Гордость его распирала, он предвкушал успех:

— Мы не только распространим влияние нашей культуры по всему миру, мы еще при этом заработаем кучу денег! Это наш святой долг.

— Позвольте один вопрос, — лежа на твердых камнях, Картер сделал попытку сменить позу, — почему вы называете напиток на основе грейпфрута инка-колой, если в нем нет ни капли самой колы?

Манко Фернандес посмотрел на него с откровенной жалостью:

— Вы хоть что-нибудь когда-либо слыхали о таком понятии как "рыночная стратегия"? И вы еще после этого вопроса будете называть себя американцем! Все самые знаменитые безалкогольные напитки имеют в своем названии слово «кола». Какая разница, что содержит напиток на самом деле! Главное другое — покупают его люди или нет.

— В чем же суть вашего великого проекта? — спросила Эшвуд, и Картер бы упал, не лежи он уже на земле: вопросы такого плана до сих пор вряд ли омрачали существование Марджори.

— Музей! — зашевелился Февик. — Музей культурных традиций древних инков! Грандиозно! Выставленные в со- временном интерьере экспонаты, прославляющие деяния ваших великих предков! О, как я вас понимаю! Я с удовольствием пожал бы вашу благородную руку, если бы не были связаны мои!

— Хорошо, пусть музей! — милостливо согласился Манко. — Но музей, если и будет, станет лишь частью огромного комплекса. Мы создадим здесь, на месте древнего Паитити, обширную парковую зону, и в ней найдется место не только музею, но и многому другому. Мы сохраним часть джунглей для всеобщего обозрения, предварительно освободив их от вредных насекомых, — его глаза туманились от возникавших перед его мысленным взором видений прекрасного будущего, — …аллеи, аллеи, аллеи… множество аллей, бульваров, магазины, супермаркеты, аттракционы, театры… — от охвативших его эмоций голос Манко рокотал уже на самой низкой ноте. — Мы построим здесь тир, где люди смогут вдоволь пострелять в ненавистных им конкистадоров! И огромный амфитеатр, где каждый день мы будем проводить фестивали Инти-Райми! И зоопарк, где соберем всех диковинных зверей мира! Сегодня — Паитити, завтра — Рио и Буэнос-Айрес, послезавтра — Америка, Европа и Япония, вместе взятые… Мы назовем эту парковую зону… Мы назовем ее… "Сейчас кончит", — подумал Картер.

— …мы назовем ее Мир Инков! — выдохнул он, наконец, распиравший его неземной восторг.

В последовавшей затем звенящей изумленной тишине тихо прозвучал голос Игоря де Сото:

— Некоторые из нас предпочли бы все-таки оставить сельву такой, какой она есть.

Мыслями Манко находился еще в стране грез, но слова Игоря частично вернули его к действительности.

— Эх ты, юнец зеленый, — произнес он сочувственно. — С тобой все ясно!

— Но что же заставит людей, забыв про все остальные чудеса света, кинуться в вашу кишащую насекомыми сауну, даже если вы и накроете свой парк стеклянным колпаком и снабдите его кондиционерами? — поинтересовалась Эшвуд.

На Манко Фернандеса страшно было смотреть. Может, он умышленно прикидывается сумасшедшим? Картер отвернулся.

— Рыночная стратегия, — только и смог сказать Манко.

Эшвуд захохотала:

— Вы все тут с ума посходили! Эк, куда вас занесло!

А здесь нет никаких сокровищ инков!

— Заткнись, старуха! — рявкнула на нее Да Римини.

— Не смей называть меня старухой, кобылица! Если бы не были мои руки связаны…

Хотя Да Римини находилась в расцвете молодости, а Эшвуд несла на себе не один фунт лишнего веса, Картер еще подумал бы, на кого поставить, затей они драку, но амазонка не была расположена к драке один на один, по крайней мере, пока у ее спутников в руках находилось автоматическое оружие.

— Ты не можешь всех нас убить, — убежденно произнесла Эшвуд.

— Это почему же? — искренне удивилась Да Римини. — Мы вас слегка присыпем, а потом муравьи и всевозможные любители мертвечины за неделю обгложут ваши косточки, и никто вас здесь, вернее ваши кости, не найдет.

— Ты порядочная сволочь! — не вытерпел Картер, — но самое главное — ты скучнейший собеседник! Мне скучно было разговаривать с тобой в тот вечер, да и сейчас не веселей!

