Малинке показалось, что комнату заполнил легкий дым от ароматных палочек, которые иногда зажигал ее дедушка, а в самом углу комнаты весело побежали какие-то забавные тени…

– Вся прелесть в том, что совсем рядом, в соседнем японском квартале, накрапывает дождь и пахнет креветками. Совсем как в рыбном отделе супермаркета. Здешние жители – чемпионы мира по поеданию креветок. Не поверишь, но они съедают их по сто штук в год, исключая грудничков и больных аллергией!

– Значит японцы пахнут креветками? – уточнила Малинка.

– Вовсе нет. Японцы пахнут Японией. Скажу тебе – это замечательный аромат. Словно прошел дождь, распустились цветы, а с моря подул свежий ветер.

– В конце одной из улиц, – продолжал свой рассказ Бэнси, – несколько сотен лет назад кто-то устроил чудесный сад камней. Японцы трудолюбивы и не любят запустения. Каждое воскресенье они дружно надевают цветные кимоно, берут в руки деревянные грабли и разравнивают гравий вокруг священных камней. Получается очень красиво. И очень загадочно. Можно смотреть на эти чудесные камни и думать о чем-нибудь важном. Я делал это не один раз, и всегда в голову приходили мысли – одна глубже другой.

Наверное, мысли, которые посещали Бэнси в те незабываемые минуты, были действительно так глубоки, что чайный гость благоговейно помолчал какое-то время, сделал неторопливый глоток из хрустального стаканчика и продолжал:

– Как ты уже, надеюсь, поняла, – Бэнси поднял вверх указательный палец, – наш Город сказочно велик, но всё что тебе необходимо, всегда находится рядом. Представь себе: от Мексиканского квартала до Первого немецкого переулка – пару минут ходьбы! Пойдешь на Восток, а попадешь на Запад. И наоборот. Если ты думаешь, что Африка так далеко, что тебе до нее нет никакого дела, ты глубоко заблуждаешься. В нашем Городе она рядом, за углом, и чтобы там ни происходило, это так же важно, как события на твоей кухне. Если ты решишь ударить по мячу на улице, где живут итальянцы, то можешь нечаянно попасть в окно какого-нибудь старого английского дома. И, не приведи Бог, – в окно мисс Липтон.

При этих словах лицо Бэнси осветила улыбка. Так говорят о человеке, которого прекрасно знают. И непременно – с самой положительной стороны…

– Ну это была рекламная часть моего проекта. А теперь заявляю официально: наш Пайпервиль пригоден для любых фантазий и путешествий. И они всегда заканчиваются без проблем и происшествий. И на них выдаются гарантии магистрата! Строго между между нами, – сэр Бэнси перешел на шепот, – конечно, не обходится без проблем. Представь себе: если в Арабском квартале устроят шумную вечеринку, половина добропорядочных англичан не сможет спокойно заснуть на своей улице Бига и Бена. Но из всякого правила есть исключения. К примеру, как отменишь бразильский карнавал или праздник тайских фейерверков?! Тут уж приходится договариваться…

Бэнси снова отхлебнул из хрустального стаканчика и зажмурил глаза от удовольствия.

– Вы так красиво рассказываете, – восхищенно заметила Малинка. – Мне захотелось побывать в вашем Городе. Скажите, а Разноцветная Пристань, этот ваш Город – это игра?

– Конечно, нет. Впрочем, в каком-то смысле это игра воображения! Если у тебя с ним всё в порядке…

Малинка зажмурилась и стала представлять себе разные фантастические картины, чтобы проверить, на месте ли ее воображение. Оказалось, что оно пока никуда не делось и готово повиноваться.

Между тем Бэнси перестал ходить по комнате и снова полез в бездонный карман своих штанов, откуда вытащил уже знакомую вертлявую кукушку. Она покрутила головой и семь раз прокуковала.

– Я чудовищно опаздываю! Даже для джентльмена, у которого случилось событие из ряда вон. Если ты готова отправиться вместе со мной, стоит поторопиться!

Выбор был сделан. На всякий случай Малинка оставила маме записку, в которой было только самое главное: «Пожалуйста, не волнуйся. Я ушла в Пайпервиль. Скоро буду, потому что это совсем рядом.

P.S. Со мной Бэнси. Он жил в нашем чайнике. И он очень милый».

Через минуту Малинка вместе со своим новым другом вышла на лестничную площадку и вызвала лифт. Путешественники вошли в тесную кабину, и тут Бэнси среди горящих тусклым светом клавиш увидел букву «Р».

– Очень возможно, что наш Пайпервиль начнется как раз отсюда.

– Но это же парковка! – возразила Малинка. – Подземные гаражи под нашим домом. Никакого Города там нет. Одни автомобили и жуткая сырость.

– Какое обыденное сознание! Какая бедная фантазия! – возмутился Бэнси. – Ты случайно не знакома с мистером Бо8?

Малинка отрицательно покачала головой.

– Мне кажется, вы бы очень поладили с этим мистером Занудой. При случае постараюсь познакомить. Больше воображения, мой друг! Я создаю впечатления сотни лет, и пока не было никаких рекламаций. Один мой старый знакомый вот уже четыреста лет вместо ветряных мельниц видит крылатых великанов. Было время – над ним потешался весь белый свет. И что же? Где эти насмешники, для которых подобные чудеса – нелепость и чушь? Их давно нет. Их имена забыты. А моего друга славят. Ему ставят памятники за его блистательные миражи. Кстати, при случае я тебя с ним познакомлю: он замечательно разбирается в значках и медалях.

– Только не знакомьте меня с мистером Бо! – взмолилась Малинка.

– А уж это как карты лягут. В моих историях всегда есть много неизвестного. И вообще, мой друг, – хорошие впечатления это как хорошая еда – в ней всегда всего понемногу.

Наконец, сонный лифт добрался до буквы «Р». С невероятным шумом раздвинулись дверцы, и наши путешественники оказались… на полутемной автомобильной парковке. Пахло бензином, сыростью и резиной. Чем тут определённо не пахло, так это загадочной Разноцветной Пристанью.

Казалось, что Бэнси потерпел сокрушительную неудачу. Как фокусник, у которого не задался фокус: публика замерла в ожидании, а белого кролика под шляпой не оказалось. Но чайный мечтатель и не думал расстраиваться. Скорее наоборот – видя Малинкино замешательство, он громко расхохотался.

Тут же выяснилась и еще одна причина такого неожиданного веселья: рядом с путешественниками, на бетонной колонне, подпиравшей своды парковки, был нарисован большой кот с угольно черными глазами и большой рыбой, которую он держал в авоське.

– Клянусь заваркой, это наш бездомный городской кот Конфуций! Он знаменит тем, что выучился гадать на пятидесяти гадательных палочках «Книги перемен». Невероятно, но он предсказывает будущее с помощью восьми триграмм и шестидесяти четырех диаграмм! И так ловко, что жители города за полгода записываются к нему на прием. Каждому хочется знать свое будущее.

– Знать все наперед? По-моему, это скучно, – заметила Малинка. – Это как читать книжку с конца.

– Вполне возможно, – вежливо согласился человек из чайника. – Но вы только посмотрите, какое поразительное сходство! Ну просто как живой. Это, наверное, чтобы мышей напугать? – предположил Бэнси.

– Это вряд ли. Мышами санэпидстанция занимается. А котов рисует Тёма Граффити. Краской из баллончика.

– Он итальянец или, может быть, даже француз? – оживился Бэнси, который, похоже, был неравнодушен ко всему французскому.

– Да нет, он местный. Граффити – это же прозвище такое. Он рисует на чем попало – на стенах, заборах, скамейках. Из-за этого теперь у нас весь двор разноцветный.

– Где же этот славный портретист?

Малинка пожала плечами. Как могло показаться, уж слишком безразлично.

– Он что, твой приятель?

– Скажите тоже! Со мной он все время молчит и у него руки грязные. От красок. – Здесь Малинка почему-то смутилась. Похоже, что с Тёмой Граффити всё было не так уж и плохо.

– Вообще-то мы с ним давно знакомы. Он мой одноклассник. С первого класса…

– А чем же он еще знаменит? – полюбопытствовал человек из чайника.

– Он хочет сочинять всякие компьютерные игры.

Бэнси, похоже, несколько огорчился.