Думаю, мы совместными усилиями эту кашу расхлебаем! - Рогожин старался приободрить сникшего парня и скрыть собственную неуверенность. - Я переговорю с завотделением о выписке, но быстро выбраться отсюда не получится. Понадобится минимум пять дней. Сбежать я тоже не могу. Человек военный, себе не принадлежу.
Кириллов понимающе усмехнулся.
- Покуда я в госпитале кантуюсь, попробуй собрать побольше сведений о Баранове.., этом, как его?
- Подполковнике Ветрове, - подсказал парень.
- Ветрове... Не брезгуй мельчайшими подробностями и постарайся разузнать, кто за ними стоит, какие фигуры. Мне, Слава, нужна твоя поддержка, а тебе моя. Для Баранова и Ветрова ты клейменый, повязанный с ними общими делишками. Такие долго не живут! - Рогожин перегнул палку.
- Напрасно вы на меня давите! - обидчиво скривился Кириллов. - Я сам пришел...
- Но всей правды не сказал, - применил психологический прессинг Дмитрий.
Ему нужен был союзник, а точнее, исполнитель, готовый подчиняться беспрекословно. И, не обращая внимания на Василенко, Рогожин безжалостно ломал парня для его же блага:
- Слава, ты рассчитывал натравить меня на Баранова. Офицер-спецназовец, может, контуженный в голову, человек с неустойчивой психикой, выпрыгнет из окна госпиталя в подштанниках и за брата посворачивает головы ментовской нечисти. Верно я реконструировал ход твоих мыслей?
Нижняя челюсть Кириллова плавно опускалась к груди, словно отяжелела.
- Начальнички не последние люди в городе, но и они пешки в крупной игре. Детали игры тебе неведомы, как и вся она целиком. А чего боятся люди прежде всего? - задал вопрос Рогожин.
- Неизвестности! - Кириллов напоминал кролика, загипнотизированного удавом.
- Молодчинка! - Рогожин ребром ладони легонько стукнул по худосочной шее следователя-стажера. - Перевербовку не продолжать?! Доказал тебе выгодность сотрудничества со мной?
- Да... - невнятно пробормотал Кириллов.
***
- У парня лицо хорошее! - Комбат, бывший невольным свидетелем разговора, чувствовал себя обязанным поддержать друга. - Не успел ссучиться в органах. Мог отмолчаться, ан нет, тебя отыскал. Значит, гложет душу несправедливость.
Кириллов ушел, оставив Дмитрию московский адрес - тетки, у которой он жил во время учебы на юридическом факультете, и координаты подружки. Девушка имела однокомнатную квартиру, кота и море одиночества. А молодой следователь истосковался по домашнему уюту и принял с радостью предложение не очень красивой, но молодой, темпераментной Анжелы перебраться к ней, разделить тяготы совместного ведения хозяйства и постель без обязательства жениться.
- Звоните Анжеле в любое время дня и ночи. Она будет знать, где меня искать! - предупредил, прощаясь, Кириллов. - Тетка глуховата, к телефону не подходит...
- Дима! - Василенко старался пробить брешь в молчании Рогожина, затравленным зверем мечущегося по палате. - А ты не говорил ничего о брате!
- Мы редко встречались. Сергей - от второй жены отца. Батяня мой под старость чудил много, - неожиданно для самого себя разоткровенничался Дмитрий. - Развелся с Надеждой Петровной, матерью Сергея. Оставил им все: квартиру, машину - и уехал к черту на кулички, обратно в Забайкалье Надежда Петровна мечтала в Подмосковье домик построить или квартиру купить. Для столицы у батяни звездочек на погонах не хватало, рылом для матушки-Москвы не вышел, - зло произнес Рогожин. - Отец умер от сердечного приступа. Добрел до сельской больницы, упал на ступени и умер. - Он помолчал, словно отдавая дань уважения трудяге-отцу, тянувшему армейскую лямку до полной двадцатипятилетней выслуги. - Я с мачехой, Надеждой Петровной, дружеских отношений не поддерживал. Не любил я ее. Отца поедом ела за гарнизоны степные, за звание капитанское, за то, что из наряда в наряд заступал... Дмитрий махнул рукой. - Сергея она подпортила своим сюсюканьем. Баловала пацана с детства. Вырос рохлей, метался из стороны в сторону и ничего до конца не доводил. Институт еле-еле окончил. Мачеха после развода попивать стала, - продолжал рассказывать семейную драму Рогожин. - Сергей ее не останавливал, отец уже в могиле был, а старуху с тормозов сорвало... На вскрытии доктор ахал, что вместо печени мочалку из губки увидел, до такой степени она разложилась.
- Женщины быстрее мужиков спиваются, - авторитетно подтвердил Василенко. - Медициной доказано!
- Наверное, - равнодушно согласился Рогожин. - Братец мой скоренько, сорок дней с кончины Надежды Петровны не прошло, женился. Около него давно девчонка увивалась.
- Так, может, он того, - неуверенно предположил Василенко, - на почве ревности завалил любовника и бывшую жену?..
- Сергей?! - криво усмехнулся Рогожин. - Он рогатки в руках не держал, не то что пистолета...
Кириллов пропал, точно канул в воду. Неделю не появлялся в госпитале. Обеспокоенный Рогожин часами простаивал у окна, вглядываясь в лица прохожих, перепрыгивающих через лужи талого снега.
Без Кириллова Дмитрий был слеп, а он очень рассчитывал на информацию о людях, упрятавших брата за решетку "Сдрейфил мальчишка!" - эта мысль все чаще приходила Дмитрию.
Майора Василенко прооперировали. Комбата поместили в реанимацию. По данным, полученным от Шурочки, подолгу засиживающейся у Рогожина, десантник мужественно перенес очередную встречу с ножом хирурга, и дело шло на поправку.
- Скучно без Никодимыча! - сетовал Дмитрий.
- Мое общество, Дмитрий Иванович, вам надоело? - кокетливо интересовалась медсестра, недвусмысленно постреливая карими глазами.
Рогожин отмалчивался, уйдя в себя, как улитка в раковину. Его состояние не могло не волновать влюбленную женщину.
Однажды, когда коридоры корпуса опустели и в ординаторской забивали "козла" реаниматоры и хирурги, Шурочка, набравшись храбрости, спросила:
- Дмитрий, почему вы меня игнорируете? Вы презираете навязчивых женщин?
Рогожин подошел к медсестре, вставшей неподалеку от двери. Она как будто заранее готовилась убежать, боясь циничного замечания или грубости.
- Шурочка, не говорите глупостей!
Широкая рука офицера с загрубевшей до стальной твердости кожей (результат тренировок, продолжавшихся много лет) погладила волосы медсестры.
