- Надейся, - засмеялся Эро Шан. - Это ничего не стоит, но положительно влияет на нервную систему.

- Здесь, между слоями облаков, прелестный вид, - добавил он через несколько секунд. - Жаль, что почти ничего не видно.

- Ты был когда-нибудь здесь? - спросил я.

- Нет. И никто другой не был.

- Ну, положим, я был. Пейзаж, кстати, совсем не изменился. С тех пор, как я видел его в последний раз, здесь почти ничего не построили.

Эро Шан ухмыльнулся, а потом показал вниз.

- Смотри!

Я уже увидел. Нижний слой облаков теперь вспучивался и поднимался. Тучи поднимались волнами, они посерели и выглядели достаточно угрожающе. Я осторожно повел энотар над ними и вдруг заметил, что внешний облачный слой опускается вниз и вот-вот поглотит нас. Две оболочки сходились и сливались в одну.

То, что в повествовании заняло так мало места, на самом деле длилось немногим менее двух часов. Мы могли быть уже за тысячу миль от того места, где взлетали, а могли все время лететь по кругу и быть как раз над местом ночлега.

- А как сейчас насчет парашюта? - спросил я. - Это твой последний шанс.

- Почему это?

- Потому что я опускаюсь. Внутренняя оболочка явно поднялась, мы только что это видели. Есть шанс, что под ней появился хоть небольшой безоблачный промежуток, какое-нибудь просматриваемое пространство. Конечно, если не успев выйти из облаков, мы врежемся в скалу или дерево, мы погибнем; но если останемся здесь - тем более погибнем.

- А если не врежемся в скалу - выживем, чтобы умереть в другой раз, хохотнул Эро Шан.

- Совершенно верно, - согласился я. - Я опускаюсь.

- Я опускаюсь с тобой.

Я долго планировал вниз - это было медленное, очень медленное скольжение. Я избегал ненужных случайностей. Одиннадцать тысяч футов, десять тысяч, девять тысяч. Я отметил, что частичная видимость появилась на десяти тысячах, а на девяти я вдруг заметил острую зазубренную вершину горы, торчащую прямо перед нами. Я рисковал, и как я рисковал!

Эро Шан присвистнул.

- Мне кажется, что если твое... это... приспособление для приземления не втянется, оно соскоблит кусок скалы, - сказал он. - Или скала соскоблит кусок энотара, что вернее.

- Шасси убрано.

Я обратил внимание, каким слабым кажется мой голос, а ведь я почти кричал.

Сейчас, в новом направлении, я планировал так медленно, что большую часть времени энотар двигался почти точно по горизонтали. Восемь тысяч футов, семь тысяч. Шесть тысяч. Мы с Эро Шаном вскрикнули в унисон. Под нами были холмы и деревья, реки и жизнь!

Внезапная реакция на долгое нервное напряжение заставила нас ненадолго замолчать. Эро Шан заговорил первым.

- Это не похоже ни на одну местность, которую я видел в Корве, - сказал он.

- И это определенно не похоже на то, что я видел возле Санары, согласился я. - Это вообще не похоже на то, что мы пролетали на пути сюда.

- Это красиво, - сказал Эро Шан.

- Даже Оклахома может показаться красивой после того кошмара, на который мы глядели последнее время.

- Я никогда не был в Оклахоме, - сокрушенно сказал Эро Шан.

- Давай опустимся ниже и рассмотрим все это поближе, - предложил я.

Под нами была холмистая местность, пересеченная глубокими долинами и руслами рек. Этот край изобиловал водными источниками и буйной растительностью, но тем не менее казался необитаемым.

Я понял, что нам придется немало полетать над этим районом, чтобы найти следы человеческого пребывания. Для того, чтобы строить планы о возвращении в Санару, нам надо было выяснить, где мы находимся. Мне хотелось встретить какого-нибудь одиночку, тогда мы могли бы опуститься и задать ему несколько вопросов, чувствуя себя в безопасности.

