Мельников наследство после смерти отца получил. Ну и закрутил, конечно.

Такой уж человек пропащий!

В тринадцатую он пришел днем, в будни и заказал все.

Шпана заликовала.

- Антоша! Друг! Опять к нам?

- Чего, к вам? - мычал уже пьяный Антошка. Жрите и молчите. Хозяин! Все, что есть - сюда!

Царь-баба, Федосеич, повар и шпана - все зашевелились. Из фартовых только Маркизов, вопреки обыкновению, не пожелал принять участие в гульбе.

Антошка уплатил вперед за все, сам съел кусок трески и выпил стакан чая.

Сидел, посапывая, уныло опустив голову.

- Антоша! Выпить бы? А? - подъезжала шпана.

- Выпить?.. Да... И... музыкантов! - мычал Антошка. Баянистов самых специяльных.

Разыскали баянистов. Скоро тринадцатая заходила ходуном. От гула и говора музыки не слышно.

Вся шпана - в доску. Там поют, пляшут, здесь - дерутся, там пьяный веселый Младенец-Яшка задирает подолы старухам, щекочет, катышком катя по полу пьяного семидесятилетнего старика-кусочника Нила. Бесится, пеной брыжжет старик, а Яшка ему подняться не дает.

Как сытый большой кот сидит над мышенком.

- Яшка! Уморишь старика! Чорт! - кричат, хохоча, пьяные.

Привлеченный необычайным шумом околоточный, только на секунду смутил шпану.

Получив от Мельникова, секретно, пятерку, полицейский, козыряя, ушел.

На следующий день Мельников чудил. За рубль нанял одного из членов "святого семейства", Трошку, обладателя шикарных, как у кота, усов. Сбрил ему один ус.

До вечера водил Трошку по людным улицам, из трактира в трактир и даже в цирк повел. С одним усом. За рубль.

Потом поймал где-то интеллигентного алкоголика Коку Львова, сына полковника.

Кока, выгнанный из дома за беспутство, окончательно спустившийся, был предметом насмешек и издевательств всех гулеванов.

Воры с фарта всегда нанимали его делать разные разности: ходить в белье по улице, есть всякую дрянь. Даже богомол Кобыла и тот однажды нанял Коку ползать под нарами и петь "Христос воскресе" и "ангел вопияше".

А домушник Костя Ломтев, человек самостоятельный, деловой, при часах постоянно, сигары курил и красавчика-плашкета, жирного, как поросенок, Славушку такого будто шмару содержал - барин настоящий Костя Ломтев, а вот специально за Кокою приходил, нанимал для своего плашкета.

Славушка капризный, озорник. Издевался над Кокою - лучше не придумать: облеплял липкими бумагами от мух, заставлял есть мыло и сырую картошку, кофе с уксусом пить и лимонад с прованским маслом, пятки чесать по полтиннику в ночь.

Здорово чудил плашкет над Кокою!

Теперь Мельников, встретив Коку, велел ему следовать за собою, купил по дороге на рубль мороженого, ввалил все десять порций в Кокину шляпу и заставил того выкрикивать: "Мороженое!.."

За странным продавцом бродили кучи народа.

Мельников натравлял мальчишек на чудака.

Полицейские, останавливающие Коку, получали, незаметно для публики, от Мельникова на водку и шествие продолжалось.

В тринадцатой, куда пришел Мельников с Кокою, уже был Ломтев со Славушкою. Повидимому, кто-нибудь из плашкетов сообщил им, что Кока нанят Мельниковым.

В ожидании Коки Ломтев со Славушкою сидели за столом.

Ломтев высокий, густоусый мужчина с зубочисткою во рту, солидно читал газету, а Славушка, мальчуган лет пятнадцати, с лицом розовым и пухлым, как у маленьких детей после сна, сидел развалясь, с фуражкою, надвинутой на глаза и сосал шоколад, изредка отламывая от плитки кусочки и бросая на пол.

Мальчишки, сидящие в отдалении, на полу, кидались за подачкою, дрались как собаки из-за кости.

Славушка тихо посмеивался, нехотя сося надоевший шоколад.

Когда вошли Мельников с Кокою, Славушка крикнул:

- Кока! Лети сюда.

Тот развязно подошел. Сказал, не здороваясь, с некоторой важностью:

- Сегодня он меня нанял.

И кивнул на Мельникова.

- И я нанимаю! Какая разница? - слегка нахмурился мальчуган.

Протянул розовую со складочками в кисти, руку, с перстнем на безымянном пальце:

- Целуй за гривенник!

