- А и не надо подходить. Смерть - не ленивая, она сама придет.
- На чьих ногах?
- На руммалийских.
И я им рассказал, как было дело. И объяснил, что только после уже понял, зачем это посол так домогался передать "покорный поцелуй от ярлиярла".
- О! - гневно закричали они. - О!
Но я-то видел, я ж ведь не слепой - одни поверили, другие не поверили. Чурпан поверил, Шуба не поверил. Крыж не поверил, Вавыр не поверил... Но я об этом промолчал. Встал и сказал:
- Пойдем! Он там один скучает.
И я вернулся к Хальдеру, и воевод с собой привел. Хальдер совсем уже распух, лежал, раскинув руки. Мне помогли, я посадил его к стене, прикрыл его медвежьей шкурой, чтобы ему было тепло, руки ему сложил, как надо, и в правую дал меч, а в левую рог. Рог, кстати, Шуба прихватил - он про рога и про вино никогда не забывает.
Но Хальдер не любил вино, и потому я повелел - и нам принесли его любимую настойку, на грибах. Она не то чтобы горькая и крепкая, но уж очень хмельная. Кто пьет ее с непривычки, тот видит много всякого, пугается и кричит как безумный. Но Хальдер долго приучал меня к ней, я его настойки не боюсь - мне от нее только легко становится.
А вот тогда такого не было. Я мрачен был. И зол! И пил и пил, смотрел на Хальдера, прикидывал... А после вдруг (да нет, совсем не вдруг!) я принялся рассказывать о той поре, когда был Черный Бунт.
- Вот здесь, - сказал я, - я тогда лежал. А он вон там стоял, возле окна. И Бьяр был с ним. А бунтари внизу, у самого крыльца, их было очень много. Хальдер и Бьяр стреляли в них и попадали. А я... Что я? Шесть лет тогда мне только было, совсем еще никто! Вот я и лежал под его тюфяком, и головы не поднимал. Но позже я осмелел и тоже подошел к окну, и стал подавать им стрелы. А после... Вж! И Бьяр упал, и лук его упал. А крови почти не было. Но все равно я закричал, мне было очень страшно! А Хальдер засмеялся и сказал:
- Щенок! Ты ярл или не ярл? Лук подними! Не видишь - я один остался!
Я поднял лук.
- Стреляй!
- Я не могу!
- Стреляй, я говорю! Вон, сколько их! Не промахнешься!
И он опять стрелял. И попадал. Тогда я тоже взял стрелу и заложил ее, а после... Рвал, натягивал - а лук не поддавался!
А Хальдер мне опять сказал:
- Щенок! Щенок! Щенок!
И тут я очень разозлился! И снова потянул за тетиву - и тетива пошла, лук заскрипел и я прицелился. А после... Вж! И я попал в него! Тот человек упал! На нем была такая вот кольчуга - почти как у тебя, Вавыр... Да ладно! Хальдер засмеялся, отбросил лук, схватил меня, прижал к груди и закричал:
- Ярл! Настоящий ярл! Ибо твой первый враг убит твоей рукой! А я твой раб, ярл Айгаслав! И завтра же...
Назавтра, так закончил я, да вы все это видели, и все это и сейчас хорошо помните, я вышел к вам, воссел в седло и поднял меч. Вот так я стал над вами настоящим ярлом!
И тут я замолчал. И все они молчали. Но вдруг... Я же вам уже сказал: настойка очень крепкая...
Вавыр зло выкрикнул:
- Мой брат!
- Что "брат"? - спросил я у него, как будто ничего не понимаю.
- Брат, говорю! - еще злее повторил Вавыр. - То был мой брат. И ты убил его!
Вавыр вскочил, взялся за меч... Но, к его чести, так и замер, не набросился. А я сказал:
- Я и тебя убью.
И встал. И все они вскочили и разбежались по углам. А мы с Вавыром подняли мечи, сказали нужные слова - и взялись биться.
Он бился хорошо. Я бился еще лучше. И я убил его! И он упал. Я закричал:
- Рабы! Убрать его!
Пришли рабы и унесли Вавыра. Это большой позор, когда тебя убитого уносят не твои боевые товарищи, а какие-то грязные рабы. Но я тогда был очень зол на Вавыра и потому призвал рабов.
Потом, когда Вавыра унесли, а мокрый от его крови пол посыпали песком, я повелел - и мы снова сели. И долго мы молчали! Потом я поднял рог, сказал:
- Нальем еще. И Хальдеру нальем!
- Что, Хальдеру? - переспросил Чурпан. - Но разве он сегодня пьет?
- А ты проверь! - сказал я.
Чурпан встал, подошел к Хальдеру, с большой опаской взял его рог, перевернул...
Рог оказался пуст. Я засмеялся и сказал:
- Он выпил за Вавыра. Налить ему еще! Он снова хочет пить. Вот только теперь за кого?
Чурпан опять налил - сначала Хальдеру, а после мне, а после всем остальным. Я поднял рог, спросил:
- Кто еще хочет говорить - после Вавыра?
Никто не отозвался. Х-ха! Тогда я так сказал:
- Что ж, будем пить молча. И чокаться тоже не будем - чтобы Хальдер не услышал нас и больше не просил ему налить. Так или нет?
Все согласно закивали. Так мы и сделали - пили молча и не чокались. И вообще, это было забавное зрелище! Потому что вы бы только видели, как все они косились на рог Хальдера! Но рог пока что оставался полным до краев, они не знали, что им и думать, чем же все это кончится...
А я два раза посылал гонцов к Забытым Заводям и принимал от них ответы, спускался вниз и раздавал распоряжения, и снова поднимался к ним, садился среди них и мы снова молча, не чокаясь, пили.
Только под утро я отложил рог в сторону и лег - в ногах у Хальдера. А воеводам повелел, чтобы они убирались прочь и ждали меня там, внизу.
И так я лег, сразу заснул - и крепко, очень крепко спал до той самой поры, пока ко мне не заявился Верослав.
Как только он вошел ко мне, я сразу понял, какое именно дело он затевает. Но я по-прежнему лежал в ногах у Хальдера и не спешил вставать. А что? Я - старший ярл, а он мой младший, он при моем стремени. Да и потом, он не так глуп, чтобы спешить.
И так оно и было. Сперва ярл Верослав сказал мне нужные при таком случае слова; он был почтителен и сдержан. Я пожелал, чтобы он сел. Он сел. Тогда я тоже сел, взял рог, потом я и ему дал рог, велел, чтобы нам принесли настойки и еды - и сразу отослал раба, налил себе и Хальдеру, а уже только после Верославу. Тэнградский ярл прищурился... и пить не стал, воткнул рог в пол и вдруг спросил:
- А если я сейчас тебя убью, что будет делать Хальдер?
- Он промолчит, - тихо ответил я. - Но рог его не пересохнет.
- Почему? Ведь это ты его убил.
- Не я. Это посол.
- Ложь.
- Придержи язык! Заступник Хрт тому свидетель!
И я, как и положено, сложил два пальца крестиком. Хрт - это палец указательный, а Макья - это средний. Солжешь - и эти пальцы у тебя срастутся. И как ты тогда будешь стрелять из лука? Ведь между ними ты стрелу и держишь, ими же ты натягиваешь тетиву, а Хрт тебе в это время подсказывает, как надо брать прицел, выше или ниже, а Макья сетует - а надо ли стрелять? одумайся! Вот, все они такие, эти женщины...