– Ты задумался? – тихо, на грани слышимости, спросил Кас. – Ты так увлечен своими мыслями, что не замечаешь ничего вокруг.

– Неправда, – ответил я, – я замечаю все, что надо. Я не услышал твоего приближения, это оттого, что я понял, что у пришельцев слабое зрение, слух и обоняние. Я думал, что мне нечего их опасаться до тех пор, пока они не подойдут ко мне вплотную. К тому же, ты всегда передвигаешься незаметнее и легче, чем я.

– Да, друг, – глядя на Каса, можно было подумать, что мои слова доставили ему радость, но это было не так, – так уж повелось.

– Но теперь мне надо, чтобы ты стал шумным, Кас.

– Зачем?

– Я хочу захватить одного из двуногих.

– Чтобы убить?

– Нет, я хочу понять, что и как он думает, и каковы их планы, если они вообще есть.

Я поделился с Касом своими размышлениями по поводу чужаков и он, немного подумав, согласился со мной.

– На юге Пустоши то же самое, что и здесь. Чужаки опутывают все своей паутиной, суетятся, чем-то занимаются, но чем – непонятно.

– Вот именно, а нам надо узнать, чем.

– Что ты предлагаешь, Белый? – спросил меня Кас.

По какому-то капризу природы, полоска шерсти на моем левом плече была абсолютно белой, как снег зимой. Поэтому меня назвали Белым. Моя мать умерла от старости, когда мне было семь лет, ей было уже много лет, она родила многих сейров, моих родичей, старших братьев и сестер, и умерла счастливой и гордой, какой и была всю свою жизнь. Мой отец погиб на охоте четыре зимы назад – он погнался за стаей оленей и в азарте погони выскочил на тонкий лед посреди реки. Лед треснул и отца провалился в холодную воду. Он не смог выплыть: посреди реки было слишком сильное течение.

– Ты должен показаться тем двуногим, что с наветренной стороны. Сделай так, чтобы они пошли за тобой. Я буду сидеть в засаде и ждать удобного момента, чтобы незаметно схватить одного из них…

– Сэр, у меня есть что-то на термооптике! – закричал солдат на северной стороне поляны.

– Всем – внимание! – скомандовал Майкл, сдергивая с плеча карабин и подбегая к первому взводу.

– Сколько их? – одними губами спросил он, пристально вглядываясь в лес.

– Один, сэр, в десяти метрах за деревьями. Он ходит из стороны в сторону, – возбужденно говорил молодой солдат, сжимая в слегка подрагивающих руках монитор термовизора.

– Похож на волка? – заглянул ему через плечо Майкл.

– Да, сэр.

– Второй, третий взвод, что у вас? – Майкл прижал клавишу передачи.

– Второй взвод – по приборам чисто, визуально тоже чисто. Отбой.

– Третий взвод докладывает – у нас то же самое, все чисто. Отбой.

– Всем смотреть внимательно! – скомандовал Майкл. – Всем отступать! В бой не ввязываться. Джексон, сворачивайтесь!

– Связаться с базой? – спросил Томпсон, командир первого взвода.

– Пока нет…

Группа возвращалась назад. Им нужно было пройти около пятидесяти метров. Шли плотной группой, внимательно глядя по сторонам, те, кто шел сзади, прикрывали тыл группы. Впереди шли молодой солдат Алекс Сетин с термовизором и Майкл. Шли медленно, стараясь не шуметь, хотя Майкл подозревал, что для слуха волков их тихая ходьба равносильна грохоту товарного состава на переезде. Желто-горячая фигура на синем фоне темных стволов деревьев медленно уводила их за собой. Майкл опасался засады, поэтому через каждые двадцать шагов он приказывал группе остановиться, а в это время солдаты с термооптикой сканировали местность. Волк был только один, но кто его знает, может, его сородичи притаились где-нибудь за деревьями, где их не «видит» термооптика…

Внезапно фигура на экране остановилась и с большой скоростью направилась прямо по направлению к группе. Майкл едва успел скомандовать:

– Ложись!

Из узкого просвета между деревьями выскочило серое стремительное тело. Солдаты услышали приглушенное дыхание, успели рассмотреть блеск желтых глаз, но ничего больше не успели сделать. Волк в два огромных прыжка проскочил расстояние между людьми и деревьями и исчез так же внезапно, как струйка дыма от сильного порыва ветра.

– Не стрелять! – закричал Майкл. – Где он, Алекс?

– Там! – крикнул солдат, указывая вправо. – Нет, сзади! Нет, там! – солдат указал снова вправо. – Теперь снова впереди! Черт, как он быстро он двигается, сэр!

Все слышали дыхание зверя, иногда видели, как на долю секунды в поле зрения мелькает его тело, показываясь из-за деревьев и тут же исчезая. Он бежал очень быстро, как обычно бегут за газелью гепарды.

– Он пытается нас напугать! – закричал Майкл.

Кто-то из солдат не выдержал и короткая очередь разорвала листву колючих кустов. На землю посыпались листья. Снова и снова раздавались выстрелы и Майкл тоже стрелял. Ему было страшно, потому что он не понимал, чего же добивается этот одинокий волк, зачем этот бег, почему волк бежит беззвучно, а его дыхание слышно за десятки метров.

– Он уходит, сэр! – радостно заорал Сетин, – он уходит, убегает! Все, пропал, его нет на экране!

Те, кто стрелял, прекратили огонь.

– Черт, – нервно рассмеялся Майкл, – что это была за карусель?

– Какого черта ему понадобилось эта хренотень? – почему-то сердито спросил солдат справа от Майкла.

– Не знаю и знать не хочу, – Майкл поднялся с правого колена и перезарядил карабин.

Томпсон крикнул с другого конца группы:

– Что у вас, командир?

– Ничего особенного. Идем домой.

– Сэр, – раздался крик позади.

Майкл обернулся и почувствовал, как у него холодеет внутри.

– Что? – спросил он пересохшими губами.

– Сэр, пропал Докс, он только что стоял в метре от меня, возле того дерева. А теперь его нет, сэр, – сказал солдат, шедший в паре с Доксом, молодым солдатом двадцати двух лет…

…Я смог незаметно подобраться к группе чужаков, стараясь, чтобы между ними и мной всегда были деревья. Чужаки как-то почуяли Каса, хотя его еще не было видно из-за деревьев, и остановились. Двуногие переговаривались между собой, звуки их речи были отрывистыми и резкими, как крики птиц.

Потом Кас стал загонщиком, его шаги стали неосторожными, дыхание шумным и хриплым. Мы делаем так, когда нас мало и мы хотим запутать и запугать стадо оленей. Один или двое показываются перед стадом, пробегают совсем рядом с перепуганными животными, кружат вблизи стада, все время оставаясь на виду. Олени сбиваются в кучу и следят только за загонщиками. Охотники в это время неслышно подкрадываются с противоположной стороны и стараются схватить самого крайнего оленя. Часто мы проделывали этот трюк так искусно, что стадо даже не замечало потери одного из своих.