Кока насмешливо присвистнул.

- Полтинник еще туда-сюда.

Мельников кричал:

- Чего ты с мальчишкою треплешься? Иди!

Кока двинулся. Славушка сказал сердито:

- Чорт нищий! Пятки мне чешешь за полтинник всю ночь, а с голодухи лизать будешь и спасибо скажешь. А тут ручку поцеловать и загнулся: Па-алтинник! Какой кум королю объявился. Ну, ладно, иди получай деньги!

Кока вернулся, чмокнул Славушкину руку. Мальчуган долго рылся в кошельке.

Мельников уже сердился:

- Кока! Иди, чорт! Расчет дам!

А Славушка копался.

- Славенька, скорее! Слышишь, зовет? - торопил Кока.

- Ус-пе-ешь! - тянул мальчишка. - С петуха сдачи есть?

- С пяти рублей? Откуда же? - замигал Кока.

- Тогда получай двугривенный.

Но Ломтев уплатил за Славушку. Не хотел марать репутации.

Кока поспешил к Мельникову.

Славушка крикнул вслед:

- Чтоб я тебя, стервеца, не видал больше! Дорого берешь, сволочь!

Нахмурясь, засвистал. Вытянул плотные ноги в мягких лакированных сапожках.

Ломтев достал сигару, не торопясь вынул из замшевого чехольчика ножницы, обрезал кончик сигары.

Шпана зашушукалась в углах. Ломтева не любили за причуды. Еще бы! В живопырке и вдруг - барин с сигарою, в костюме шикарном, в котелке, усы расчесаны, плашкет толстомордый в перстнях, будто в "Буффе" каком!

Ломтев, щурясь от дыма, наклонился к мальчугану, спросил ласково:

- Чего дуешься, Славушка?

- Найми Коку! - угрюмо покосился из-под козырька мальчишка.

- Чудак! Он нанят. Сейчас он к нам не пойдет! Ты же видишь - тот фраер на деньги рассердился.

- А я хочу! - капризно выпятил пухлую губу Славушка. А если тебе денег жалко, значит ты меня не любишь.

Ломтев забарабанил пальцем по столу. Помолчав, спросил:

- Что ты хочешь?

Славушка, продолжая коситься, раздраженно ответил:

- А тебе чего? Денег жалко, так и спрашивать нечего.

- Жалко у пчелки. А ты толком говори: чего хочешь? - нетерпеливо хлопнул ладонью по столу Ломтев.

- Хочу, чтобы мне, значит, плевать Коке в морду, а он, пущай не утирается. Вот чего!

Мальчишка закинул ногу на ногу. Прищелкнул языком. Смотрел на Ломтева вызывающе.

Ломтев направился к столу, где сидели Мельников с Кокою, окруженные шпаною.

Повел переговоры.

Говорил деловито, осторожно отставив руку с сигарою, чтобы не уронить пепла. Важничал.

- Мм... вы понимаете. Мальчик всегда с ним играет.

- А мне что? - таращил пьяные глаза Мельников. - Я нанял и баста!

- Я вас понимаю, но мальчугашка огорчен. Сделайте удовольствие ребенку. Мм... Он только поплюет и успокоится. И Коке лишняя рублевка не мешает. Верно, Кока?

- Я ничего не знаю, - мямлил пьяный Кока: - Антон Иваныч мой господин сегодня. Пусть он распоряжается. Только имейте в виду, я за рубль не согласен. Три рубля. Слышите?

- Ладно, сговоримся, - отмахнулся Ломтев. - Так уступите на пару минуток?

Мельников подумал, махнул рукою.

- Ладно! Пускай человек заработает. Этим кормится, правильно. Вали, Кока! Видишь, как я тебе сочувствую!

Ломтев любезно поблагодарил. Пошел к Славушке. Кока, пошатываясь - за ним. А сзади шпана, смеясь:

- Кока! Пофартило тебе! Два заказчика сразу!

- Деньгу заработаешь!

- Только смотри, Славка тебя замучает!

А мальчишка ждал, нетерпеливо постукивая каблуком.

Кока подошел. Спросил:

- Стоя будешь?

- Нет! Ты голову сюды!

Славушка хлопнул себя по круглому колену.

- Садись на пол, а башку так вот. Погоди.

Взял со стола газету, постелил на колени:

- А то вшам наградишь, ежели без газеты.

Кока уселся на полу, закинул голову на Славушкины колени, зажмурился.

- Глаза-то открой! Ишь ты какой деловой! - сердито прикрикнул мальчишка. - Задарма хошь деньги получать.