Мельнот (в сторону). Как украшает людей высокий сан. Никто не принимал меня за Аполлона, когда я был садовником; и если вдруг я так похорошел, став принцем, любопытно, с кем бы стали меня сравнивать, будь я монархом. (Громко.) Мосье Босан, не окажете ли мне честь? (Протягивает табакерку.)

Босан. Нет, благодарю вас, ваша светлость, порок хотя невелик, но я им не грешу.

Мельнот. Что вы, мосье Босан, уж если бы понюшка табаку была пороком, вы бы его не избежали.

Мадам Дешапель. Ха-ха-ха! Как язвительно, как остроумно!

Босан (с яростью, в сторону). Будь проклят этот наглец!

Мадам Дешапель. Что за табакерка! Прелесть!

Полина. И какое чудесное кольцо!

Mельнот. Вам нравится эта безделица? Эта табакерка забавна лишь по воспоминаниям - подарок Людовика XIV моей прабабке. Прошу вас, окажите мне честь - примите ее.

Босан (дергая его за рукав). Что? Какого черта, это же мое, вы что рехнулись? Она стоит пять сотен луидоров.

Mельнот (отвернувшись от него, Полине). А вам понравилось кольцо? Ах, камень сразу засверкал, лишь только вы на него взглянули. (Надевает ей на палец кольцо.) С этой минуты считайте меня рабом кольца, прелестная чаровница.

Глэвис (толкает его). Стойте. Стойте, что с вами? Мое наследство от незамужней тетки, брильянт чистейшей воды. Вас следует повесить, сударь, за плутовство.

Mельнот (притворяясь, что не слышит). Это кольцо своего рода редкость. Этим кольцом мой дед - Венецианский дож - обручился с Адриатикой!

Мадам Дешапель и Полина разглядывают кольцо.

(Босану и Глэвису.) Что это вы, господа! Принц должен быть щедрым! (Повернувшись к Дамасу, который внимательно за ним наблюдает.) Мои друзья очень близко к сердцу принимают мои дела, они заботятся о моем добре, как о своем.

Босан и Глэвис (смущенно, вместе). Ха-ха-ха! Чудесная острота! (Отводят в сторону Мелънота и пытаются знаками его урезонить.)

Дамас. О чем они все шепчутся? Бьюсь об заклад, что тут дело нечисто. Пусть меня повесят, если я поверю, что он итальянец. Я его мигом испытаю. Servitore umillissimo Exellenza! {- покорнейший слуга вашей светлости. (Итал.)}

Mельнот. Хотел бы я знать, что у него на уме?

Дамас. Godo di vedervi in buona salute. {- рад вас видеть в добром здравии. (Итал.)}

Mельнот. Гм... вот тебе и на!

Дамас. Fa bel tempo - che si dice di nuovo? {- чудесная погода. Какие новости? (Итал.)}

Mельнот. Сударь, что это за галиматья?

Дамас. О! Я говорю по-итальянски, ваша светлость, Принц Комо не понял своего родного языка?

Мельнот. У вас такое произношение, сам черт его не разберет.

Мадам Дешапель. Ха-ха-ха! Кузен Дамас, вы бы лучше молчали, когда не знаете.

Полина (смеясь). Кузен Дамас говорит по-итальянски? Ну, конечно, еще бы... (Насмешливый жест в сторону Дамаса.)

Босан. Ловкий малый! Как вывернулся!

Глэвис. Нетрудно вывернуться с моим кольцом! Провалился бы он в тартарары со своей ловкостью!

Дамас. Смеяться надо мною! Смеяться над полковником французской армии! Этот молодчик - самозванец. Сейчас проверю, так же ли он в ладах со шпагой, как с итальянским языком. (Отводит в сторону Мельнота.) Вы изрядный нахал, сударь! Что вы на это скажете?

Мельнот. Ничего, сударь. Я никогда не отвечаю на оскорбления в присутствии дам. Немного погодя я буду счастлив дать вам урок иль получить его от вас.

Дамас. Я этот случай не упущу, не сомневайтесь.

Мадам Дешапель. Куда же вы, кузен?

Дамас. Пойду займусь итальянским. (Уходит.)

Босан (Глэвису). Пойдем за ним. Он явно что-то подозревает. Надо его отвлечь.

Глэвис. Пойдем, но мой алмазный перстень?

Босан. А моя табакерка? Терпение верноподданных иссякло под бременем налогов - пора отказаться от податей и свергнуть принца.

Глэвис. Принца! Наследник царя Гороха - вот он кто.

Уходят.

Мадам Дешапель. Смею ли я просить вашу светлость не сердиться на моего кузена за его грубость - он так дурно воспитан.

Полина. О да, простите ему дурные манеры во имя его доброго сердца.

Мельнот. И во имя прелестной кузины. Ах, мадам, одно лишь утешает людей высокого звания, мы так уверены в себе, что нас нелегко обидеть. Кроме того, полковник Дамас приобрел право на снисхождение своих друзей уж тем, что никогда не оказывал его своим врагам.

Полина. Ах, он так же смел на поле брани, как груб в своих речах. Он был рядовым и за два года стал полковником.

Mельнот. Два года? Вы сказали - два года?

Мадам Дешапель (в сторону). Я предпочитаю не оставлять девушку наедине с возлюбленным, но быть такой щепетильной с принцем - просто неучтиво. (Уходит.)

Mельнот. Полковник Дамас добился высокого положения собственными заслугами, а не происхождением. Гордитесь своим кузеном, Полина.

Полина. О да, но все же...

Mельнот. Что - все же, Полина?

Полина. Когда получаешь власть по наследству, в этом есть какая-то особая прелесть. Родословное дерево придает человеку ни с чем не сравнимый блеск.

Mельнот. Верно. Но такой человек по большей части сам из себя ничего не представляет. Ах, Полина, не в прошлом, а в будущем слава человека. Она в его потомках.

Полина. Вы хотите меня утешить и потому так говорите, ведь у меня нет предков. Но вы потомок знатного рода и должны гордиться этим!

Mельнот. Нет! Нет! Будь я пятьдесят раз принцем, я не хотел бы стать нахлебником у мертвецов! Я уважаю древний род и предков, когда они вдохновляют нас на подвиги, но пустую грамоту, что поощряет почести и праздность, я никогда не буду уважать! Я чту могилы, увенчанные лаврами моих отцов, и я хотел бы, чтобы и мой прах заслуженно покоился под вечной зеленью... Дорогая! Если бы ты могла понять меня!

Полина. Как я горжусь, что ты со мною рядом, что я любима тобой... Милый принц, расскажи мне снова о твоем дворце на берегу серебряного Комо; как сладко мне будет слушать тебя. Ведь ты пламенно поклялся, что без меня роскошное поместье покажется тебе заброшенным и холодным. Но почему, когда ты говоришь, на устах твоих усмешка? Ужели же твои воспоминанья, величие их, привычное тебе, в твоем уме рождает лишь презренье?

Mельнот

Нет, дорогая, нет! Когда ты хочешь,

Чтоб я нарисовал тот дом, куда,

Коль снизойдет любовь к молитвам нашим,

Рука тебя введет вот эта, - слушай: