Гринлоу сдвинула седые брови:

– Они называют вас “Голосом императора”. Неужели барраярцы действительно верят, что вашими устами через все эти световые годы говорит их император?

Майлз пожалел, что не может откинуться в кресле; взамен он слегка расправил спину.

– Наименование является юридической фикцией, а вовсе не суеверием, если вы об этом. На самом деле, “Голос императора” – всего лишь прозвище моей должности. Мой настоящий титул – Имперский Аудитор: напоминание о том, что моя первейшая задача – слушать. Я подчиняюсь одному лишь императору Грегору, и отвечаю только перед ним. – Незачем упоминать здесь о таких сложностях, как возможное отстанение от должности Советом Графов посредством импичмента и прочие барраярские методы сведения баланса. “Например, покушение”.

Тут заговорил офицер безопасности, Венн:

– Так вы контролируете барраярские вооруженные силы, находящиеся здесь, в локальном пространстве Союза? Или нет? – Очевидно, он успел кое-что узнать о барраярских военных, поскольку ему явно трудно было представить, как такой слегка скрюченный недомерок может командовать грубоватым Форпатрилом, или его, без сомнения, рослыми и крепкими солдатами.

“Ага, но вот видели бы вы моего па…” Майлз прочистил горло.

– Поскольку император является главнокомандующим барраярских вооруженных сил, то его Голос автоматически становится самым высоким по рангу офицером в любом барраярском воинском соединении, находящемся поблизости. Если того требуют обстоятельства.

– Хотите сказать, что если вы прикажете, то эти громилы там, снаружи, откроют огонь? – угрюмо произнес Венн.

Майлз сумел слегка поклониться в его сторону – не так уж это просто в невесомости.

– Сэр, если Голос императора прикажет им, они застрелятся сами .

Это было чистое бахвальство – ну, отчасти, – но Венну незачем знать об этом. Белу каким-то образом удалось сохранить невозмутимость – благодарение всем богам, обитавшим здесь, – хотя Майлз прямо-таки видел, как тот давится от смеха. “Перестань, Бел, а то у тебя барабанные перепонки лопнут”. Седые брови Гринлоу не сразу вернулись в горизонтальное положение.

Майлз продолжал:

– Однако, в то время как совсем нетрудно взбудоражить группу людей настолько, чтобы они начали стрелять во все подряд, военная дисциплина на то и существует, чтобы по приказу они прекратили стрелять. Сейчас время не стрелять, а говорить – и слушать. Я слушаю. – Он сложил пальцы домиком перед собой – там, где находились бы его колени, если бы он сидел. – С вашей точки зрения, какова была последовательность событий, приведших к этому злосчастному инциденту?

Гринлоу и Венн начали говорить одновременно; женщина-квадди повернула верхнюю руку ладонью вверх, приглашая офицера безопасности говорить первым.

Венн кивнул и продолжил:

– Все началось с того, что в мой департамент поступил срочный вызов с требованием задержать двоих ваших людей, совершивших нападение на женщину-квадди.

“Та-ак, на сцене появляется новый персонаж”. Внешне Майлз остался невозмутим.

– В каком смысле нападение?

– Они ворвались в ее квартиру, избили ее, швыряли туда-сюда, сломали ей руку. Очевидно, они были высланы за неким барраярским офицером, опоздавшим на корабль…

– А, это был мичман Корбо?

– Да.

– И он находился в ее доме?

– Да…

– По ее приглашению?

– Да. – Венн поморщился. – Они, по всей вероятности… э-э, стали друзьями. Гарнет Пятая – прима-балерина в Театре имени Минченко, который дает представления балета в невесомости для жителей Станции и приезжих. – Венн выдохнул. – Не совсем ясно, кто из них встал на чью защиту, когда барраярский патруль явился забирать своего опоздавшего офицера, но все это скатилось к шумному дебошу. Мы арестовали всех планетников и препроводили их в третий участок службы безопасности для дальнейшего разбирательства.

– Между прочим, – вставила канцлер Гринлоу, – этот ваш мичман Корбо недавно попросил политического убежища в Союзе.

