– Восхитительно, – выразил свое признание Фохт, протягивая Фелану правую руку. – Отдайте мне это устройство и объясните, как оно действует. Я с удовольствием сделаю все остальное сам и даже скажу, что украл его у вас.

По кораблю троекратно прокатился низкий звуковой сигнал, оповещающий всех о приближающемся прыжке на Радштадт. Не раздумывая, Фелан двинулся к креслу, обращенному спинкой к мостику, и сел.

– У меня другое мнение, регент. Поступить так – значило бы нарушить слово.

Фохт кивнул и сел рядом с ним.

– Как я уже говорил, ваше понятие о чести заслуживает восхищения.

– Но?

– Но здесь это неуместно. – Фохт вытянул привязные ремни из щели между спинкой и сиденьем кресла. – Нам жизненно важно знать истинные намерения членов кланов, – сказал он, пристегиваясь. – У вас есть средство помочь мне собрать эту информацию.

Самоуверенно улыбнувшись, регент сделал паузу.

– Если вы поможете мне в этом, Фелан, я дам знать вашей семье, что вы живы.

Предложение Фохта неожиданно задело Фелана за живое. Образы отца, матери и сестры всплыли из того закоулка памяти, в который он так старательно запрятал их, затопив его волной печали. Он тяжело вздохнул:

– Хан Ульрик не единственный хороший игрок. На лице старика отразилось раскаяние.

– Простите меня, Фелан. Я бы не выложил этот козырь, не прикажи мне сама госпожа примас. Получение нужных мне сведений имеет крайне важное значение, а убедить вас в этом я мог только с помощью этого бесчестного предложения.

«Так это примас велела ему применить ко мне эту тактику? А ведь это очень важно, не так ли?» Наемник вперил в регента гневный взгляд.

– Это сообщение никогда не дошло бы до моей семьи, да?

Фохт покачал головой.

– Вы всегда делаете то, что вам приказывают другие?

Фохт посмотрел прямо перед собой, внимательно следя одним глазом за происходящим вдали.

– Было время, когда я смог бы достаточно высокомерно ответить, что мне никто не отдает приказов, но с возрастом я стал мудрее. Я осознаю всю важность своей миссии в гуще кланов и собираюсь выполнить ее. – Когда он повернулся к наемнику, уголки его рта приподнимала вверх ироническая улыбка.

– На всякий случай, если это ускользнуло от вашего внимания, кланы быстро завоевывают Внутреннюю Сферу. Зная, что они хотят, мы сможем найти способ утихомирить или победить их.

Фелан запустил пальцы в волосы, потом закрыл лицо руками. «Фохт прав. Мне придется решить, кому я должен быть более предан: своей семье и народу или человеку, который считает меня своей собственностью. При такой постановке вопроса сделать выбор легко, так почему же мне так трудно принять решение? Потому что смерть Ди Джейн и то, что меня пинком вышибли из Найджилринга, до сих пор так бесят меня, или дело в том, что это воинское сообщество привлекательно тем, что заставляет людей быть лучшими из лучших? Могу ли я позволить себе потерять голову от общества, все интересы которого сводятся к разрушению?»

Мысль о предательстве по отношению к Ульрику вызвала большее беспокойство и больше вопросов. «Возможно ли, чтобы Хан свел нас вместе, чтобы мы раскрыли связанные с кланами тайны, а это помогло бы нашим народам? Он предоставил мне почти столько же сведений, сколько вынес Джастин Аллард из Конфедерации Капеллана во время Четвертой войны. И конечно, должен рассматривать Ком-Стар как возможный канал передачи информации врагу. Волки стараются оказывать как можно меньшее влияние на миры, которые завоевывают. Мог ли Ульрик тайно бороться против войны, которую считает несправедливой? И если да, то не являемся ли мы оба орудиями передачи этой самой информации для Государств-Наследников?»

Приняв вынужденное решение, Фелан отнял руки от лица.

– Ладно. Я помогу вам.

Регент протянул руку, но Фелан покачал головой:

– Нет, не сейчас и не с помощью этого прибора. Дайте мне время сообразить, что именно нам понадобится, чтобы не попасться. Черт, во время этого Великого Совета секретность будет обеспечиваться строжайшим образом, и если выждать, то, может быть, мы получим больше сведений, чем раньше.

Фохт кивнул, потом помог Фелану пристегнуться к креслу, так как уже раздалось пять предупредительных сигналов.

Наемник бросил взгляд в большой круглый иллюминатор в корпусе корабля и посмотрел на пылающие звезды. В момент прыжка звезды делались плоскими, словно по ним ударяли молотком. Их свет расширялся в круги, которые перекрывали друг друга и выбеливали черноту пустоты. Одновременно Фелан почувствовал, что и он и корабль из трехмерных как бы превращаются в двухмерные, потом в одномерные и дальше в ничто. За мгновение, слишком короткое, чтобы обратить на него внимание, но слишком долгое, чтобы его не заметить, он узнал все, потому что стал одним целым с реальностью.

Затем Вселенная снова развернулась и вернула ему его жизнь и ощущения себя. С момента начала прыжка прошло не более секунды, а «Разъяренный Волк» преодолел восемь парсеков. Он материализовался в надире, а звезда, вокруг которой вращался Радштадт, светила на них сверху.

Фелан увидел через иллюминатор, как материализуется еще один «прыгун», потом еще и еще. «Остальные ханы прибывают без промедления, – неожиданно для себя подумал он, по мере того как появлялись все новые и новые „прыгуны“. – Стоп! Это же не корабли кланов. Боже мой, что происходит?»

Оглушительно взревели клаксоны оповещения. Бронированные экраны закрыли иллюминаторы, скрыв от взгляда наемника панораму пространства, окружавшего «Разъяренного Волка», так что Фелан хлопнул по замку на пряжке привязного ремня и повернулся, чтобы посмотреть на мостик. Внизу члены экипажа разбегались по боевым постам. Влад занял позицию на мостике у сканнера по правому борту. Голографический блок окружил Ульрика бесчисленными изображениями больших и малых кораблей, а установленные на стенах просмотровые экраны, используемые для отдачи распоряжений во время боя, вспыхнув, ожили и отобразили имеющиеся в распоряжении «Разъяренного Волка» силы. Ниже, в маленьком прямоугольнике в углу, список выставленных против «Разъяренного Волка» сил прокрутился до конца и продолжал вспыхивать, так как датчики обнаруживали все новые и новые угрожающие цели.