Как бы поточнее описать его тогдашнее состояние? Были оттенки. На их фоне одна мысль мелькала чаще других. Даже не мысль, а желание. Он слышал, что если лечь в теплую ванну и аккуратно вскрыть вены, то можно быстро и безболезненно умереть. Думал он об этом все чаще и был уверен: если не поступит вскоре от судьбы какой-нибудь свеженькой почты, то останется принять цветную ванну, как ни мерзко это звучит. Не мог Егор жить без опоры, а положиться ему, как известно, было теперь не на кого. На кота разве что. Вот прикол.
Иногда Егор внимательно смотрел на кота своего и думал: хорошо бы самому стать котом: проснулся как-нибудь утром, а ты - кот. И никаких у тебя проблем, никаких забот, трудностей никаких - ничего не надо преодолевать, ни с чем не нужно бороться, лежишь себе, мурлычешь да жмуришься, лапки сложив, как первоклассник за партой.
Совсем скис Егор. Мало того что отец перед смертью сказал страшные вещи, так теперь еще с работы поперли. Чувствовал себя Егор уволенным не с работы, а прямо из жизни. Это все и рассказывал он коту, перемещаясь бессмысленно по квартире и то злясь, то впадая в сонливость.
После ванны Егор натянул длинные шорты и любимую серую майку, взял книжку, уселся в кресло перед телевизором и присосался к оставшейся банке пива; посидел, полистал, посмотрел картинки на бумаге и в ящике, осоловел...
В комнату вошел кот. Сделал несколько наглых шагов по ковру, остановился, завалился полусидя на поясницу, задрал в потолок длинную кроличью лапу, полизал в мохнатом низу. Потом поднялся на задние лапы, облокотился о кресло, принял абсолютно человеческую позу, внимательно посмотрел на хозяина ярко-желтыми черешнями глаз и лениво сказал, изящно помахивая пушистым хвостом... Однако прежде чем излагать события, не будет лишним рассказать предысторию.
Глава вторая. МЕЛЬНИК И ЕГО ЖИЗНЬ
Если честно, отец Егора был не совсем мельник. Точнее, он вовсе не был мельником, он держал маленькую частную хлебопекарню и еще меньшую "Булочную", которую окрестные жители прозвали "Мельницей".
Не совсем потому, что она таковою была. Хотя в пекарне и муку мололи, конечно, - то есть зерно в муку, - но для своих исключительно нужд, так что, если б кто-нибудь вздумал привезти Мельнику на помол пару-тройку подвод ячменя, вряд ли Мельник взялся бы за эту работу. Вот и выходит, что мельник и мельница были как бы игрушечные, ненастоящие. Но все-таки и не совсем. Поскольку немного муки все же мололи из пшеницы и ржи. Сначала хозяин, потом Егор, а дальше пришлось взять человека и платить ему деньги. Так что мельник, скорее, - этот работник. И мельник, и пекарь, и плотник. Если надо. Хороший работник, исполнительный, аккуратный, немногословный. Герасим по имени. Лицо у него было большое, как у великана из сказки, и все в крупных оспинах, а тело - корявое, не подходило лицу.
Поскольку Герасим в нашей истории, несмотря на оригинальную внешность, не сыграл даже самой незначительной роли, в основном потому, что молчал, мы его опустим, и все, пусть он даже трижды интересный типаж - на фиг он нужен, если толку от него никакого, кроме помола зерна да выпечки булок, хотя человек он был добрый и тихий и любил в детстве смотреть, как мать хлеб печет.
Но это в самой истории Герасим не важен. А для того чтобы история стала известна, Герасим оказался человеком центральным, поскольку без его своевременного вмешательства никто никогда ничего не узнал бы ни о Егоре, ни о Принцессе, ни о Коте.
Отец Егора был как капля воды похож на актера двухмерного кино Джека Николсона (если тот был бы каплей) и, понятное дело, стал знаменитостью в сонном микрорайоне столицы.
"Мельница" считалась местом свиданий; иногда там культурно отдыхали местные бандюки; в хорошую погоду на площадке перед кафе пучковались бесполые тины на дорогих электроликах и водородных скутерах - район был хоть и далекий, но важный. Хозяина "Мельницы" уважали и старались не обижать, тем более что местный мелкий пахан умирал от свежих плетенок и часто засылал свою "шестерню" не только за процентами "крыши", но и за горячим хлебушком с маком.
Было, правда, - окно расшарашили, так это заезжие фраера, потом фраеров нашли и взяли с них по полной программе.
Короче говоря, отец Егора был булочником, но поскольку имя носил Федор Ильич Мельников, то называли его просто Мельником.
Некоторые пытались в общении с Мельником оперировать одним только отчеством; на этих Федор сердился и ворчал, что обращаться к человеку по отчеству есть моветон. И поднимал указательный палец вверх в знак серьезности слов. Алкаши верили без разговоров - Мельник хоть и сидел в тюрьме, но знал много интеллигентных жестов и слов.
На зону Федор попал из-за жалости к слабым. Был он тогда совсем молодой и связался с блатными.
В тот раз грабил с двумя подельниками богатую дачу, даже не дачу большой загородный дом. Не за просто так грабил. Заплатили им (Федор не знал, кто именно), чтобы, ограбив, они эту хату спалили, - видно, мстил тогда кто-то кому-то за что-то. Уговор был такой: все, что на даче найдут ценного, заберут, мало того - еще денег получат. Хозяева были в отъезде. Сторож ушел к соседу и там хорошо принял внутрь, а возвращаясь - упал и утратил сознание, или, наоборот: потерял и упал (Мельника дружки помогли).
Федор хоть и молод был, а считался большим специалистом по всяким приборам. Навороченную сигнализацию без проблем отключил, к хитрым замкам подобрал электронные отмычки.
Взять в доме было чего: денег много, николаевские червонцы нашлись на чердаке в деревянной шкатулке, еще золото и камни в украшениях, тоже много, меха, тряпки разные, шпионский пистолет "Беретта", ну и так далее, - долго шарили, не торопясь. А потом, когда все вытащили и уложили (грузовик был за деревьями спрятан), Мельнику дали канистру и велели все комнаты на первом этаже обойти и полить, а после поджечь и бежать.
Когда он уже поджег, то вдруг услышал, что на втором этаже кот мяучет это сторожа кот был, его пускали иногда по дому гулять, мышей там, крыс навестить, а зверь полюбил второй этаж. На лежанке устраивался и дрых, чуть не в обнимку с мышами да крысами.
