Рия стояла совершенно неподвижно, чувствуя, что уходит в небытие. Я больше этого не вынесу, горько подумала она. Он обращается со мной, как с игрушкой, подберет и бросит, где захочет. Надо уезжать.

Эта мысль не покидала ее все утро, длившееся целую вечность. После разговора с Димитриосом Никое и Поппи куда-то пропали, а Кристина дала Розе распоряжение не беспокоить ее. Димитриос тоже испарился, и она была ему за это чрезвычайно признательна. Ей было бы очень трудно посмотреть ему в лицо после того, что произошло за последние двадцать четыре часа. Прогулявшись в одиночестве по пыльной, раскаленной от солнца скале, она вернулась около полудня. Роза подала ей ленч в комнату, и, перекусив, Рия решила немного отдохнуть. Видимо, она уснула и проснулась от легкого стука в дверь. К ее удивлению, в углах уже собирались вечерние тени.

– Войдите.

Она села на кровати, моргая от света. Дверь мягко открылась, и в комнату нерешительно вошла Кристина.

– Прошу прощения, я разбудила вас, дорогая. – Рия почувствовала облегчение оттого, что сестра Димитриоса еще разговаривает с ней. Ее даже удивило дружеское расположение Кристины. – Я сама недавно встала, вчерашний день оказался для меня значительно труднее, чем можно было ожидать.

Рия вскочила и сжала в ладонях холодную руку Кристины.

– Пожалуйста, поверьте, я никому не хотела причинить зла, – с тревогой произнесла она, чувствуя, что должна убедить Кристину в своих добрых намерениях. – Я просто хотела помочь Поппи, а в тот момент ничего лучшего мне на ум не пришло. Я понимаю, вы это считаете совершеннейшей глупостью, но мне действительно казалось, что так я облегчу ее положение.

– Димитриос уже объяснил мне цель своего визита в Англию, – медленно сказала Кристина с явным неодобрением. – Я считаю, что, несмотря на добрые побуждения, всю эту кашу заварил именно он. Он меня удивляет. Он, видимо, набросился на вас, стреляя из всех пушек сразу, простите за выражение.

Рия расстроено кивнула, и Кристина с явным раздражением покачала головой.

– Временами мне кажется, что отец наш еще жив, – еле слышно произнесла она. – Вообще он не тяжелый человек, что бы вы о нем ни думали. Где-то там, в глубине души, все еще живет тот Димитриос, которого мы когда-то знали. Но он заперт очень глубоко.

Рия безутешно на нее посмотрела.

– К сожалению, не мне суждено открыть этот волшебный ларчик. – Глаза у нее заблестели. – Мне кажется, он меня просто ненавидит.

– Не верьте этому, – живо возразила Кристина. – А вам бы хотелось открыть тот ларчик?

Вопрос был неожиданным, но Рия ответила не задумываясь, от всего сердца, не сводя глаз с изборожденного морщинами лица Кристины.

– Больше всего на свете… Но только не говорите ему об этом! – Разволновавшись, она схватила Кристину за руку. – Умоляю вас, Кристина, обещайте мне, что вы ему ничего не скажете!

– Ну, Рия. – Кристина покачала головой, и тут вдруг стало видно, что виски у нее седые. – Почему вы так переполошились?

– Вы должны мне это обещать, – настаивала Рия.

– Обещаю, – с неохотой сказала Кристина, и на лице у нее было написано сожаление. – Вы еще такой ребенок, дорогая… Ваша кузина лучше приспособлена к жизни. Меня просто удивляет, что вы одного с ней возраста. Как бы то ни было, – она мягко сменила тему разговора, с пониманием и нежностью глядя на раскрасневшиеся щеки Рии, – сегодня утром у меня с Димитриосом был долгий разговор. Я не одобряю того, что произошло, но ничего не поделаешь. Мой сын и ваша кузина должны пожениться как можно быстрее, насколько я понимаю.

Рия смотрела на нее обескуражено. Она ожидала, что Кристина будет потрясена, возмущена, а та говорила так, будто подобное случалось с ними каждую неделю.

– Не могли бы вы остаться здесь до свадьбы?

Рия растерялась. Остаться и жить бок о бок с Димитриосом?

– Н-не могу, – заикаясь, отказалась она. – Мне надо домой.

