Мейнуэринг. Да, но почему?
Леди Джулиет. Почему? Вы знаете, как он горд. При наших теперешних отношениях он откажется от них. К тому же он может подумать, будто я хочу купить его любовь.
Мейнуэринг. При настоящем положении вещей вы, может быть, правы. Я не настолько щепетилен, чтобы отказаться от вашей помощи. Этим еще можно спасти его.
Леди Джулиет. Спасти? Так бегите же...
Мейнуэринг. А вы уверены, что не пожалеете. Драгоценности, которые принадлежали вашим предкам... их не заменишь деньгами.
Леди Джулиет. Деньгами нет! Если бы вместо них вы вернули мне любовь моего мужа. (Уходит.)
Мейнуэринг. Если бы Дарнлей разорялся каждый день, они были бы очень счастливой парой. Боюсь, я начинаю сам влюбляться в нее. Ах, пропади она пропадом! (Уходит.)
СЦЕНА ВТОРАЯ
Библиотека.
Дарнлей и Фэнни. Дарнлей сидит, закрыв глаза руками. Фэнни старается
расшевелить его.
Фэнни. Папа, ну поговори же со мной!
Дарнлей. Дитя мое, дитя мое!
Фэнни. Не говори "дитя мое". Когда няня сердится, она всегда зовет меня "дитя мое". Зови меня Фэнни, твоей Фэнни. Тебе грустно. Подожди, я позову маму.
Дарнлей (вздрагивает и отстраняет от себя ребенка). Как я был счастлив, когда эти губки впервые научились произносить слово "мама". (Молчит, потом обнимает дочь.) Ты любишь меня? Любишь? Скажи, что ты любишь меня.
Фэнни. Фэнни любит своего папу всем сердцем.
Входит слуга, докладывает о лорде Фитцхоллоу.
Лорд Фитцхоллоу. Дорогой Дарнлей, вы страшно напугали меня. Джулиет посылает за мной, я прихожу - она у себя и в таком состоянии, что не может принять даже отца. Вы чем-то обеспокоены. Неужели эти ужасающие слухи верны?
Дарнлей. Мне нужно о многом с вами поговорить. (Спускает с колен ребенка, который уходит в другую часть комнаты и начинает строить домик из игральных карт.)
Лорд Фитцхоллоу. Слушаю вас.
Дарнлей. Почему именно меня избрали вы мужем для вашей дочери?
Лорд Фитцхоллоу. Почему? Дорогой Дарнлей, что за странный вопрос? Вы благородного происхождения, хотя и купец, богаты, преуспеваете. У вас безукоризненная репутация, к тому же вы разделяете мои политические убеждения. Я знал, что подобный союз сделает мне честь.
Дарнлей. Но подумали ли вы о том, смогу ли я составить счастье вашей дочери как муж?
Фитцхоллоу. Почему бы и нет? Ваш дом великолепно выглядит. У нее лучшая ложа в опере. В обществе она самая модная дама. Леди Джулиет Дарнлей может позавидовать любая знатная леди в Лондоне.
Дарнлей. Значит, думая о счастье своей дочери, вы прежде всего рассчитывали на мое богатство?
Лорд Фитцхоллоу. Дорогой Дарнлей, мы не в Аркадии, и, конечно, человек моего имени и положения не дал бы согласия на брак Джулиет с лицом, которое не может обеспечить дочери лорда Фитцхоллоу соответствующего положения в обществе.
Дарнлей. Понял. Я разорен. Вместе с деньгами я потерял власть даровать счастье другим. Возьмите назад вашу дочь.
Лорд Фитцхоллоу. Сэр!
Дарнлей. По дарственной записи она получит прочный ежегодный доход. Что бы ни случилось со мной, эта сумма ей обеспечена. Когда я женился, она была бедна. Я возвращаю ее вам богатой. Вы согласны?
Лорд Фитцхоллоу. Мистер Дарнлей, ваш тон слишком резок. Но если вы так опасаетесь за состояние ваших дел, мне было бы неприятно думать, что честь моей дочери, так же как и моя честь, могут пострадать, если имя ее будет замешано в ваших злополучных делах. Короче говоря, до тех пор, пока ваши дела не поправятся, самым правильным для вас было бы разъехаться, если, конечно, удастся убедить в этом Джулиет.
Дарнлей. Это ее собственное желание.
Лорд Фитцхоллоу. Неужели? Поистине в ней очень сильно развито сознание общественного положения.
Дарнлей. Завтра, если вы окажете мне честь своим присутствием, мой адвокат подготовит дело о разводе.
Лорд Фитцхоллоу. Неприятная история, но, чтобы избежать пересудов, нам нужно представить дело в лучшем свете. Надеюсь, у вас нет претензий к Джулиет?
Дарнлей. Ни одной! Она, как никто, отвечает требованиям моды.
Лорд Фитцхоллоу. Гм! Что за сарказм! Вы, конечно, поручаете дочь ее заботам?
Дарнлей. Нет. Час назад я готов был решиться на эту страшную жертву. Но я изменил свое решение. Довольно и одной жертвы.
Лорд Фитцхоллоу. Но...
Дарнлей. Я непреклонен.
Лорд Фитцхоллоу. Не мне, конечно, диктовать вам условия. Закон на вашей стороне. Но мой дом и опыт леди Фитцхоллоу могут оказать огромное влияние на будущую жизнь нашей внучки. Наше влияние поможет ей вступить в общество и рассчитывать на хорошую партию.
Дарнлей. Какое воспитание дали вы своим дочерям?
Лорд Фитцхоллоу. Самое лучшее. Бохса преподавал им лютню, а Гертц фортепьяно. Мои дочери говорят на семи языках, и все без исключения считают их высокообразованными.
Дарнлей. Да. И вот эта мишура может, по-вашему, укрепить в человеке чувство долга в минуты жизненных испытаний? Она способна только извратить характер, который мог бы составить счастье домашнего очага, она может только ослабить те духовные качества, которые позволяют человеку стать выше светской пустоты. О да, ваши дочери учились всему, что могло развить их тщеславие и опустошить их сердца, всему, что отвратило их от святых устоев тихого семейного счастья, что заставило их страстно желать успеха и стремиться к волнениям, которые только оскверняют сердце и опустошают душу!
Лорд Фитцхоллоу. Взгляды на воспитание могут быть разные. И все же я утешаюсь тем, что, по общему мнению, воспитание моих дочерей делает мне честь.
Дарнлей. "Делает мне честь"! Этим эгоизмом заражен весь мир, отравлены источники самых святых чувств. Сначала мы даем детям такое воспитание, которое тешит наше собственное тщеславие, потом выдаем их замуж так, чтобы удовлетворить нашу спесь. Мы смотрим на их судьбу, как ростовщик на свое богатство, которое должно принести ему доход.
Лорд Фитцхоллоу (в сторону). Я и раньше замечал, что, когда человек разорен, он забывает о хороших манерах. (Громко.) Извините меня, мистер Дарнлей, если я не отвечаю на ваши нравоучения. Нет ничего хуже взаимных упреков, по-моему, это просто mauvais ton {- дурной тон. (Франц.)}. Вы говорите, завтра в два часа? Au plaisir {- с удовольствием. (Франц.)}. Между прочим, для оформления дела понадобится еще один свидетель. Кого бы вы предложили? Нужно найти спокойного, добродетельного, разумного и достойного человека - не слишком любопытного по части чужих дел.
