Командир роты, занятый другими делами, коротко уточнил Шатрову задачу:

- Выходите на мой левый фланг. Скорее!

Голос ротного был спокойный, даже какой-то безразличный. Но Шатров понимал - за этой напускной сдержанностью скрыта неизбежная головомойка в будущем, а сейчас смысл ее таков: "Не буду тратить на тебя нервы и время презираю тебя, растяпу!"

Шатров еще вчера, во время занятий на ящике с песчаным макетом местности, усвоил свою задачу - он должен действовать на левом фланге батальона. Сейчас он видел: войска подошли к полевой дороге, с линии которой начиналась атака и считалось осуществленным заветное "Ч", которое теперь у всех, кроме взвода Шатрова, практически получилось.

Большое это искусство вести подразделения из разных мест сосредоточения, по разным дорогам, под Различным воздействием артиллерии и авиации противника и все же привести их все одновременно - секунда в секунду к "Ч" - на передний край противника. "Ч" - это святая святых, его никто не имеет права нарушать - ни солдат, ни маршал!

Выдвигаясь на фланг, Шатров еще надеялся: может быть, начальство не заметит его оплошность, может быть, все обойдется разносом одного Зайнуллина. Командир батальона, полковой командный пункт и руководитель учения находятся где-то далеко справа. В стремительно несущейся массе войск один взвод может остаться незамеченным. Сейчас батальон ударит по "противнику", все смешается в общей свалке боя, кто-то отстанет, другие вырвутся вперед, и Шатров незаметно пристроится на свое место.

Так думал Шатров. Но неумолимый закон боя был против него: отстал, опоздал - значит, будешь бит!

И Шатров, холодея от сознания обреченности и невозможности исправить случившееся, уже видел, как в том месте боевого порядка, где он должен был находиться со своим взводом, замелькали темные кубики и точки. Это был "противник" - бронетранспортеры и солдаты. Они занимали удобный скат бархана. И если бы все происходило не на учениях, а в настоящем бою, сейчас так влили бы огонька во фланг роте, что атака могла бы застопориться. И называлось все это: противник упредил - он выдвинул свежие подразделения в брешь, пробитую атомным ударом, раньше, чем подошли атакующие.

А по всем расчетам, которые вчера сделал командир батальона при отработке взаимодействия, времени хватало для успешной атаки. И все успели. Отстал только взвод Шатрова. Оплошал даже не лейтенант, не сержант Колотухин - плохо действовал один солдат - рядовой Судаков. И вот результат - не хватает нескольких секунд! Нескольких сот метров - и задача не выполнена. К тому же беда не ограничится одним взводом, другой закон боя неминуемо проявит себя - неудача одного подразделения или солдата отразится на действиях другого.

Шатров еще не успел определить все последствия опоздания своего взвода - у него еще таилась слабая надежда, что все обойдется, - как вдруг перед его машиной появился офицер с белой повязкой на руке - это был посредник.

- По вашему взводу сильный пулеметный и минометный огонь. Один бронетранспортер подбит, - сказал посредник.

"Началось! Надо спешиться!" - мелькнуло у Шатрова. А посредник, махая флажком капитану Зайиул-лину, бежал к нему и издали кричал:

- Стой! Рота попала под сильный огонь с фланга...

Что он говорил, подойдя ближе к командиру роты, лейтенант уже не слышал. Но Шатрову хорошо было видно, как остановилась рота, как изогнулся, как будто зацепился за что-то непроходимое, весь левый фланг батальона. А вдоль фронта все бегали и бегали посредники, махая белыми флажками, и останавливали рвущиеся вперед подразделения. У "противника" силы все прибывали. Уже выставили из-за высоток свои длинные пушки танки, появились орудия прямой наводки. А это означало - вся земля кипела бы сейчас там, где шли атакующие, бронетранспортеры разлетались бы вдребезги, как деревянные шкатулки, потому что танки били бы их по бортам с фланга, люди падали бы под ливнем пуль, мин и снарядов.

"И все это из-за нас", - с тоской думал Шатров. Он озирался, искал хоть какую-нибудь возможность выправить положение. Лейтенант готов был ценою своей жизни спасти атаку роты, но было поздно, он ничего не мог сделать, потерянных секунд не вернешь. На войне это могло кончиться очень печально...

