снова на инка, застывшего в ожидании ответа.

— Мы с братом всегда мечтали создать в Перу индустрию развлечений, для того чтобы способствовать распространению культуры нашего народа. Если вы обеспечите нам контроль в индустрии развлечений Перу, нам этого хватит сполна.

— Люди будут прогуливаться в наших парках, кататься с наших гор, есть наши гамбургеры, — запричитал Бланке в слезах, — смотреть наши программы на нашем канале, наши фильмы в наших кинотеатрах… — …слушать наше радио, пить нашу инка-колу, — подхватил начавший стекленеть Манко, — …и даже… — он закончил заговорщическим шепотом, — …Диснейленд!..

Он задержался в облаках несколько дольше, чем было нужно, но вполне достаточно для того, чтобы следующие его слова вызвали легкое замешательство среди правительства Конституйи.

— Конечно, если война затянется надолго, — сказал он, — погибнут миллионы потенциальных покупателей…

— Война не будет долгой, — поспешили заверить его инки. — Ты все еще считаешь нас такими же нецивилизованными, какими наших предков считали виракочи? — спросил его Апу-Тупа. — Все произойдет так быстро, что европейцы даже не успеют понять, в чем дело. Прежде чем использовать свое оружие, мы выведем из строя их собственное. У них не будет другого выхода, как сдаться.

— Это предложение еще не принято, оно в стадии обсуждения, — напомнил Апу-Тупе один из знатных инков.

— Да, — поддержал его другой знатный инка, — решение должно быть принято или отвергнуто в традиционной манере наших предков.

Апу-Тупа задумался:

— Прошло много лет с тех пор, как мы в последний раз прибегнули к этой процедуре выработки решения. Манко Фернандес заерзал на своем месте:

— А что значит "решить вопрос в традиционной манере"?

— Пустая формальность, — пояснил Апу-Тупа, — перенятая нами у наших предков процедура принятия решения включает в себя обсуждение вопроса знатными и учеными инками, последующие дебаты сторон и человеческое жертвоприношение, — он отечески улыбнулся, — как поборники древней культуры инков, я полагал, вы знаете, об этой традиции.

Манко сглотнул слюну:

— А ничем нельзя заменить эту процедуру? Ну, например, общей дискуссией?

— Нет, нельзя! Традиция есть традиция, и отклонение от традиций чревато распадом общества. Жертву было принято у наших предков выбирать среди пленников. Быть избранным на заклание — большая честь для любого пленника. Кого бы вы посоветовали из прибывших вместе с вами на Конституйю в качестве кандидата в жертву?