Вот это тоже новость.

– Насколько недавно?

– Этим утром. Когда узнал о вашем скором прибытии.

Майлз в нерешительности помедлил. Он мог с ходу придумать дюжину сценариев, которые могли бы объяснить это, – от зловещих до дурацких; он ничего не мог поделать с тем, что его мысли устремлялись к зловещим.

– Вы намерены удовлетворить его просьбу? – наконец спросил он.

Она глянула на босса Уоттса, который сделал неопределенный жест нижней рукой и сказал:

– Мое ведомство приняло его ходатайство на рассмотрение.

– Если хотите мой совет, то пошлите его куда подальше, – проворчал Венн. – Ни к чему нам здесь такие типы.

– Я хотел бы как можно скорее побеседовать с мичманом Корбо, – сказал Майлз.

– Ну, сам он явно не жаждет говорить с вами, – заметил Венн.

– И тем не менее. Я считаю наблюдения очевидцев и свидетельские показания необходимыми для моего верного понимания этой запутанной цепочки событий. По той же причине мне необходимо поговорить и с остальными барраярскими… – он чуть было не ляпнул “заложниками”, но вовремя поправился, – …задержанными.

– Не такая уж она и запутанная, – заметил Венн. – Банда вооруженных громил ворвалась на нашу станцию, нарушила таможенный порядок, парализовала десятки невинных свидетелей и нескольких служащих безопасности, исполнявших свой долг, совершила то, что можно назвать только попыткой устроить побег из-под ареста, и варварски повредила собственность. Обвинения в совершенных ими преступлениях – запечатленных на видео! – простираются от использования запрещенного оружия и сопротивления аресту вплоть до поджога в жилом секторе. Чудо еще, что никто не был убит.

– А вот это , к несчастью, надо еще доказать, – тотчас возразил Майлз. – Загвоздка в том, что, с нашей точки зрения, все это началось не с ареста мичмана Корбо. Несколькими днями ранее адмирал Форпатрил доложил об исчезновении еще одного человека – лейтенанта Солиана. Согласно показаниям и ваших, и наших свидетелей, изрядное количество его крови – потеря, равнозначная потере части тела – было обнаружено на полу дока Станции Граф. Преданность военных работает в обе стороны – барраярцы не бросают своих. Живой он или мертвый, где то, что от него осталось?

Венн едва не заскрежетал зубами.

– Мы разыскивали этого человека. Его нет на Станции Граф. Его трупа нет в космосе в каком-либо возможном направлении от Станции Граф. Мы проверили. О чем неоднократно сообщали Форпатрилу.

– Насколько сложно – или, напротив, легко – планетнику исчезнуть в Пространстве Квадди?

– Позвольте ответить на этот вопрос мне, – мягко вмешался в разговор Бел Торн, – поскольку этот инцидент затрагивает мое ведомство.

Гринлоу жестом нижней руки выразил согласие, в то же самое время верхней массируя переносицу.

– Поток пассажиров, садящихся или сходящих с галактических кораблей, у нас тщательно контролируется, причем не только на Станции Граф, но и на прочих наших галактических торговых базах. Просочиться через таможню и иммиграционные зоны, не оставив каких-либо регистрационных записей, не говоря уж об общем видеомониторинге этих секторов, если не невозможно, то, по крайней мере, довольно трудно. Вашего лейтенанта Солиана нет ни в визуальных, ни в компьютерных записях за тот день.

– Правда? – Майлз пристально посмотрел на Бела. “Все так и было?”

Бел ответил коротким кивком: “Да”.

– Правда. Но локальные перелеты контролируются гораздо менее строго. Незаметное проникновение кого-либо со Станции Граф в другое поселение Союза более… осуществимо. Но лишь в том случае, если этот человек – квадди. Любой планетник так или иначе будет бросаться в глаза. В случае с вашим офицером были запущены все стандартные процедуры поисков пропавшего без вести, включая уведомление служб безопасности других поселений. Солиана не видели нигде – ни на Станции Граф, ни в каком бы то ни было из поселений Союза.