- Вот это да! - воскликнул Хинчклифф, когда автомобиль, отчаянно накренившись влево, рванул назад и каким-то чудом ухитрился обогнуть угол нависшей над прудом тропы. - Ему бы еще два винта, и он, наверное, сумел бы сочинять стихи. Все остальное он уже умеет.
- Нас порядком кренит влево, - сказал Киш, - но, думаю, мы все-таки удержимся. По этой дороге редко ездят на автомобилях.
- Да что вы? - сказал Пайкрофт. - Вот жалость-то!
С треском пробившись сквозь чащу густого кустарника, мы вдруг вынырнули на полого поднимающуюся в гору, поросшую папоротником поляну, окруженную девственным, первозданным лесом. Мы выбрались из фиолетово-багровой тени и двинулись вверх, туда, где еще брезжил день. Здесь все вокруг будило ассоциации и чувства такой благоговейной красоты, что у меня повлажнели глаза.
- Бывают галлюцинации от голода? - шепотом спросил Пайкрофт. - Я только что видел, как священный ибис прошелся под ручку с нашим британским фазаном.
- Ну и чего ты всполошился? - сказал Хинчклифф. - Я уже две минуты вижу зебру и не жалуюсь.
Он указал рукой назад, и я увидел изумительно расписанную зебру, которая, раздувая ноздри, шла за нами следом. Автомобиль остановился, и зебра убежала.
Прямо перед нами был маленький пруд, над водой виднелся сложенный из палочек и веток купол, на верхушке которого сидел какой-то тупомордый зверь.
- Это заразительно? - спросил Пайкрофт.
- Да. Я, например, вижу бобра, - ответил я.
- Здесь! - сказал Киш, полуобернувшись к нам с жестом и осанкой капитана Немо.
- Нет, нет, нет! Бога ради... не здесь!
Наш пленник судорожно глотнул воздух, как плывущий по волнам ребенок, когда четыре привычные к делу руки вышвырнули его далеко за борт. Автомобиль беззвучно стал откатываться вниз по склону.
- Глядите-ка! Глядите! Чудеса! - крикнул Хинчклифф.
Что-то щелкнуло, как пистолетный выстрел, - это с крыши своей хатки нырнул в воду бобер, - но мы глядели не на бобра. Наш гость, стоя на коленях, молился четырем кенгуру. Да, не снимая котелка, он стоял коленопреклоненно перед четырьмя животными, чьи огромные, поднявшиеся столбиком силуэты вырисовывались на фоне заката - перед четырьмя самцами кенгуру в самом сердце графства Сассекс.
А мы откатывались все дальше по бархатистой траве, покуда наши задние колеса не коснулись утрамбованной дороги, которая нас привела в мир здравомыслия, оживленных шоссе, а получасом позже к гостинице "Якорь" в Хоршеме.
За обильным ужином последовали возлияния с тостами в честь Киша, который милостиво принял эти знаки благоговения и попутно просветил нас по части некоторых загадочных явлений из области естественной истории.
Англия - поразительная страна, но тем, кто не знаком с причудами наших богатых землевладельцев, трудно вообразить себе, каким образом в ее пейзаж вписываются зебры, кенгуру и бобры.
Когда мы расходились по спальням, Пайкрофт стиснул мою руку и сказал осипшим от волнения голосом:
- Это все вы. Мы полностью обязаны вам. Разве не говорил я, что стоит нам повстречаться in p-p-puris naturalibus, нас поджидает на редкость суматошный денек.
- Это точно, - ответил я. - Осторожней со свечкой.
Он разрисовывал стену дымящимся фитилем.
- Но я вот что хотел бы знать: свыкнется со средой наш паршивец или егерям сэра Уильяма Гарднера придется его пристрелить?
Я думаю, чтобы выяснить это, мы будем вынуждены когда-нибудь еще раз проехать по Лингхерстскому шоссе.
