«Ты будешь относиться с уважением к моим людям, какого бы ты ни был мнения обо мне, черт бы подрал твои насмешливые глаза…»

– И сколько это уже длится, лейтенант?

Майлз взглянул на Элли:

– Семь лет, да?

Ясные глаза Элли опасно сверкнули.

– Кажется, это было только вчера, – проворковала она невозмутимо. Похоже, ей тоже трудно было игнорировать этот тон. Майлз только надеялся, что она не даст волю своему резкому юмору.

Капитан некоторое время рассматривал свои ногти, потом вскинул голову:

– Ну что ж, я свяжусь со штабом второго сектора, лейтенант. И если окажется, что это очередная шуточка лордика-фора, я приложу все силы, чтобы вы были привлечены за нее к ответу. Вне зависимости от того, кто ваш отец.

– Это истинная правда, сэр. Даю вам слово Форкосигана.

– Вот именно, – процедил сквозь зубы капитан Галени.

Взбешенный Майлз набрал побольше воздуха в легкие – и в этот момент наконец узнал акцент Галени.

– Вы… комаррец, сэр?

Галени настороженно кивнул. Подтолкнув Майлза в бок, Элли прошептала:

– Какого дьявола?..

– Позже, – чуть слышно ответил ей Майлз. – Внутренняя политика Барраяра.

– Мне надо будет кое-что прояснить?

– Наверное. – Он заговорил громче. – Я должен связаться с моим непосредственным начальством, капитан Галени. Я понятия не имею, какой получу от них приказ.

Галени поджал губы и мягко заметил:

– В данный моментваш начальник – я, лейтенант Форкосиган.

И, решил про себя Майлз, ужасно задет тем, что выключен из привычной цепочки субординации… Но можно ли его в этом винить? Да, действовать надо деликатно…

– Конечно, сэр. Какие будут приказания?

Галени раздраженно сжал кулаки, иронически скривил губы:

– Полагаю, пока мы ждем инструкций, я должен включить вас в мой персонал. Третьим помощником военного атташе.

– Идеально, сэр, благодарю вас, – сказал Майлз. – Адмиралу Нейсмиту сейчас просто необходимо исчезнуть. Цетагандийцы назначили награду за его… мою голову – после Дагулы. Мне уже дважды везло.

Теперь настал черед Галени настороженно застыть.

– Вы шутите?

– У меня из-за этого четверо погибших и шестнадцать раненых, – официальным тоном произнес Майлз. – Я не нахожу в этом ничего забавного.

– В таком случае, – мрачно проговорил Галени, – считайте, что ваши передвижения ограничены стенами посольства.

«И мне не удастся увидеть Землю?» Майлз удрученно вздохнул:

– Да, сэр. Если только коммандер Куин сможет осуществлять связь между мною и дендарийцами.

– Для чего вам нужен контакт с дендарийцами?

– Это мои люди, сэр.

– Кажется, вы сказали, что у вас всем заправляет коммодор Танг?

– В настоящий момент он находится в увольнении. Но единственное, что мне нужно, прежде чем адмирал Нейсмит заползет в щель, заплатить по некторым счетам. Если вы сможете дать мне авансом суммы, необходимые для текущих расходов, я могу завершить эту операцию.

Галени вздохнул, постукивая пальцами по кнопкам пульта.

– Содействие со всей возможной быстротой. Так. И сколько же им нужно?

– Примерно восемнадцать миллионов марок, сэр.

Пальцы Галени замерли.

– Лейтенант, – тщательно выговорил он, – это в десять раз превышает годовой бюджет посольства! В несколько десятков раз – бюджет моего отделения!

Майлз развел руками:

– Текущие расходы по содержанию пяти тысяч бойцов и техников и двенадцати кораблей более полугода плюс потери оборудования – мы потеряли на Дагуле чертову уйму оборудования, – денежное вознаграждение, питание, одежда, топливо, медицинские расходы, боеприпасы, ремонт… Я могу показать вам ведомости, сэр.

Галени откинулся на спинку стула.

– Несомненно. Но этим будет заниматься штаб сектора. Такого рода фондов здесь просто не существует.

Майлз покусал указательный палец.

– Эх! – «Вот именно: «Эх!» Паниковать нельзя…» – В таком случае, сэр, не могли бы вы как можно скорее запросить штаб сектора?