– Не хотелось бы нарушать ваши планы, но мне придется очень много сделать, и за очень короткое время. – В голосе Кристины слышалась просьба. – Если бы у меня был надежный помощник, с меня бы это сняло столько хлопот…

Рия вдруг вспомнила, зачем Димитриос приезжал в Лондон. Кристина больна. Конечно, одной ей будет очень трудно, а по собственному опыту Рия знала, что на помощь Поппи рассчитывать не приходится.

– Сколько это займет времени? – медленно спросила она, и Кристина с благодарностью и облегчением ей улыбнулась.

– Думаю, не больше месяца, – с надеждой в голосе проговорила она. Может быть, недель шесть.

Рия смиренно кивнула. Видимо, в ближайшем будущем ей отсюда не выбраться.

Обед прошел в натянутой обстановке. Поппи сидела с покрасневшими глазами, а Никое угрюмо молчал. Димитриос, как всегда, был не очень разговорчив, лениво переводя взгляд с одного лица на другое, и, только останавливаясь на Кристине, глаза его теплели. Кристина не дождалась кофе, сказав, что у нее болит голова. Рия тоже собралась встать из-за стола, но Димитриос остановил ее.

– Мне надо поговорить с тобой. – Его глаза медленно вобрали в себя ее лицо, задержавшись на мягких полураскрытых губах. – Пойдем в сад.

Как во сне, Рия послушно последовала за ним. Никое и Поппи остались за столом. От его взгляда губы ее горели, будто он поцеловал ее. Соберись, приказала она себе мысленно, раздраженная собственной слабостью.

– Для Кристины все это оказалось настоящим испытанием, хотя она и пытается это скрывать, – начал он без промедления, едва они уселись в бархатной темноте, все еще напоенной дневными запахами. – Мне бы не хотелось, чтобы она вконец себя извела. Ты не можешь остаться здесь на некоторое время и помочь ей?

Рия удивленно смотрела на него. В сумерках ее серые глаза казались огромными.

– Она тебе еще ничего не говорила?

– Что именно? – коротко спросил он с надменным видом.

– Сегодня вечером она уже просила меня помочь ей, – спокойно ответила Рия. – Я сказала, что останусь столько, сколько будет нужно.

На его щеке задергалась жилка, но больше ничто не выдало его волнения.

– Спасибо, – произнес он наконец довольно холодно. – Насколько я понимаю, на Поппи рассчитывать не приходится, – добавил он, слегка скривив губы.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила она, не отваживаясь показать ему, что он прав. – Со вчерашнего вечера очень многое прояснилось, скажем так, – холодно ответил он. – И теперь мне все понятно.

Рия догадывалась, куда он клонит. Она уже достаточно хорошо знала, что означает стальной блеск его глаз, и сразу вспомнила, в каком состоянии была ее кузина.

– С Поппи все в порядке, – слабо сказала она. – Временами несколько легкомысленна, но у нее доброе сердце.

– Так оно есть у нее? – насмешливо спросил Димитриос. – А когда нам будет дозволено взглянуть на этот феномен, хотя бы краешком глаза? – Она собралась было ответить, но он заставил ее замолчать, приблизившись к ней так, что ее предательское сердце тревожно забилось. – Есть такой порок – излишняя преданность, – спокойно сказал он, рассматривая ее лицо. – Мне казалось, что ты должна была бы уже об этом знать.

Рия, как загипнотизированная, смотрела на смуглое лицо над ней, не в состоянии произнести ни слова.

– Так ты поможешь Кристине?

На сей раз в его голосе не было приказа, только просьба и забота, и она тут же энергично закивала светловолосой головой, с трудом подавив желание дотронуться до смуглой загорелой щеки, где уже стала пробиваться черная щетина.

Он задумчиво погладил ее серебристые волосы, пропуская их сквозь пальцы. Как она ни старалась, ей не удалось сдержать дрожь – от его прикосновения она вся загорелась.

– Ты очень нежная.

Голос у него был с хрипотцой, и она не могла подавить в себе те странные ощущения, что он в ней вызывал. Он резко отодвинулся от нее и опустил руки.

– Как бы то ни было, на неделю я освобожу тебя от своего присутствия.

– Что? – не поняла она.

– Мне надо за границу по делам, – не вдаваясь в подробности, объяснил он. – Боюсь, что последние две недели за домашними делами я забыл о бизнесе. Больше я не могу откладывать.