На таких быстроходных тачках раскатывают автомобилисты, не скупящиеся на мзду малооплачиваемым сотрудникам Госавтоинспекции.
Таков был примерный ход мыслей лейтенанта, угодившего в ручей, струящийся по дну придорожной канавы. Вода перелилась через верх сапога и теперь чавкала за голенищем. Это раззадорило лейтенанта, решившего во что бы то ни стало тормознуть лихача, "Пежо" малиновой стрелой пронесся мимо, обдав гаишника гарью отработанного газа.
- Товарищ лейтенант! - с обидой в голосе крикнул сержант. - Что же вы этого гонщика не остановили! Номера запомнили? Московская регистрация?
Лейтенант, сдвинув на затылок фуражку, подошел к "козлику", напоминавшему какое-то желтое насекомое, заползшее в лес, и жезлом стукнул о капот:
- Запомнить запомнил. И тебе пора, Ложкин, циферки "Пежо" Сапрыкина заучить!
- Мэр, что ли, полетел? - присвистнул молоденький сержант. - Лихо. Тем более тормознуть надо было. Представитель власти, а законы нарушает!
Офицер посмотрел на подчиненного уничтожающим взглядом:
- Ложкин! Помалкивай в тряпочку. С твоих погон лычки сержантские не срывали?
- Не-а... - шмыгнул носом парнишка, простывший на коварном весеннем воздухе.
- Сорвут! - мрачно пообещал лейтенант и добавил:
- Понесся жополиз хрунцаловский на пикник б.., трахать. Полетел, точно вожжа под хвост попала.
Не терпится...
Сапрыкин очнулся оттого, что кто-то брызгал ему в лицо холодной водой. Тело Валерия Александровича разламывалось от тупой ноющей боли, особенно в суставах. Желудок блуждающим метеоритом путешествовал по организму, стараясь выскочить через глотку.
- Меня мутит! - промямлил он, нащупывая ручку двери.
Выскочив из машины, Сапрыкин облегчился на декоративные колпаки колес "Пежо".
Окружающий ландшафт приобретал более-менее отчетливые очертания. Машина передними колесами въехала в воду лесного озерца с плавающими осколками льда.
- Умойся, мэр! - Голос говорившего был холоден, как вода, которой только что ему окропили лицо.
Зачерпнув пригоршней воду, Сапрыкин смыл остатки блевотины с губ и подбородка. Его знобило.
Зубы клацали, выбивая чечетку.
- Очухался? Тогда садись в машину!
Валерию Александровичу внезапно показалось, что незнакомец, подвергнув его изощренным пыткам, привяжет к ногам домкрат и утопит в озере.
- Я должен поблагодарить вас за помощь! - Он пытался "закосить под дурочку". Так этот финт именовался в зоне.
Сапрыкин подал руку с растопыренными веером пальцами, скованными судорогой.
- Очень рад нашему знакомству! - еле ворочая языком, произнес он, не слыша собственного голоса. - Сапрыкин Валерий Александрович. Мэр, представился он.
Похититель поймал руку, но не пожал ее, а переплел свои пальцы с пальцами мэра. Затем второй рукой, как ковшом экскаватора, накрыл образовавшийся замок.
- Я, господин мэр, брат Сергея Рогожина, которого по ложному обвинению ты и твоя стая хотите подвести под "вышку". Я не знаю, зачем вам понадобилось сваливать вину на Сергея, но думаю, что ты мне это растолкуешь...
Рогожин все сильнее стискивал пальцы Сапрыкина.
- Ты назовешь фамилии соучастников вашего поганого спиртового бизнеса...
Перед глазами Валика-Фарша поплыли багровые круги, а озноб сменился жаром.
- Не пытайся юлить и выкручиваться! Вздерну на сосновом суку! - Слова Рогожина так подействовали на мэра, что он был на грани обморока. - Но перед этим законтачу аккумулятор твоей "сосиской"! - с ледяным безразличием инквизитора обещал Дмитрий. - Я офицер частей специального назначения.
У меня в запасе много способов заставить тебя поседеть перед смертью. И поверь, ради брата я подберу для тебя, сволочь, самые мучительные. Ты пожалеешь, что родился!
Сапрыкин выгнулся коромыслом. Его глаза вылезли из орбит, как у рака, попавшего в кипяток. Он забился в истерических конвульсиях, выкрикивая нечто бессвязное:
- Ветров - пидар!.. Спиртоацетоновая смесь...
Они меня порешат... Не надо на сосну... Гады... У-у...
Не могу больше... - Он стал биться лбом о панель, закусив галстук. Прикончи меня, прикончи... - стенал Валерий Александрович. - Дай веревку, я сам повешусь! Не могу так жить...
Рогожин подумал, что перебрал с психологическим прессингом, но его пленник на удивление быстро справился с истерикой.
Скорчившись, обхватив колени руками, не поднимая головы, он заговорил тонким, как у кастрата, голосом с жалобным подвыванием:
- Я отстранен от дел! Бизнесом заправляет подполковник Ветров. Вашего брата содержат в следственном изоляторе, в одиночной камере. Его дело состряпал старший следователь Баранов. Он же подбросил ствол в квартиру. Ваш брат признался в убийстве Хрунцалова. Баранов пытал Сергея. Бил палкой по пяткам, надевал противогаз и перекрывал доступ воздуха, подвешивал за руки к крюку, оставляя часами висеть под потолком. Грозил посадить в камеру к уголовникам, которые его обязательно изнасилуют. Взамен признания он обещал вписать в протокол допросов слова о содействии следствию. Внушал вашему брату, что суд будет снисходительным и примет статью об убийстве, совершенном в состоянии аффекта.
Ни о какой смертной казни будто и речи быть не может!.. Это же нелюди! - выкрикнул Сапрыкин. - За бабки они мать родную на кресте распнут! - Он плакал навзрыд. - Ветров меня за горло держит! Он настоящий преемник Хрунцалова. У него в руках все нити этого бизнеса. Московские связи, контакты с покупателями... Я - никто! Подставка для ментов и уголовной сволочи! Меня же первым сдадут! - визжал Сапрыкин. - Живьем зароют в землю! Послушайте! Я выдам вам все планы поставок, финансовые аферы, номера банковских счетов... Все, что мне известно!
Только не оставляйте меня одного, - в истерическом порыве он принялся лобызать руку Рогожину. - Вы сильный, смелый человек, вы найдете, как уничтожить эту мразь... - захлебывался мэр. - Убейте их, как взбесившихся псов... Пах.., пах... - он выставил вперед большой палец, будто расстреливая невидимых врагов.
- Хватит дурочку ломать! - пресек шоу Рогожин. - Быстро и по существу. Когда ближайшая крупная поставка?
- Через три дня! - обмякший Сапрыкин отвечал не разжимая губ.