– Поверьте мне, лейтенант, я рассматриваю ваш перевод под командование кого-нибудь другого как приоритетное мероприятие. – Он встал. – Извините. Подождите меня здесь. – Капитан вышел из кабинета, озадаченно качая головой.

– Какого черта? – набросилась на него Элли. – Я уже решила, что ты этого типа сейчас на кусочки разорвешь, будь он хоть трижды капитан, а ты вдруг остановился. Что такого особенного в том, что он комаррец, – может, мне тоже им стать?

– Ничего особенного, – ответил Майлз. – Определенно ничего. Но в то же время нечто очень важное.

– Более важное, чем лорд-фор?

– Сейчас, как это ни странно, да. Послушай, ты знаешь, что Комарра была первым завоеванием Барраярской империи?

– Я думала, вы называете это «аннексией».

– «Как розу ты ни назови»… Мы захватили ее из-за п-в-туннелей: она сидела на нашем единственном выходе и душила нашу торговлю, но главное – из-за того, что Комарра за взятку согласилась пропустить цетагандийский флот, когда Цетаганда впервые попыталась аннексировать нас. Может, заодно вспомнишь, кто был главным завоевателем?

– Твой отец. Тогда он был всего лишь адмиралом лордом Форкосиганом и еще не был регентом. Там он и заработал свою репутацию.

– Ну да, даже несколько репутаций. Если хочешь увидеть, как у него дым валит из ноздрей, можешь прошептать ему: «Мясник Комарры». Они ведь так его прозвали.

– Тридцать лет назад, Майлз. – Элли помолчала. – В этом была правда?

Майлз вздохнул:

– Что-то было. Я так никогда и не добился от него всей истории, но совершенно уверен, что все было не так, как написано в учебниках. В общем, завоевание Комарры пошло вразнос. В результате на четвертый год его регентства дела там совершенно вышли из-под контроля. С тех пор комаррские террористы не дают покоя Имперской безопасности. Наверное, там довольно жестко навели порядок.

Короче, время шло, все немного улеглось, все излишне энергичные люди с обеих планет бросились колонизировать Зергияр. Среди либералов началось движение – возглавленное отцом – за полную интеграцию Комарры в рамках империи. Правое крыло Барраяра эту идею отнюдь не приветствует. Мой старик немного на этом зациклился: «Между геноцидом и справедливостью середины не существует», – продекламировал Майлз. – Так вот, путь к вершине кастового, помешанного на армии общества Барраяра всегда шел через военную службу. Впервые для комаррцев ее открыли восемь лет тому назад.

Это означает, что все комаррцы, находящиеся в армии, сейчас под наблюдением. Им надо доказывать свою лояльность точно так же, как мне – мою… – он смутился, – мои способности. Из этого также следует, что если я работаю с комаррцем или под его началом и в один прекрасный день вдруг погибну, этот комаррец пропал. Поскольку мой отец – Мясник, никто не поверит, что это не месть.

И пропадет не только этот комаррец: на всех комаррцев имперской службы падет то же подозрение. Политика Барраяра будет отброшена на много лет назад. Если меня сейчас прикончат, – он беспомощно пожал плечами, – мой отец меня убьет.

– Надеюсь, ты это не планируешь, – с трудом выдавила Элли.

– А теперь посмотрим на это с точки зрения Галени, – поспешно продолжил Майлз. – Он – на имперской службе, он офицер, он служит в системе безопасности. Наверное, носом землю рыл, чтобы сюда попасть. Это очень доверенный пост для комаррца. Но это не ответственный пост и не решающий. Важнейшая информация службы безопасности была от него скрыта – и тут являюсь я, тыкая его в это носом. А если кто-то из его семьи действительно участвовал в Комаррском восстании?.. Ну… и снова являюсь я. Сомневаюсь, чтобы он испытывал ко мне симпатию, но охранять меня он будет как зеницу ока. А я, да поможет мне Бог, ему это позволю. Ситуация очень щекотливая.

Элли похлопала его по руке:

– Ты справишься.

– О Господи! – вдруг возопил он, утыкаясь лбом ей в плечо. – Я не получил денег для дендарийцев – и не получу еще неизвестно сколько… Что я скажу Ки? Я дал ему слово…