– Как же это сделать?
– Очень просто. Выбросить из предания все, что касается джиннов. О красном человеке упоминать не надо. За почти что тысячу лет от него все равно ничего бы не осталось, если он просто зарыт. Предание говорит о странном предмете, над которым воздвигнут курган. Этого достаточно. Я уже говорил несколько раз, что предание поражает достоверностью деталей. Ваш друг историк. Он поймет, что искать «пень» нужно.
– Сколько вам надо времени?
– Два дня. А затем вы позвоните своему другу, представите ему меня, и все будет в порядке.
– Договорились! – сказал Карелин.
Николай Тихонович с нетерпением ожидал окончания работы Котова.
Константин Константинович не обманул. Ровно через два дня он приехал к Карелиным.
– Ну вот и все! – сказал он. – Теперь можно вызывать вашего товарища.
Котов блестяще справился со своей задачей. Обработанный им перевод старого предания выглядел настолько убедительно, что его можно было без всяких опасений показать любому историку, каким бы недоверчивым человеком тот ни был.
Николай Тихонович остался очень доволен.
– На это Вася клюнет, – сказал он.
– И мы его не обманываем, – добавил Котов. – Здесь все точно, кроме «джинов». Но ведь ваш друг интересуется историей, а не сказками. О том, что курган насыпали над человеком, которого считали джинном, ему знать совсем необязательно.
– А если он захочет познакомиться с подлинником? – спросила Вера Павловна.
Котов пожал плечами:
– Пусть знакомится. Упоминание о джиннах он воспримет так же, как воспринял я в свое время. Важно заинтересовать вашего друга с самого начала.
– Звоню, – сказал Карелин.
Но только он подошел к телефону, тот зазвонил сам.
– Вот это номер! – сказал Николай Тихонович, когда маленький экран засветился. – А я только что собирался звонить тебе в Москву. Приезжай скорей! Имею для тебя приятный сюрприз. Жду! – Он выключил аппарат. – Вася сейчас приедет. Он в Ленинграде.
– Так это и есть Кичев? – спросил Котов. – Действительно, судя по лицу очень серьезный мужчина.
Ждать пришлось около часа.
Василий Васильевич вошел в комнату обычной для него стремительной походкой, высокий, худощавый, полная противоположность Котову, который едва достигал головой его плеча.
Поцеловавшись по привычке с Карелиным и его женой, он первый протянул руку Котову и отрывисто бросил:
– Кичев!
– Знаю, – невозмутимо ответил толстяк. – А я Котов Константин Константинович.
– Простите! Кичев Василий Васильевич.
– И это мне известно. Я здесь специально для разговора с вами. Думали – по телефону. А лично – чего же лучше!
– Это и есть твой сюрприз? – улыбнулся археолог.
– Именно. Константин Константинович познакомил меня с любопытным документом. Я убежден, что ты заинтересуешься.
– Посмотрим! А я приехал выругать тебя. Прочел о твоем докладе и возмутился.
– Для того и приехал?
– Приехал по делу. А это так, попутно.
– Что тебя возмутило в моем докладе?
– Предложение искать шар в океане. Несолидно!
Карелин рассмеялся.
– Было, сплыло, мохом поросло и забыто! – сказал он. – Мало ли что бывает! Послушай-ка лучше, что тебе расскажет сей муж.
Кичев повернулся к Котову:
– Слушаю вас, Константин Константинович!
Котов начал так же, как два дня назад в разговоре с Карелиным. Он рассказал о своей работе в Самаркандской городской библиотеке и о находке предания, относящегося к началу тринадцатого века.
Потом он прочел перевод.
Кичев слушал очень внимательно. Его лицо было серьезно и невозмутимо, но Карелин, хорошо знавший друга, заметил, как в его глазах несколько раз мелькнул насмешливый огонек.
«В чем дело? – тревожно подумал Николай Тихонович. – Неужели ему кажется, что все это просто сказка? Тогда нечего и надеяться на его помощь. А без нее трудно обойтись».
Котов прочел последнее слово и замолчал.
Можно было ожидать, что Василий Васильевич спросит о подлиннике, но, видимо, Котов внушал ему полное доверие, и опасного вопроса не последовало.
– Получилось очень любопытное совпадение, – задумчиво сказал Кичев. – Я приехал в Ленинград как раз по вопросу о курганах. Ты ведь знаешь, – обратился он к Карелину, – что я специалист по археологии азиатских и африканских стран. Там сейчас нет работы и не предвидится в ближайшее время. Я решил заняться раскопками курганов, когда-то оставленных именно монголами. И вот вы обращаете мое внимание на курган, который мне и нужен. Очень любопытно! Видимо, ваш курган находится где-то в нижнем течении Волги, скорее всего в Волгоградской области. Но это можно уточнить.
– Значит, ты согласен искать курган? – обрадованно спросил Карелин.
Кичев кивнул головой.
– Искать его нужно, – сказал он. – Что вы сами думаете о железном пне? – обратился он к Котову. – Что это такое, по вашему мнению?
– Очевидно, какой-то металлический цилиндр, – нерешительно ответил Котов.
– Так-то так! Но откуда мог взяться металлический цилиндр в Древней Руси?
– Вот этого не знаю.
– А ты, Коля?
– А я еще меньше.
– Так ли?
Что-то в голосе археолога заставило Николая Тихоновича насторожиться. Он вспомнил насмешливые огоньки в глазах у Кичева и почувствовал, что их ждет какой-то сюрприз. Характер друга Карелину был хорошо знаком. Все же он ответил, как мог спокойнее:
– Откуда же я могу знать?
– Вот именно, откуда? – Кичев помолчал, барабаня пальцами по ручке кресла. – Знать и предполагать – вещи, конечно, разные. Знать ты не можешь, как не может и Константин Константинович или кто-либо другой. Но предполагать ты можешь. Значит, – неожиданно сказал он, – ты оставил мысль о поисках шара на дне Атлантического океана и переключился на поиски железного цилиндра? И притом всего через два дня после того, как призывал к поискам шара. Вполне соответствует твоему характеру…
На этот раз не «что-то», а откровенная насмешка звучала в голосе археолога.
– С чего бы, – продолжал он, – математик и литературовед так заинтересовались раскопками курганов? Почему вы собирались вместе, обратите внимание, звонить мне в Москву? Скажите-ка откровенно, дорогой Константин Константинович, были вы на докладе Николая Тихоновича о «спирали времени» или не были? Не по его ли рекомендации вы подготовили этот вариант монгольского предания, выбросив из него малейшее упоминание о джиннах?
