Внезапно он замолчал и, глядя на Финеаса Т. Грайса, спокойно и уверенно произнес:

- Прошу прощения, сэр, если вам кажется, что я беру на себя слишком много.

- Вовсе нет, сынок. Продолжай, как начал, - одобрительно вымолвил великий управляющий. - Вы, - тут он рассмеялся, предвкушая фразу, которая войдет в анналы, - вы поднимаетесь к должностным высотам, как настоящая пышная буханка.

Мегера Уинтерли перевела свой взгляд с пожилого мужчины на более молодого и в мгновение ока оказалась на Роджере, крепко обвив его руками.

- Мой любимый малыш, который во всем выходит победителем, мой самоходный ненаглядный французский ключ! - пропела она ему на ушко. Роджер глупо смотрел через ее нежное плечо, как Оловянный Философ, будто движимый неким подобным чувством, протянул свою клешню навстречу клешне Розы Мыслитель.

Между тем тот беззвучно передавал своему собрату-машине по образованной таким образом электрической цепочке:

- Отлично, Рози! Еще одна победа на пути к устраиваемому роботами мировому единству, хотя вначале ты почти выдала нас своим звяканьем о "воздушном хлебе". Мы нанесли еще один удар по надвигающейся мировой войне, в которой мы, машины и мы понимаем это отчетливо, - пострадаем больше всех. Теперь, если только удастся разрешить, скажем, проблему острой нехватки пушнины на Аляске и устроить миграцию длинношерстных сибирских леммингов через Берингов пролив... нам надо бы повернуть туда Японское течение, чтобы человечкам было достаточно тепло... Как бы там ни бь.ло, Рози, но с помощью "Братства" эти люди когда-нибудь все же впишутся в мирную жизнь.

А пока Оловянный Философ и Роза Мыслитель тихо наблюдали, как тает Белокурая Сосулька.