— Щенков у нее нет, — произнес Аластер, — а хлеба с пивом давайте. Для меня сгодится поджарка и все, что там у вас есть.

Глупо было ожидать изысканного обслуживания в таком месте. Он взял тарелку и устроился в углу. Вино было не очень хорошим. Когда Ювел получила миску с пивом и хлебом, он сказал женщине, чтобы пива подали и ему. Это было доброе деревенское пиво, очень сытное и согревающее. Он отпил и с жадностью принялся за жесткое жареное мясо, а жилы и кости отдал собаке. Пока Аластер ел, за дверью на улице раздался шум, и вошло несколько женщин в алых туниках. В ухе у каждой болталось золотое кольцо.

— Привет, Доркас, — сказала одна из них. — Хлеба и пива на шестерых.

Все они были вооружены, а через открытую дверь Аластер заметил богато украшенные носилки наподобие тех, которыми пользовались в Тендаре; совершенно очевидно, что в них находилась благородная леди, которой прислуживали и которую охраняли эти вооруженные дуэньи. Одна из носильщиц заметила Аластера и приветственно махнула ему рукой, но Доркас предупредила полушепотом, хотя не настолько тихо, чтобы Аластер не расслышал ее слов:

— Нет. Когда он вошел, я то же самое подумала, но он говорит как нижнеземелец. — Хозяйка поставила шесть тарелок с хлебом и шесть кружек пива. — А леди Лениза будет что-нибудь есть? Вино вполне приличное, хотя этому оно, кажется, не понравилось. — Она кивнула в сторону Аластера.

Юноша открыл было рот осадить толстуху. Он не привык, чтобы обсуждали его вкусы. Но тут же спохватился, пока что он был для них просто чужаком, его мнение здесь и гроша ломаного не стоило.

Дверца стоявших на улице носилок распахнулась, и из них выскочила милая молоденькая девушка лет четырнадцати, одетая в шелка лилового оттенка. Она вошла в харчевню. Там оглянулась, ища глазами женщину, очевидно старшую среди ее охранниц.

— Юная леди, вам не следует сюда заходить, я пришлю вина…

— Лучше я съем тарелку овсяной каши, — запротестовала девушка. — У меня ноги свело от сидения в носилках, и хочется подышать свежим воздухом.

— Кашу вам принесут, как только Доркас ее сварит, — ответила женщина в алом. — Тебе ведь не составит труда, Доркас? Но ваш дедушка страшно разгневается, если узнает, что вас видели здесь, на земле Хамерфелов.

— Да, уж это точно, — подтвердила одна из ее подруг, — лорд Сторн не одобрит, что вы поехали через эти места… но здесь дорога ровнее.

— О, опять Хамерфел! — обиженно воскликнула девушка. — Всю жизнь мне только и твердили, что никого из Хамерфелов не осталось в живых…

— Да, и ваш дед думал так же до тех пор, пока одну луну назад молодой герцог не убил вашего отца, — возразила женщина с мечом. — Поэтому возвращайтесь в носилки как хорошая девочка, пока вас никто не увидел, а то можете оказаться рядом с ним в могиле.

Но девушка прошла внутрь и обняла женщину.

— Дорогая Джермилла, — проворковала она, — разрешите мне ехать с вами верхом, а не сидеть, скрючившись, в носилках. Я не боюсь Хамерфелов, ни молодых, ни старых, а поскольку я отца в глаза не видела с трехлетнего возраста, то трудно ожидать, что я буду по нему горевать.

— Об этом и речи быть не может, — ответила Джермилла. — Ваш дедушка…

— Мне надоело слушать, что станет делать дедушка, пусть он злится, — воскликнула Лениза. — Если ты думаешь, что я испугалась Хамерфелов…

И тут она замолчала, заметив лежавшую под столом Ювел.

— О, какая милашка, — воскликнула она, опускаясь на колени и протягивая руку, чтобы собака могла ее понюхать. — Какая хорошая псина!

Ювел снисходительно позволила девушке погладить ее. Лениза бросила взгляд на Аластера и посмотрела прямо ему в глаза.

— Как ее зовут?

— Ювел, — честно ответил Аластер прежде, чем сообразил, что если эта девушка — внучка Сторна, то могла слышать, что такая же собака была у герцогини Хамерфел, но тут же решил, что вряд ли кто мог помнить имя щенка, жившего восемнадцать лет назад. Да и в любом случае — в его намерения не входило долго скрывать, кто он такой.

