Еще два дня назад под Данковом был аэродром нашей части, а теперь здесь осталось всего лишь несколько самолетов, остальные улетели на новую площадку под Курск, на аэродром Фатеж.
По всему было видно: назревают большие события.
Вадим Борисович предложил мне сделать несколько вылетов на учебно-тренировочном самолете.
- На новом аэродроме такой возможности, может, и не представится, - сказал он.
Я с радостью согласился, понимая, что это необходимо: большой перерыв давал себя знать, да и в тактике ведения боя многое изменилось.
Мы наскоро позавтракали и, прихватив шлемофоны, направились к стоявшему поодаль самолету. Часа через полтора я уже окончательно обжился в кабине.
- Можно взлетать, - кивнул Лойко.
Я глубоко вздохнул и не без волнения дослал вперед сектор газа. Двухместный Як-7 вздрогнул и легко побежал по укатанной грунтовой взлетной полосе. Еще несколько минут - и вот мы уже на заданной высоте.
- Приступать? - спрашиваю я.
- Давай!
Так же было когда-то в Каче - еще тогда, когда я был зеленым, необстрелянным юнцом. С трепетно бьющимся сердцем, старательно, как ученик, выполняю одну за другой фигуры пилотажа. И действительно, Вадим остался доволен, даже похвалил меня после приземления:
- Молодец. Думал, что у тебя получится хуже. Устал?
- Немного, - признался я, вытирая вспотевший лоб.
- Это пройдет. А сейчас отдохни, пока заправят самолет. После заправки слетаем еще раз. Не возражаешь?
Второй полет прошел, на мой взгляд, чище, чем первый. Во время захода на посадку я увидел в стороне на большой высоте идущую на юго-восток группу фашистских бомбардировщиков в сопровождении истребителей.
- Сейчас их встретят, - сказал Вадим по переговорному устройству.
После посадки мы еще долго стояли и смотрели в небо. Но бомбардировщики так и не вернулись. Видимо, прошли другим маршрутом или были сбиты.
Мы сели на траву и подробно проанализировали мой полет. Вадим сделал несколько интересных замечаний, кое-что заметил и я сам.
- А теперь, - сказал Лойко, - бери боевой самолет, лети самостоятельно.
- Так-то сразу?
- Справишься, - успокоил Вадим. - Будь только осмотрительнее.
Мы подошли к машине. Техник доложил, что к полету все готово. Проверив материальную часть, я сел в кабину, закрыл фонарь и осмотрелся. Все знакомо и понятно до мельчайших деталей: тумблеры, рычаги, кнопки, стрелки указателей. Запустил двигатель и через несколько секунд уже был в воздухе.
Сделав один полет в зону и два по кругу, я зарулил на стоянку. Вадим подошел ко мне и удовлетворенно сказал:
- На сегодня хватит. А что касается дальнейших планов, то я представляю себе все вот как. Завтра-послезавтра полетаем на воздушный бой. Тебе это крайне необходимо после большого перерыва. А потом уже сможешь понемногу вместе с летчиками ходить на задания. Изучишь повадки неприятеля, новое в его тактике. Словом, будешь втягиваться.
Мы вернулись в землянку. Вадим предложил мне лечь на койку и немного отдохнуть. Сам сел верхом на стул и, Дымя трубкой, продолжал говорить о подвигах коммунистов и комсомольцев, посвящать меня в специфику ведения воздушного боя на этом участке фронта.
- Ты, конечно, еще ничего не слышал о том, как здесь отличился Володя Елисеев. Возвращаясь с задания, наши летчики на подходе к Курску встретили восемнадцать вражеских бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Вступили в бой, применив новый способ борьбы с "юнкерсами". Наши были выше фашистов. Чтобы легче удерживать самолет на пикировании, Володя подал команду "Выкрутить триммеры". Истребители, как на полигоне, пара за парой почти отвесно понеслись вниз. Маневр этот поставил в очень затруднительное положение стрелков вражеских бомбардировщиков. Стрелять приходилось чуть ли не вертикально вверх. А это представляет определенные трудности. В то же время неподвижные огневые точки, расположенные вдоль оси бомбардировщиков, при этом молчали.
Немцы надеялись подловить наших летчиков на выходе из атаки, но этого не произошло. Ребята на огромной скорости пронзили строй бомбардировщиков сверху. После атаки группы лейтенанта Левко, повторившей маневр Елисеева, два "юнкерса" загорелись и рухнули в лес. Однако остальные продолжали лететь, сохраняя строй. Тогда Елисеев обрушил весь огонь на флагмана и поджег его. Остальные фашисты дрогнули и бросились в разные стороны, накрывая бомбами свои войска.
- А как же вражеская группа прикрытия? - поинтересовался я.
- Ее связали боем летчики группы А. Б. Панова: Латышев, Новичков (в начале 1944 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза), Федорчук, Калабин и Алексеев. Так что ей было не до "юнкерсов". - Лойко немного помолчал и добавил: - Правда, были и у нас потери. Подбили и машину Панова. Сам он перетянул линию фронта, посадил самолет на фюзеляж и по радио продолжал руководить боем. Иван Колабин сбил в этой схватке на встречных "фоккера". Немцы ушли на свой аэродром без трех бомбардировщиков и одного истребителя.
Времени у нас было много, и Вадим Борисович Лойко обрисовал мне, в меру своей осведомленности, обстановку в районе Курской дуги:
- Немцы сосредоточивают здесь мощный авиационный кулак, стягивают лучшие авиационные соединения и части. Кстати, имей в виду, что у них появились модернизированные бомбардировщики "Хейнкель-111", двухмоторные штурмовики "Хеншель-129", новые истребители "Фокке-Вульф-190А".
- А наши силы? - спросил я. - Неужели у нас меньше авиации, чем у них?
Вадим пожал плечами и улыбнулся:
- Таким, как мы, Коля, сие не положено знать. Правда, я встречался с летчиками не только из 16-й воздушной армии, но и из 2-й, 17-й, а также из АДД. Кроме того, отсюда недалеко резервный Степной фронт, в распоряжении которого имеются соединения 5-й воздушной армии. Как видишь, силища внушительная. А что там еще в резерве - знает лишь Ставка Верховного Главнокомандования. Впрочем, давай-ка послушаем радиосводку.
Я включил в сеть штепсель репродуктора. Диктор говорил об успехах наших войск на Кубани, северо-восточнее Новороссийска, севернее Чугуева, западнее Ростова-на-Дону, на Ленинградском и Волховском фронтах.
- О Курске, Орле и Белгороде ни слова, - заметил Вадим. - И это вполне понятно. Идет подготовка к решающей битве. Наши воздушные разведчики летают в тыл врага днем и ночью, вскрывают места сосредоточения и состав его ударных группировок, базирования авиации, характер оборонительных укреплений, опорные пункты, расположение артиллерийских позиций и резервов, а также систему ПВО. АДД тоже не спит: выполняет задачу по срыву железнодорожных перевозок противника... Так что, Коля, скоро загудит, заполыхает земля Курская и Орловская, и не будет, - Вадим стукнул кулаком по спинке стула, - не будет на ней спасения пришельцам!
Мы еще долго говорили в этот вечер о предстоящих боях, о товарищах, с которыми не страшны никакие испытания, мечтали о нашей победе.
А через несколько дней, проверив мою летную подготовку, капитан Лойко дал мне "добро" на вылет к Курску.
Грандиозные события, о которых речь пойдет во второй части книги, были уже не за горами.
