- Как бы не так! - вскричал Митька. - Кто мне скажет, куда ведет эта дырка?

- На чердак, - в один голос сказали Переплетчик, Галчонок и Галка.

- Прекрасно!

И Митька подхватил Галчонка и сунул его себе за пазуху.

- Бабушка, вперед! - скомандовал он.

Раз и два! Он вскочил на стул, на стол, на комод и нырнул в дырку, сложив руки по швам, как деревянный солдатик.

- До свидания, - сказал он Переплетчику. - Кланяйтесь от меня младшему Кощею.

- Передайте ему, - прибавила Галка, - что даже Старую Галку нельзя арестовать, пока у нее не подрезаны крылья.

- Передайте ему... - запищал Галчонок, но в это время Митька переложил его в карман, и что именно Галчонок хотел передать младшему Кощею, так и осталось неизвестным.

Ну и чердак! Это был такой маленький чердак, что на нем и в самом деле впору было жить только галкам. Но зато на этом маленьком чердаке было окно, а из окна была видна крыша.

- Вперед, за мной! - скомандовал Митька, и они в одну минуту вылезли через окно и оказались на крыше.

А с крыши, как известно, можно перебраться на другую крышу, а с этой - на третью, а с третьей - на четвертую. Галка летела впереди и показывала дорогу. Еще бы! Она провела на этих крышах всю свою жизнь.

- Мама, скоро? - кричал из кармана Галчонок. - Мне темно! Почему меня посадили в карман? Тут лежит яблоко. Можно мне его скушать?

- Пожалуйста, спрячь подальше свой нос, - сказал ему Митька. - Он колется, как вязальная спица.

Начинало светать, когда они остановились на крыше высокого здания. Весь город был виден с этой крыши - коричневые улицы, по которым маршировали коричневые солдаты. На каждом фонаре - они еще горели - был нарисован Кощеев знак - две большие собачьи ноги крест-накрест.

- Несчастная страна... - пробормотала Галка.

И вдруг такая веселая песня донеслась до них, что они не поверили своим ушам.

Кто же пел ее?

Трубочист.

За плечами у него висели мешок и веревка, в руках он держал метлу и большую складную ложку. Вот что он пел:

Пять рыцарей отважных,

Сердец веселых пять,

Хотят у Старой Щуки

Печной горшок отнять.

- Печной горшок? - спросила Галка. - Гм, странно. Что он хочет этим сказать?

Пять рыцарей веселых,

Бесстрашных пять сердец,

Мы шею Кощею

Намылим наконец!

- Прекрасно, но что это за пять бесстрашных сердец? - сказал Галчонок. - Ну я, ну мама, ну, наконец, мальчик...

- Эй, дяденька! - закричал Митька. - Как вас зовут? Спойте-ка нам еще что-нибудь! Как бы нам до вас добраться?

- Эй, мальчик! - закричал в ответ Трубочист. - А тебя как зовут? Спой-ка мне что-нибудь! Как бы мне до тебя добраться?

- Эхо, - высунувшись из Митькиного кармана, испуганно пробормотал Галчонок.

- Послушайте, я вас серьезно спрашиваю! - снова закричал Митька. Как вас зовут? Нам это нужно знать, потому что мы, понимаете, ищем одного дяденьку вроде вас.

- Если вы ищете Веселого Трубочиста, - возразил Трубочист, - стало быть, вы ищете меня, потому что я последний Веселый Трубочист в этой стране.

- Веселый Трубочист?! - закричал из Митькиного кармана Галчонок. - Не может быть! Какой необыкновенный случай!

Он так удивился, что чуть не выпал из кармана, и старой маме пришлось клюнуть его в лоб, чтобы немного привести в чувство.

- Веселый Трубочист, привет и привет! - торжественно сказал Митька. Привет от вашего старого друга Карла. Привет от ваших новых друзей. Ну-ка, киньте мне вашу веревку! Благодарю вас!

И он на лету поймал веревку, которую бросил ему Веселый Трубочист.

Раз-два! Он привязал веревку к трубе и перебрался на соседнюю крышу. У него, как известно, было бесстрашное сердце. У Галчонка тоже было бесстрашное сердце, хотя он и дрожал в Митькином кармане как осиновый лист. А про Галку нечего и говорить, - ей ничего не стоило перелететь с крыши на крышу.

- В общем, так, - сказал Митька. - Как известно, мою сестренку похитил некто Кощей. Она сидит за тремя дверьми, и каждую ночь один из Кощеевых братьев рассказывает ей самые страшные истории в мире. Правда, она оказалась довольно храброй, но все-таки я очень боюсь, что в конце концов она просто сойдет с ума от страха. Все-таки она - девочка, этого, товарищи, нельзя забывать. Ее сторожат три собаки, которые подохнут, если назвать их по именам. Ваш друг Карл открыл нам первое имя. Теперь, Веселый Трубочист, дело за вами. Скажите нам, как зовут вторую и третью собаку.

Веселый Трубочист был действительно очень веселый. Больше всего на свете он любил посмеяться. Как-никак он был последний весельчак в Кощеевой стране, и его иногда за плату приглашали в богатые дома - просто послушать, как он смеется.

"Жалко мне эту девочку, - подумал он. - И мальчик очень милый. Как ловко он перебрался по моей веревке с крыши на крышу! Из него вышел бы превосходный трубочист. И подумать только, как он любит сестру. Помогу-ка я им. Правда, если я им помогу, меня, пожалуй, повесят. Но ведь, если я им не помогу, я все равно умру от стыда, что не помог двум прекрасным детям из прекрасной страны, которую я так уважаю".

- Ладно, - сказал он. - Слушайте!

Вот что он рассказал:

- Однажды я чистил печи в Кощеевом дворце. Я спустился по трубе в огромный камин и вдруг увидел Кощея. Вы думаете, я испугался? Ничуть! Он сидел перед зеркалом и красил усы. Вдруг он закричал: "Гнор!" И собака примчалась. Это был жирный пес, который сел у Кощеевых ног, положив голову на два столба застывшей ядовитой слюны. Вы понимаете, я выскребывал ложкой сажу в камине, а Кощей решил, что это скребется за дверью собака. Гнор - вот как ее зовут, не будь я Веселый Трубочист. Ее зовут Гнор!

- Спасибо, Веселый Трубочист. - Митька протянул ему руку. - Теперь нам осталось узнать только третье имя.

- А третье имя знает Щука, - сказал Трубочист.

- Скажите, пожалуйста! - закричал из кармана Галчонок. - Это та самая Старая Щука, о которой вы только что пели?

- Милый, милый, - растроганно сказала Галка. - Удивительно умный ребенок!.. Ну конечно, та самая. Она живет в речке Шпрот и сторожит печной горшок. Моя племянница рассказывала мне эту историю. В горшке лежит яйцо, а в яйце - уголек.

- Правильно! - сказал Трубочист. - Но если бы это был простой уголек, пожалуй, его и не стоило бы сторожить.