2

Когда полк остановился для закрепления достигнутого рубежа, подполковник Ячменев подошел к командиру полка и сказал:

- Матвей Степанович, я хочу во второй батальон съездить, разобраться, что у них там произошло. Может быть, даже собрание партийное проведу.

- Стоит ли? До конца учения будут еще недостатки. После отбоя все обсудим и поговорим, - предложил Кандыбин.

- Такое дело откладывать нельзя, - возразил Ячменев. - Рота не выполнила задачу! Шутка ли!

- Вы знаете - я не сторонник проводить собрания на учениях только ради того, чтобы проверяющие зафиксировали их и отметили как положительное мероприятие в динамике боя. Но сегодняшний случай требует именно такой формы - надо разобраться с зайнуллинской ротой.

- Смотри, Афиноген Петрович, тебе виднее, - согласился полковник.

- Мы быстро, по-фронтовому. Пока батальон во втором эшелоне.

Приехав в батальон, Ячменев коротко поговорил с Угловым, с Дыночкиным, с Зайнуллиным. Выяснив, что главным виновником является беспартийный Шатров, замполит предложил провести открытое собрание, пригласив на него и беспартийных офицеров, для большей поучительности.

Собрание проходило недалеко от штаба батальона. Коммунисты расположились на песчаном скате бархана. Внизу, у подножия, стоял фанерный стол, покрашенный зеленой краской. У стола на раскладных стульях сидел президиум. Коммунисты пришли мрачные, пыльные, обожженные солнцем, - какими застал вызов, такими и пришли.

Невеселый, Шатров сидел на песке в заднем ряду.

Рядом опустился лейтенант Антадзе:

- Как у тебя случилось, Алеша?

- Сейчас услышишь. Все изложат и оценку дадут, - угрюмо сказал Шатров. Он был уверен - его оплошность будет расценена как продолжение прежнего плохого отношения к службе.

Короткую информацию сделал майор Углов.

- Товарищи, наш батальон несвоевременно выполнил поставленную боевую задачу. Это произошло из-за отставания четвертой роты коммуниста Зайнуллина. Она попала под фланговый огонь потому, что взвод лейтенанта Шатрова не выполнил задачу по обеспечению фланга. В современном бою счет времени ведется секундами. А товарищ Шатров топтался на месте, как в средневековой баталии. Техники проверили - машины в его взводе исправные. Значит, задержка произошла только по его нераспорядительности, из-за непонимания природы современного боя.

Шатров слушал командира батальона и мысленно возражал ему: "Нет, я понимаю особенности современного боя. В нем успех взвода зависит не только от секунд, но и от правильных действий каждого солдата. Поэтому я и хочу переломить этого Судакова. Меня постигла неудача. Но она подтверждает то, что судьба боя зависит от каждого солдата. И я обязан показать Судакову, к чему может привести его безразличие".

Ругал Шатрова и замполит Дыночкин. Он, как и предполагал Алексей, вспомнил ему все: и пьянки, и опоздания на службу, и гауптвахту, и ЧП, и суд чести.

- Сколько же можно, товарищ Шатров? - возмущенно спросил он в заключение. - Когда-то надо же кончать с этим! Вы всю роту, весь батальон подводите. Особенно тяжело Шатрову было слушать выступление коммуниста Глебова. Пыльный и потный, солдат был обвешан снаряжением: противогаз, лопата, запасные магазины, гранаты, фляга; в руках он держал автомат. На груди его поблескивал институтский ромбик.

- Солдаты - это рабочие, которые планы командира и штаба практически превращают в победу. Мы очень много потрудились при подготовке к учениям. Мы отдавали все силы, чтобы заслужить высокую оценку и в поле. Обидно, что эти усилия идут впустую. Не совсем, конечно, они пропали - солдаты повысили знания, потренировались в выполнении своих обязанностей, польза от этого будет. Но приятнее было бы возвратиться домой с победой. Солдаты нашей роты просили меня передать - они приложат все силы и помогут исправить ошибку, чтобы наш батальон закончил учения с высокой оценкой.