- Да? - взял трубку Берман. - Понял.
Вот и весь разговор.
- Итак, завтра. - Обернулся он к Маше, и она увидела, как изменилось его лицо. - РОВНО В ШЕСТНАДЦАТЬ НОЛЬ-НОЛЬ ПРЕЗИДЕНТ ЖДЕТ НАС У СЕБЯ.
- Нас - это сколько?
- Нас - пятеро. Я, шеф, замминистра обороны и двое экономистов. Назавтра намечено обсуждение нашего проекта. Если ответ, хотя бы в целом, будет положительным, послезавтра ты тихо и мирно отправишься домой. Домой ты отправишься и в противном случае, но тогда тебе придется сперва поучаствовать в неприятном деле. Схема операции проста как мир. Ты будешь нашим оруженосцем. Пять пистолетов и нервно-паралитический баллон вполне поместятся в твою сумочку. Вся наша команда, в отличии от президентской, будет видеть тебя. При необходимости, ты просто раздашь нам оружие.
- Путч?
- Если хочешь, да. Только без арестов и прочего идиотизма. Вся эта банда маразматиков должна быть уничтожена. Официальная версия по президенту - скоропостижная смерть от сердечного приступа. Похороны с почестями... Короче, дальнейший механизм разработан детально, а тебе его знать ни к чему. Сейчас едем в "Россию", сиди в номере и не высовывай носа. Завтра в полдень я буду у тебя.
С двенадцати до трех Берман и Маша обсуждали все возможные варианты поведения президента и его людей, а соответственно - варианты ее поведения. Кроме того Маша несколько раз внимательно просмотрела четыре принесенные Ильей Аркадьевичем фотографии - людей его команды. Точнее команды Генерального прокурора, ведь именно он, в самом крайнем случае, должен был стать главой страны...
Моделировалось несколько вариантов развития ситуации, но того, что произошло на самом деле ожидать не мог НИКТО.
Они вошли в огромный светлый кабинет, или, точнее - в небольшой зал. Президент восседал в торце длинного стола. Он привстал и приветственно кивнул головой. Поздоровавшись, пятерка генерального прокурора села по левую руку от главы государства. По правую село четверо приближенных президента, включая главу правительства.
- Господа, - начал президент, - мы внимательно ознакомились с представленными вами документами.
Приближенные с неопределенными улыбками покачали головами.
- Следует согласиться с тем, что работа вами проведена серьезная, анализ собранной информации восхищает скрупулезностью. Однако создается впечатление, что выводы получены вами не в результате этого анализа, а под воздействием ошибочной идеи принятой вами априори. Простите, - неожиданно отвлекся он, - позвольте поинтересоваться: ТУТ ПРИСУТСТВУЮТ ВСЕ, ИМЕЮЩИЕ ОТНОШЕНИЕ К ЭТОЙ РАБОТЕ?
Генеральный секретарь, полноватый, кажущийся стеснительным человек в очках, одного примерно возраста с Берманом, огляделся, так, словно не знал точно с кем вошел в кабинет и, удовлетворенно кивнув, подтвердил:
- Да. Все.
- Тем лучше, тем лучше, - потер ладони президент. - Ибо все ваши "предложения" в совокупности мы склонны расценивать не иначе как государственную измену.
На миг в зале зависла тяжелая тишина. Маша глянула на Бермана. Его лицо было напряжено так, словно он пытался, но не мог, осмыслить сказанное президентом.
Генеральный секретарь с растерянным видом слегка привстал с кресла.
И тут четыре двери в четырех стенах зала распахнулись и в каждую из них одновременно вошло по два вооруженных автоматами молодчика.
- Следствие установит степень вины каждого из вас, - повысив голос, продолжил президент. - Надеюсь, никто из здесь присутствующих не станет оказывать сопротивления конституционной власти.
От каждой пары автоматчиков, на ходу сдергивая с поясов наручники, отделилось по одному.
"Вот и все", - подумала Маша и неожиданно для себя поняла, как, оказывается, симпатичны ей "заговорщики", И КАК НЕНАВИСТЕН СИДЯЩИЙ ВО ГЛАВЕ СТОЛА.
Она даже и мысли не имела, что при таком раскладе кто-то попытается сопротивляться. Но, видимо, на карту было поставлено слишком многое.
- Мери! - услышала она. Илья Аркадьевич смотрел на нее с сумасшедшим огнем в глазах. - Мери! - повторил он.
Маша очнулась от оцепенения и, торопливо расстегнув сумочку, достала пистолет. Тем временем, один из молодчиков уже начал заворачивать Берману руки за спину. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она сняла предохранитель и с локтя выстрелила охраннику в голову.
Грохот потряс кабинет, словно в центре его взорвалась водородная бомба. Охранник еще падал на пол, а пистолет, брошенный Машей, уже был в руках Ильи Аркадьевича.
Автоматчики слегка замешкались. Оно и понятно: сначала выстрел, раздавшийся из пустоты, затем из той же пустоты вылетел какой-то предмет, оказавшийся пистолетом... Замешкались СЛЕГКА. Ровно настолько, чтобы Илья Аркадьевич успел, вытянув обе руки, сделать три выстрела в президента. Вернее, в то место, где президент был только что, ибо тот уже успел сползти на пол, спрятавшись за массивный дубовый стол.
Краем глаза Маша заметила, что стоящий рядом, сбоку от нее, автоматчик сделал какое-то движение. Но баллончик был уже у нее в руке, струя газа ударила ему в лицо, и он скорчился на полу.
Еще одна секундная заминка позволила Маше вынуть еще два пистолета и кинуть их еще двум приспешникам генерального прокурора. И тут пальба началась.
Грохотали автоматные очереди и одиночные пистолетные выстрелы. Сыпались оконные стекла и рушились массивные фаянсовые вазы...
Все это закончилось так же внезапно, как и началось. В неестественной ватной тишине слышались только стоны. Все пятеро "мятежников" лежали на полу. Трое - без движения. Из-под стола выползали целые и невредимые люди президента. Два охранника были ранены, пятеро лежали замертво, трое, опасливо озираясь и отряхиваясь, поднимались с пола.
- Мери, - раздался хриплый шепот.
Она подбежала к Берману, склонилась над ним...
- Мери, - прошептал он еще раз. - Беги. Мы проиграли... Я хотел сказать тебе... Я тебя... - И тут он дернулся и затих. Кровавая пена тонкой струйкой выплеснулась изо рта.
Маша стиснула зубы. Нет, плакать я буду потом... Выпрямившись, она прошла в торец стола и заглянула под него. Господин президент, прислушиваясь и не решаясь показаться на свет, мелко трясся там.
