Б а к л а н о в. Друг? Не больше?
Л е б е д е в а. Послушайте!..
Б а к л а н о в. Не обижайтесь. Только друг?
Л е б е д е в а. Да. Только.
Б а к л а н о в. В таком разе - подождет. Приедет в другой раз. Друзья не обижаются.
Л е б е д е в а. Ошибаетесь. Их-то обидеть легче всего.
Б а к л а н о в. Короче говоря - катера нет.
Л е б е д е в а. Вы шутите?
Б а к л а н о в. Какие шутки? В море пять баллов, и барометр падает. Утонет катер и вы вместе с ним, а отвечать - мне.
Л е б е д е в а. Что же делать?
Б а к л а н о в. Поужинаете, переночуете у нас, а завтра, если погода будет, отправим вас честь-честью на моем полуглиссере. (Взял трубку загудевшего телефона.) Бакланов слушает. Что, Решетов? Нет оперативного, я за него. Разрешаю. Скажите только, чтоб не задерживались зря. К утру чтоб обратно. Да. Нет. Ну, да. Да, да. Я уже сказал. Угу. Ладно - всё. (Бросил трубку.)
Л е б е д е в а (в упор). Сейчас отходит катер?
Б а к л а н о в. С чего вы взяли?
Л е б е д е в а. Не лгите. Я отлично поняла. (Быстро схватила свой плащ и чемоданчик.) Бегу. Прощайте.
Б а к л а н о в. Стоп!
Л е б е д е в а (обернулась). Что такое?
Б а к л а н о в. Видите эту кнопку?
Л е б е д е в а. Вижу. Что дальше?
Б а к л а н о в. Сделаете еще шаг - я ее нажму. Будет боевая тревога по всему острову, и ни одна посудина не отойдет от пирса. Хотите?
Л е б е д е в а. Вы этого не сделаете.
Б а к л а н о в. Сделаю. У меня, как вам известно, слово с делом не расходится.
Л е б е д е в а. У меня тоже не часто. Рискуете?
Б а к л а н о в. Рискую. (Кладет палец на кнопку.) Я вам больше скажу. Если вы сию же минуту не отойдете от двери и не сядете на этот стул нажимаю.
Л е б е д е в а. Вы с ума сошли...
Б а к л а н о в. Счет идет до трех. Раз. Два...
Л е б е д е в а (порывисто идет назад и садится). Черт бы вас взял. Вы еще в самом деле...
Б а к л а н о в. Грубо.
Л е б е д е в а. Не до нежностей тут. (Пауза.) Фу, мерзость какая! Сижу. Как вам это нравится? Но вы - хороши... Из-за бабы устроить переполох на весь остров, поднять усталых людей... Как только в голову может прийти? Неужели вы могли бы?.. (Покосилась на кнопку.)
Б а к л а н о в. А вот теперь это неизвестно. Может быть, да, а может быть, и нет.
Л е б е д е в а. Неужели я сделала ошибку? Но все равно - я играю честно. (Смотрит на часы.) Делать нечего - остаюсь. Все равно поздно. Но я вам этого не прощу.
Б а к л а н о в. Чего?
Л е б е д е в а. Вот этого. А главное - самодовольного вида, с которым вы на меня смотрите. Терпеть не могу. (Разглядывает его, ища, к чему бы придраться.) Зачем вы носите в будний день все свои ордена? Хоть бы уж ленточки носили, что ли... Если весь этот блеск рассчитан на меня, то должна вас огорчить - я к нему почти нечувствительна.
Б а к л а н о в (суховато). Прошу прощения. По традициям нашего дивизиона, офицеры выходят в боевой поход всегда в кителях первого срока и при всех орденах. Я как раз хотел просить у вас разрешения переодеться. (Только теперь он замечает новые погоны и нашивки на кителе, висящем у изголовья кровати. Переодеваясь, он растроганно бормочет.) Смотрите-ка. Готово дело. Золотые у меня ребята.
Л е б е д е в а. Ребята? Они умеют шить?
Стук.
Б а к л а н о в. Кто? Войдите.
Вошла Ершова с подносом.
Ставьте сюда. Вот так - спасибо. Не надо, идите, мы сами управимся.
Л е б е д е в а (когда за Ершовой закрылась дверь). Почему вы так с ней неприветливы? По-моему, она в вас влюблена и... ревнует.
Б а к л а н о в. Что? Пусть только попробует - сразу спишу на материк. У меня их раньше шестеро было: санитарки, радистки - всех разогнал. Эту держу, и то потому, что уж очень неказиста, никто на нее не заглядывается. Не при вас будь сказано - не терплю матросов в юбке. Вообще-то говоря, они старотельные, есть даже очень смелые, не хуже любого парня, но при нашей островной жизни - это самый яд. Народ, знаете, все молодой... До меня тут был один случай, так следственное дело завели.
Л е б е д е в а. Какое?
Б а к л а н о в. "О целовании часового на посту".
Л е б е д е в а (рассмеялась). Меня вы, стало быть, тоже не признаете?
Б а к л а н о в. Вы - другое дело. Да тоже, правду сказать, солдатское сукно вас не красит.
Л е б е д е в а (снимает китель и остается в шелковой блузке с открытыми до локтя руками). Так лучше?
Б а к л а н о в. Еще бы. Гораздо больше к вам идет. Я ведь вас всегда только в белом халате видел.
Л е б е д е в а. А в халате я вам не нравилась?
Б а к л а н о в. Не играйте с огнем, Варвара Михайловна.
Л е б е д е в а (пожала плечами). Страх божий! Чего мне бояться? Я совершенно спокойна за себя... и за вас.
Б а к л а н о в. А я за себя не очень.
Л е б е д е в а. Ладно, бросим это. Выяснилось, что я проголодалась. Положить вам?
Б а к л а н о в. Не хочу кушать.
Л е б е д е в а. Есть.
Б а к л а н о в. Что?
Л е б е д е в а. Когда говорите о себе, лучше сказать "я ем" - лучше звучит.
Б а к л а н о в. Пожалуй, верно. А почему?
Л е б е д е в а. Никогда об этом не думала. Но всегда, когда человек говорит про себя "я кушаю", я не могу удержать улыбки. В этом есть какая-то забавная важность.
Б а к л а н о в. А быть важным - плохо?
Л е б е д е в а. Плохо. Человек должен быть гордым. А важными бывают только лакеи.
Б а к л а н о в (подумал и вдруг рассмеялся). А верно! Очень верно! (Вынул бутылку и стаканы.) Налить?
Л е б е д е в а. Налейте. На фронте я научилась пить. Говорят неженственно. Вот кончится война, выпью на радостях и брошу.
Б а к л а н о в. Не будете служить?
Л е б е д е в а. Нет. Хватит. И так совсем мужиком стала. Да, кстати. Где вы меня собираетесь устроить на ночь?
Б а к л а н о в. Вон, на кровати комиссара. А больше у нас негде.
Л е б е д е в а (оглянулась). Это кровать Максима Федоровича? Ну, конечно - вот и гитара висит. Он прелестный парень, мы с ним очень подружились.
Б а к л а н о в. Максим? Душа-человек. Скучаю без него. И он тоже пишет: скучаю. Сбежать от вас грозится.
Л е б е д е в а. Пусть только попробует. (Показывает на перевернутый шкаф.) А здесь кто спит?
