А зато я - ну вот такой, мне года два, не больше. И я стою возле отца и матери. Мать держит меня за руку. Я поднимаю голову, смотрю на мать...
Нет, она не похожа на Сьюгред. Она красивее... Нет, она просто горделивее, она ведь - ярлова, она владычица Земли... А так они действительно очень похожи, прав Владивлад, он не ошибся. А я...
А я, двухлетний ярлич, стою, держусь за руку матери, мне хорошо, я тоже горд собой. Я - ярлич Айгаслав, наследник всей Земли...
Но мальчик, смердов сын, ведь это тоже я!
Так кто же я?!
3.
Когда я ввел свои легионы в Ярлград, город горел. И он сгорел бы весь, дотла, если б не дождь. Да это даже был не дождь, а ливень. А у них осенью часто бывают ливни. А если ливня нет, то просто идет дождь - то льет, то моросит, то снова льет.
Ну а тогда вдруг разразился ливень. Было противно, холодно, и ветер дул почти что штормовой. Быстро темнело. Мы шли по улице. Никто нам не встречался. Потом разведка донесла, что и в домах нет никого.
- Ерлполь пустой!
- Ярлград, - поправил я.
Трибун, который мне докладывал, пожал плечами и смолчал. Зато первый легат сказал:
- Я думаю, нам нужно уходить, стать лагерем на пристани.
- Нет! - сказал я. - Мы станем здесь! И чтоб никто не выходил из строя! Никуда! Чтоб ничего не трогали! Чтоб... Я сказал!
И так оно и было. Пройдя до центра города, мы остановились возле здешнего дворца. Дворец был цел, не поврежден пожаром. И был, конечно, пуст. И хорошо! И еще хорошо было то, что площадь вокруг него была достаточно просторная - на ней я и устроил построение. Лил ливень, гремел гром, было уже совсем темно. Зато мы очень быстро посчитались! Но я не поверил тому, что услышал, велел повторить...
Увы, ошибки не было - четыре тысячи шестьсот пятнадцать. Это в строю. А раненых, оставшихся за городом, еще не поднесли. И там же, у реки, еще стоят техниты при орудиях. Но все равно потери - больше половины! И, кроме этого, сгорели корабли, все до единого, а на них продовольствие, запасные клинки, палатки, мелкий скарб, казна, багры, лопаты, шлемы, панцири, копья, щиты. И мои записи, в конце концов! И склянки абвы - все сгорело! Ночь. Ливень. А вокруг пустой, враждебный город, в котором может встретиться такое!..
И я напомнил, чтоб никто не расходился, что прямо здесь, вокруг дворца, мы начинаем ставить лагерь - рыть ров, возводить вал и забивать частокол.
- Рыть - чем?!
- Мечами! - сказал я. - Зубами! Чем хотите!
И рыли. Возводили. Чертыхались. А ливень лил и лил. Я весь промок, продрог, но я не уходил, а вместе с ними рыл и вместе чертыхался.
И только через два часа непрерывной работы, когда ров был уже почти готов, я позволил себе передышку и начал распоряжаться раздачей провизии, найденной в подвалах варварского дворца. Потом следил за тем, как раздают вино. В Ярлграде не вино, а забродивший мед. Это полезно. Потом мои легионеры вновь работали, а я поднялся во дворец.
Дворец большой. По-варварски красив - вокруг все позолочено, стены увешаны шкурами и всяческим оружием, а на полах наши ковры, а печи в изразцах. Печи везде, по две, а то и по три в каждой комнате. И это правильно, ведь здесь зимой очень холодно и ежегодно выпадает снег. Зимой, чтобы согреться, варвары много едят и пьют горячий мед.
Когда я вошел в пиршественную залу, там было очень много посторонних. И был там сладкий дух! И дух мясной. Это пока я рыл...
Но все они быстро ушли, остались лишь легаты да прислуга. Я сел к столу и приказал, чтоб удалилась и прислуга.
А когда мы остались втроем...
Первый легат стоял возле очага, грел руки над огнем и время от времени поглядывал на меня. Второй легат сидел с краю стола, смотрел перед собой...
Вы, я думаю, уже заметили, что я еще ни разу не назвал их по именам. И ведь не назову! Ибо у них у обоих есть дети, а будут и внуки и правнуки, и были у них и почтенные предки. Зачем же всех срамить? А посему...
Не назову я их по именам. Пусть они так и далее будут просто первый и просто второй. Итак...
Я, помолчав, сказал:
- Итак, первая часть нашего предприятия закончилась успешно - мы в Ярлграде. Теперь... Они должны нам присягнуть, оплатить нам расходы на экспедицию и, в знак дальнейшего своего расположения к Державе, выдать заложников.
На что второй легат, не поднимая головы, сказал:
- Одного заложника мы уже получили.
- Да, - согласился я, - Ровск выдал нам заложника. А то, что с ним потом произошло, это моя вина. Я должен был разоружить его. Но также должен и отметить, что ни при каких, я повторяю, ни при каких обстоятельствах атакующие колонны не должны приходить в замешательство. Так что если бы вверенные тебе силы продолжили начатую атаку, то наши потери были бы неизмеримо меньшими. Но я молчу! Так помолчи и ты.
Второй легат на это только усмехнулся, но, правда, спорить не решился. Зато заговорил первый легат. Он сказал так:
- Да, и действительно, сейчас не время вспоминать взаимные ошибки. Ведь главное мы сделали: разбили варваров, взяли Ерлполь. Теперь нужно решать, что делать дальше. И вот что мне подумалось: мы уже и без того достаточно покрыли себя славой, и устрашили варваров, и наказали их. А заниматься тем, чтобы приводить их в подданство, вышибать из них контрибуцию и требовать заложников - это значит обречь себя на многочисленные и малоэффективные рейды в малознакомой лесистой стране, что приведет к значительным потерям с нашей стороны. А пользы от всего этого не будет никакой, потому что варвар, сегодня схваченный и присягнувший нам в верности, уже назавтра будет готов при первой же возможности ударить нам в спину. И то же самое заложники. На примере Гурволода мы уже один раз убедились, как мало здешние правители ценят жизнь своих ближайших родственников. А что касается взыскания с них контрибуции... то, я думаю, большего, чем мы сможем взять в местном соборном храме, нам в этой стране не найти. И это - мое мнение.
Я, помолчав, сказал:
- Итак, если я правильно понял, ты предлагаешь разграбить здешнее капище и отправляться обратно, в Державу.
- Да, отправляться, и немедленно! Ибо очень скоро здесь начнутся холода, выпадет глубокий снег, и тогда на обратном пути мы получим множество всяких неприятностей.