Да Римини демонстративно отвернулась от него и принялась распаковывать свои вещи.

— Вы же не станете возражать, если мы воспользуемся вашим инструментом? Все равно он лежит здесь без дела, — она подняла с земли фонарик, а Бланке — складную лопатку и кирку.

— Мир Инков! — все еще благополучно пребывавший в своей мечте Манко встрепенулся, крутнулся пару раз на месте и направил дуло своего Калашникова в сторону джунглей, откуда раздался крик.

Все повернули головы в ту же сторону.

— Мир Инков! Великолепная идея! Закрою глаза и вижу все, как наяву! — из-за деревьев вынырнула хрупкая фигурка.

У Картера внутри что-то оборвалось. Очевидно, решил он, бессердечный Бог вознамерился покарать его сразу за все грехи.

— Прекрасная идея! — перед неотвратимо надвигавшейся Трань Хо, как таран, несся ее неизменный микрокасетный магнитофон. — Чудесно! — обнаженные части ее тела блестели от пота.

Да Римини заметила реакцию Картера на явление Трань Хо.

— Что это за штучка? — спросила она с опаской.

— Ее зовут Трань Хо, — промямлил Картер, — она вольнонаемник от журналистики. Я воспользовался этим термином преднамеренно, из гуманных соображений.

Не обращая внимание на АК-47, Хо ткнула магнитофончиком Манко прямо в лицо:

— Сэр, не были бы вы так любезны поведать нашим читателям о ваших фантастических планах.

Ствол Калашникова дернулся и бессильно уткнулся в землю.

— Вам, действительно, это интересно?

— Безумно! Ваша информация — моя статья! Франческа, не спускавшая глаз с того кустарника, из-за которого появилась маленькая вьетнамка, успела своим вопросом опередить пылкую речь Фернандеса:

— Где ваш проводник? Где ваши люди?

— Я пришла одна, никого со мной нет, — весело сообщила Трань Хо.

Манко не поверил:

— Ты шла за нами? Одна?

— Я всегда предпочитаю работать в одиночку, — она сбросила на землю свой небольшой рюкзачок, — извините, что-то он в последнее время потяжелел, несмотря на свои скромные размеры.

— Как ты нас выследила? — спросил Бланке грозно.

— Ты что, смеешься, парень? Да для статьи я выслежу кого угодно, хоть на звезде! Но вас-то выследить и труда мне не составило, вы так ломились через джунгли, что мне вас было слышно за несколько миль. И кроме того, мои родители сами выросли в пропитанных зловонными испарениями джунглях Юго-Восточной Азии.

— Да, но сама-то ты выросла в Канога-Парк, — напомнил ей Картер.

— Ну и что? — огрызнулась Трань Хо. — Лос-Анджелес — те же джунгли, только каменные.

— Вы на самом деле можете помочь нам поставить общественность в известность относительно наших планов? — робко приблизился к ней Манко. — И о нашем проекте заговорят?

— Я сделаю для этого все, что смогу, — пообещала Трань Хо. — Но я требую эксклюзивных прав на публикацию материала.

— Когда ты пряталась за деревьями и записывала себе на магнитофон весь этот бред собачий, не пропустила ли ты мимо ушей, что кроме всего прочего эти ребята собираются прикончить нас? — Эшвуд была готова сорваться в крик.

— Вы можете подумать, что я способна пропустить мимо ушей такое? — профессионализм Хо не мог вынести подобного оскорбления. — Конечно, во всем этом есть определенная доля трагического начала, нужно будет только соответствующим образом подработать материал, и редактора оторвут статью с руками.

— Что я слышу, Хо? — Картер попытался приподняться.

— Значит, вы не станете возражать, если мы их всех поставим к стенке? — Да Римини оторвала взгляд от затерянного города, ставшего за последние часы чрезмерно, пожалуй, населенным, — мы поставим их вот к этой, она тут единственная!

— Разве я похожа на идиотку? Мистер Картер может перед смертью засвидетельствовать отсутствие у меня всяких, каких бы то ни было, моральных принципов, и тем более отсутствуют таковые у моих нанимателей, — она широко улыбнулась, — если бы мы обращали внимание на такие мелочи, как мораль, наш бизнес закончил бы очень скоро свое существование.