..."как раз перед отъездом я получил предлагаемое письмо. Это пишет дьякон Любимов, учитель нескольких городских училищ, очень хороший, превосходный человек. Нельзя ли сделать что-нибудь?
Подумай, голубчик! Дьякон беден и теперь приходится посылать в Дерпт сыну".
***
М. П. Чеховой, 6 июня, Берлин.
..."пишу тебе из Берлина, где я живу уже сутки. В Москве после твоего отъезда стало очень холодно, пошел снег и, вероятно, от этого я простудился, началась у меня ломота в ногах и руках, я не спал ночей, сильно похудел, впрыскивал морфий, принимал {361} тысячи всяких лекарств и с благодарностью вспоминаю только об одном героине, прописанном мне когда-то Альтшуллером".
***
Ей же, 16 июня, Баденвейлер.
..."Я живу среди немцев, уже привык к их компании и к режиму, но никак не могу привыкнуть к немецкой тишине и спокойствию. В доме и вне дома ни звука, только в 7 часов утра и в полдень играет в саду музыка, дорогая, но очень бездарная. Не чувствуется ни одной капли таланта ни в чем, ни одной капли вкуса, но зато порядок и честность, хоть отбавляй. Наша русская жизнь гораздо талантливее, а про итальянскую или французскую и говорить нечего".
"Здоровье мое поправилось, я, когда хожу, уже не замечаю того, что я болен, хожу себе и все, одышка меньше, ничего не болит, только осталась после болезни сильнейшая худоба; ноги тонкие, каких у меня никогда не было. Доктора немцы перевернули всю мою жизнь".
"В 7 час. утра я пью чай в постели, почему-то непременно в постели, в 71/2 приходит немец вроде массажиста и обтирает меня всего водой, и это, оказывается, недурно, затем я должен полежать немного, встать и в 8 час. пить желудевое какао; и съедать при этом громадное количество масла.
В 10 час. овсянка, протертая, необыкновенно вкусная и ароматичная, не похожая на нашу русскую. Свежий воздух, на солнце. Чтение газет. В час дня обед, причем ем не все блюда, а только те, которые, по предписанию доктора-немца, выбирает для меня Ольга. В 4 час. опять какао. В 7 ужин. Перед сном чашка чаю из земляники - это для {362} сна. Во всем этом много шарлатанства, но много и в самом деле хорошего, полезного, например овсянка". (Подчеркнуто мною. И. Б.)
***
Г. И. Россолимо, 17 июня, Баденвейлер.
...
..."Здесь я пробуду еще 3-4 недели, потом поеду в северную Италию, потом к себе в Ялту.
Вашего дружеского участия я никогда не забуду".
(Подчеркнуто мною. И. Б.)
***
М. П. Чеховой, 26 июня, Баденвейлер.
...
..."И ночи здесь теплые. Спим с открытыми окнами, с жалюзи".
***
Г. И. Россолимо, 28 июня, Баденвейлер.
...
..."У меня все дни была повышенная температура, а сегодня все благополучно, чувствую себя здоровым, особенно, когда не хожу, то есть не чувствую одышки. Одышка тяжелая, просто хоть караул кричи, даже минутами падаю духом. Потерял я всего 15 фунтов весу. Здесь жара невыносимая..."
***
М. П. Чеховой, 28 июня, Баденвейлер.
..."здесь жара наступила жестокая, застала меня врасплох, ...я задыхаюсь и мечтаю о том, чтобы выехать отсюда. Но куда? Хотел я в Италию на Комо, но там все разбежались от жары. Везде на юге Европы жарко. Я хотел проплыть от Триеста до Одессы на пароходе, но не знаю, на сколько это теперь, в июне - июле, возможно..."
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
{364}
V
***
Читал книгу профессора Бицилли "Творчество Чехова, опыт критического анализа", (138 страниц), София. 1942 г.
Длиннее этой книги нет на свете!
***
..."Показательно, что литературные друзья молодого Чехова, угадавшие его талант, уговаривают его бросить писание мелких рассказов и взяться за роман. Да и сам Чехов - и притом в пору художественной зрелости соблазнялся этим. Однако, ничего подобного ни "roman fleuve" типа толстовских, ни роману-трагедии Достоевского он не дал. Да и повести его мало чем отличаются от его рассказов. Нет "plot'a", коллизии, возникающей между персонажами, весьма внешне, круг людей тесен".