Девушка принадлежала роду Сторнов, а это означало, что она — смертельный враг. Тем не менее Лениза была весьма недурна собой: прекрасные волосы, заплетенные в длинную косу, голубые глаза. А глядела она на него с такой открытостью, какой не встретишь во взгляде тендарских красоток.

— Леди Лениза, — начал было он, но в этот момент с дороги донесся стук копыт. Затем, судя по звукам, лошадь тоже привязали к поручню. Ювел навострила уши и отрывисто гавкнула, как это она делала, когда узнавала кого-то, потом вскочила и побежала навстречу вошедшему в харчевню высокому старику. Тот огляделся и увидал Аластера, но, заметив женщин-меченосиц нахмурился и подал Аластеру знак оставаться на месте. Главная охранница — та, которую Лениза звала Джермиллой, — подошла и потянула Ленизу за рукав.

— Немедленно поднимитесь, — приказала она. — Как не стыдно — сидеть на полу перед незнакомыми людьми…

— О, Ювел ведь не знает, что такое незнакомец, правда, псина? — пропела Лениза, протягивая руки к собаке, вертевшейся у ног вошедшего. Тогда Джермилла рывком подняла девушку на ноги и вытолкала за дверь, хотя та продолжала протестовать, уверяя, что хочет овсяной каши и отказывается ехать в носилках. Но как только воительница запихнула ее внутрь и задернула драпировку, протесты прекратились.

Аластер неотрывно смотрел вслед девушке. Какая она милая! Какая свежая и невинная! Вошедший мужчина в оторопелом недоумении наклонился к Ювел, а та, скача от радости, нюхала его ноги и отрывисто лаяла, требуя внимания. Тогда он улыбнулся Аластеру и произнес:

— Вот несчастливый день, что сторновской девчонке вздумалось поужинать здесь со своими няньками.

— Сторновской девчонке?

— Это леди Лениза — дочка Руперта и внучатая племянница старого лорда, но она зовет его дедом, — сказал старик. — Собака меня помнит, а ты — вряд ли, не так ли, парень? Зато я тебя сразу узнал. — Не переставая удивляться, он продолжил: — Во всем мире может быть только один человек с таким знакомым и в то же время абсолютно новым для меня лицом, мой мальчик. Мы думали, что ты умер!

— А ты, должно быть, Маркос, — произнес Аластер. — Меня послал мой брат. Нам надо поговорить… — Он заметил, что Доркас смотрит на них во все глаза, и тут же поправился: — Без свидетелей, разумеется. Куда мы можем пойти?

— Ко мне, — сказал Маркос. — Идем.

Аластер чуть замешкался, расплатившись за ужин, отвязал лошадь и повел ее к маленькому домику на дальнем конце деревни.

— Привяжи ее за домом, — произнес Маркос. — Вижу — лошадь Конна, ее узнает половина герцогства. Через полдня слухи о твоем прибытии расползутся по всей земле, а нам этого не нужно. Плохо, что тебя видела сторновская девчонка, но я слыхал, что она всего лишь капризная малолетка, которую, кроме ее самой, ничего не интересует.

— Я бы так не сказал, — начал было Аластер. — Мне она показалась…

Он видел девушку лишь несколько минут и ничего не знал о ней. В любом случае она являлась внучкой его заклятого врага и, соответственно, составной частью вражды, разрушившей его семью, ему не следовало мечтать о ней.

Маркос пригласил юношу в дом. Внутри было достаточно чисто, всю обстановку составляли несколько грубо сколоченных стульев и стол, сооруженный из положенных на козлы досок. Дальний конец стола был застлан куском белой ткани, на котором стояли два серебряных кубка с выгравированным на них гербом Хамерфелов. Проследив за его взглядом, Маркос коротко произнес:

— Да. Я нашел их на пепелище через несколько дней после пожара и теперь храню в память о моих господах… Но, значит, госпожа моя тоже жива! Я едва верю своим глазам — неужели это правда: ты — Аластер?

Тот расстегнул ворот рубахи и обнажил плечо, демонстрируя татуировку, которую старик собственноручно сделал ему столько лет назад. Маркос молча кивнул.

— Господин герцог, — почтительно произнес он. — Расскажи мне, как все произошло. Как Конн отыскал вас? Ты виделся с королем Айданом?