Как уже говорилось, ничего подобного не было в истории всех других войн Руси, и такую "практику" можно объяснить только распоряжениями руководивших походом на Византию властных лиц Каганата.

В Константинополе, без сомнения, стало известно, откуда и кем было направлено войско Руси, ибо уже осенью 860 года патриарх Фотий и тогдашний император Михаил III посылают великих мужей Кирилла и Мефодия для переговоров не в Киев (хотя, возможно, они потом побывали и в Киеве), но к хазарскому кагану, чья резиденция находилась тогда, в 860 году, еще не в волжском Итиле, а на Северном Кавказе, в Семендере. В "Житии Мефодия" сказано: "Настало же время такое, и послал цесарь за Философом (св. Кириллом.- В. К.), братом его, чтобы пошел к хазарам и чтобы взял его к себе в помощь. Были же там евреи, что сильно хулили христианскую веру"195. А вскоре, в 863 году, Кирилл и Мефодий создали славянскую письменность, с помощью которой Византия, в частности, должна была превратить славян, и в том числе русских, в своих союзников и друзей. Уже в 866 году христианство, как было отмечено выше, пришло в Киев.

* * *

Говоря о начале христианства в Киеве, никак нельзя не коснуться достаточно широко распространенного представления, согласно которому провозвестниками русского православия были именно великие первоучители славянства святые Кирилл и Мефодий. Правда, это воззрение, отстаиваемое еще в середине XIX века выдающимся историком русской церкви митрополитом Московским Макарием (М. П. Булгаковым)196, многими (в частности, и ныне О. М. Раповым) оспаривалось. Но едва ли есть основания вообще отвергнуть эту вдохновляющую концепцию.

Полная уверенность в том, что святые Кирилл и Мефодий первыми проповедали христианство на Руси, выражена в сочинении одного из крупнейших русских славистов В. И. Ламанского (1833-1914)197. Уже в наше время это мнение высказал видный филолог-славист А. С. Львов198. Убедительно говорится об этом в труде знаменитого историка русской Церкви и общественного деятеля А. В. Карташева (1875-1960; с 1919 года в эмиграции).

Речь идет о том, что святые Кирилл и Мефодий, посланные вслед за нападением Руси на Константинополь в 860 году в Хазарию (откуда и был "направлен" поход Аскольда), побывали затем и у русских. А. В. Карташев исходил, в частности, из свидетельства рукописи XV века, сохранившейся в вологодском Спасо-Прилуцком монастыре; здесь сказано о деянии "преподобного отца нашего Мефодия, епископа Моравьска, учителя руськаго... Кирилл же умоли брата своего Мефодь итти с собою, яко умеяше язык словеньск". Тут особенно важно, что, как известно из древнейших источников, именно Мефодий владел с самого начала славянским языком и, значит, посылая его вместе с Кириллом к хазарам, Византия ставила цель воздействовать не только на хазар, но и непосредственно на Русь. А. В. Карташев ссылается и на новгородскую рукопись того же XV века, но восходящую, по-видимому, к XI-XII векам: "...древле приходи в Русь философ учити... ему же имя Кирилл"199.

Но эти свидетельства - не самый существенный аргумент А. В. Карташева, ибо ведь вполне можно их оспорить, утверждая, что перед нами - возникшая позднее легенда, стремившаяся возвеличить русское христианство, возводя его к великим первоучителям славян. Главное доказательство А. В. Карташев усматривает в самом тексте древнего жития святого Константина-Кирилла, созданного еще в 870-х годах, но позднее не раз переработанного. В содержащемся здесь достаточно пространном рассказе о миссии к хазарам, "как будто две разных миссии... слиты в одну и смешаны до непонятности... (это "смешение", очевидно, совершилось при позднейших переделках жития.- В. К.) А именно: как будто все должно происходить во дворце в присутствии самого кагана. Между тем мы вдруг чувствуем, что споры происходят под открытым небом, на лоне природы, в простонародной толпе. И диалог ведется не с учеными книжными начетчиками, не с иудеями и мусульманами, а с неграмотными язычниками и даже врагами ученых и грамотных. Все это не подходит к хазарам" (там же с. 79). И, утверждает А. В. Карташев, "вторая" миссия святого Кирилла совершается на Руси.

Опровергнуть этот вывод историка не так уж легко, ибо в "хазарской" части жития Кирилла в самом деле имеются заведомо разные "пласты". Сначала Кирилл спорит с убежденными иудаистами, а в конце рассказа обращается к людям, которые явно не принадлежат ни к иудаизму, ни к мусульманству. И один из этих людей "сказал... приятелям евреев: "С Божьей помощью гость этот (Кирилл.- В. К.) ниспроверг наземь всю гордыню сарацинов, а вашу отбросил на иной берег, как нечто нечистое". И сказал всем людям: "Как дал Бог власть над всеми народами и совершенную мудрость христианскому (то есть византийскому.- В. К.) цесарю, так дал ему и самую лучшую Веру из всех, и без нее никто жить не может жизнью вечной".

И далее следует своего рода вывод слушателей Кирилла: "...повелеваем, что с этого дня понемногу, кто может, пусть крестится по своей воле, если пожелает. А тот из вас, кто... еврейские молитвы читает, или держится веры сарацинской, скоро смерть от нас примет"... Крестились же из них двести человек, отказавшись от мерзостей языческих..."200.

А. В. Карташев говорит об этом эпизоде жития: "...все происшедшее относится не к столице, а к какой-то провинции хазарской (как будет показано ниже, Русь именно в это время была подчиненной "провинцией" Хазарского каганата.- В. К.), где иудейство и ислам были чужими и даже вражескими религиями... речь идет об особом народе, а не о хазарах... Таким образом, хазарская миссия в центр страны, в столицу, к кагану, не исключала для Константина Философа, а включала в себя и его особую "провинциальную" миссию в русскую часть Хазарии, к тем руссам, которые недавно нападали на греков" (цит. соч., с. 82).

Целый ряд историков стоит на той точке зрения, что в цитированном тексте имеются в виду все же не русские, а какие-то хазары-язычники. Однако вопрос - по крайней мере пока - не может быть решен окончательно. И поэтому воззрение, согласно которому первыми провозвестниками Православия на Руси были именно святые Кирилл и Мефодий, обладает правом на существование. Признание истинности сообщений о русской миссии Кирилла и Мефодия не противоречит сведениям о позднейших событиях. В 861 году великие первоучители славян побывали (еще до своей моравской миссии 863 года!) на Руси, а позднее, в 866 или 867 году, на Русь был уже послан из Константинополя епископ.