??(И. Б.) (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
..."Чеховские герои не врезываются в память подобно героям Толстого или Достоевского, или Флобера, или Диккенса. Они только мелькают перед нами, подобно бледным прозрачным теням, и они, в нашей {365} памяти, легко перемещаются из одного его рассказа в другой, или просто забываются, подобно людям, с которыми мы лишь случайно и на короткое время встретились в действительной жизни". (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
"И тем не менее, как раз в нынешнее время Чехов, кажется, получил, наконец, полное признание, как раз теперь его уже не боятся именовать великим писателем. Что самое с этой точки зрения показательное, это, что такой оценки Чехов удостоился всё же раньше не у себя на родине, а в Англии".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
"Позволительно предположить, что чудесный рассказ "Дочь Альбиона" был внушен Чехову одним пассажем из "Фрегата Паллады", где речь идет о нравах английского населения в Сингапуре".
(Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
..."Есть у Чехова одно место в "Степи", кажущееся реминисценцией соответствующего пассажа в III-ьей гл. 1-го тома "Фрегата Паллады", написанной в форме письма к Бенедиктову".
{366}
***
"Гоголя Чехов знал прекрасно, был глубоко проникнут его влиянием".
(Подчеркнуто мною. И. Б.)
***
..."Факт тот, что мало кому из русских классиков Чехов был обязан столь многим, как Тургеневу, что в известном отношении Чехов всю жизнь находился в зависимости от Тургенева".
?! (И. Б.) (Подчеркнуто мною. Ив. Б.)
***
"Второе свидетельство - конец "Рассказа неизвестного человека". Он очень близок к концу "Накануне", который очень нравился Чехову. В обеих вещах поездка героя с героиней в Италию, пребывание в Венеции, в обеих герой болен чахоткой; в обеих - передача переживаний контраста прелести Венеции, жизненной радости, веющей от всего, что герой видит там, и трагизма их житейских обстоятельств, сознания, что им не дано насладиться счастьем, возможность которого, казалось бы, открывается перед ними".
Да (И. Б.).
***
..."в о. Савве совмещены черты и отца и матери Базарова: о. Савва охвачен чувством материнской, нерассуждающей, благоговеющей любви к сыну. Образ {367} матери, робеющей перед сыном, благоговеющей перед ним, повторен у Чехова в его совершеннейшей, подводящей итог всему его творчеству вещи, "Архиерей". Лучшее, что есть у Чехова, то есть было внушено ему уже в начале его творческого пути лучшим, что есть у Тургенева".
NB. Ерунда. (И. Б.).
***
..."Ясно, что Тригорин - зашифрованный Чехов".
?! (И. Б.)
***
..."Замечу, что есть кое-что общее такое между "Степью" и двумя первыми главами "Отрочества".
?! (И. Б.)
***
..."И вот у Чехова есть, так сказать, второе воплощение Акакия Акакиевича: это мелкий чиновник (в рассказе "Крыжовник"), всю жизнь мечтавший о собственной даче, где он будет жить на пенсии и разводить крыжовник, и в конце концов добившийся осуществления своей мечты. Он "влюблен" в свой крыжовник, как Акакий Акакиевич в свою шинель. Оба они пребывают в плане "дурной бесконечности".
Фальшиво, глупо!
{368}
"Сходство с Гоголем бьет в глаза".
!! (И. Б.).
***
"Замечу кстати, что в своей оценке прозы Лермонтова, и в частности "Тамани", Чехов вполне сходится с Григоровичем".
Григорович был редкий ценитель литературы, а его теперь всякая стерва лягает. (И. Б.)
***
"Не мало случаев употребления казаться и у Тургенева, в творчестве которого "проза" совмещается с "поэзией" и "аналитическая" тенденция подчас вытесняется "синтетической". Но нет писателя, в лексике которого казаться занимало бы такое место как у Чехова. У него это речение попадается едва ли не на каждой странице, во всех его вещах, начиная с самых ранних, и, что всего показательнее, особенно часто в самых ранних, и, что всего показательнее, особенно часто в поздних, и наиболее совершенных, произведениях. Так в "Даме с собачкой" - 18 раз; в "Архиерее" - 20, при чем здесь кроме казалось, ему казалось, есть еще и сходные (несинонимные) речения: представлялось, похоже было, что и т. под.".