Вскоре Эро Шан показал мне на что-то внизу и сказал:

- Там здание.

Здание стояло за рекой на небольшой возвышенности. Кружа над ним, я удивлялся тому, насколько оно похоже на средневековые замки Европы. По крайней мере, там был многоугольник внешних стен с башнями по углам, симпатичный внутренний дворик и впечатляющий донжон. Вокруг стен не было рва, а значит, и подъемного моста, но общее впечатление и без того было вполне средневековое.

Хотя здание явно нуждалось в ремонте, мы не увидели никаких признаков ремонта или жизни ни в нем, ни вокруг него. Мы полетели дальше над долиной и вскоре обнаружили другое похожее сооружение. Оно тоже казалось покинутым своими обитателями.

- Интересно, что произошло с теми, кто здесь жил? - задумчиво сказал Эро Шан.

- Может, пошли искать ветра в поле? - предположил я.

Эро Шан надолго замолчал, пытаясь сообразить, что я имел в виду. Минуты через две он, наконец, сказал:

- Знаешь, Карсон, то, что ты считаешь юмором, в Хавату чаще воспринимается как серьезный приступ психопатии. Такие словечки когда-нибудь приведут тебя к немедленному уничтожению для блага общества в целом и будущих поколений в частности.

Я недоуменно воззрился на него, не зная, что ответить. И не раньше, чем через минуту, мне удалось разглядеть на его лице улыбку.

Облетая долину, мы, наконец, увидели людей. К сожалению, их было несколько десятков, и все они были вооружены. Оказалось, что они охраняют большое стадо очень маленьких залдаров, каждый размером с молочного поросенка. Не приземляясь, я продолжал поиск какого-нибудь одиночки.

- А залдарчики выглядят аппетитно, - сказал Эро Шан. - Я не отказался бы сейчас от жареного залдара.

- И я, - сказал я. - Удивительно, как могут быть вкусны такие глупые на вид создания.

Мне действительно кажется, что тварь глупее амторианского залдара и придумать-то сложно. А уж о внешности его и говорить не приходится. Огромная дурацкая голова с застывшим выражением полного идиотизма на морде, большие овальные глаза, исполненные невинного непонимания, и два длинных, острых, вечно торчащих уха, создающих впечатление, что животное всегда прислушивается. У него нет шеи, а туловище исчерчено полосами очень удобно для бифштекса. Его задние ноги по форме напоминают медвежьи (в частности, косолапостью), а передние - такие же, как у слона, но, конечно, во много раз уменьшенные. Вдоль позвоночника ровным рядом торчит щетина. Хвоста у залдара также нет, а с рыла свисает длинная кисточка из волос. На верхней челюсти - широкие лопатообразные зубы, торчащие вперед над крошечной нижней челюстью. Шкура покрыта короткой шерстью нейтрального розовато-лилового цвета с большими фиолетовыми заплатами, которые (особенно, когда залдар ложится) делают его почти невидимым в пастельных тонах амторианского пейзажа.

Когда залдар пасется, он становится на колени и скребет дерн своими лопатообразными зубами, а потом тащит его в рот широким языком. Из-за отсутствия шеи ему также приходится становиться на колени, когда он пьет. Есть два вида этих животных: крупная мясная порода размером с быка-герефорда, и маленькие, похожие на свиней создания, которые называются неозалдары или малые залдары.

Люди, сопровождавшие стада, над которыми мы пролетали, изумленно смотрели вверх и неумело прилаживали стрелы к лукам, как только мы приближались. Я подумал, что энотар, должно быть, кажется им слишком страшным, чтобы рисковать, становясь его противниками. Какую пищу для размышлений и разговоров мы им дали! Четвертое и пятое поколение их потомков будет с содроганием слушать эти рассказы.

По мере того, как мы летели дальше, я обнаружил третий замок, расположенный на высокой возвышенности у реки. Я медленно заложил вираж над ним, все же считая это безнадежным делом. Но неожиданно на террасу вышли четыре человека и уставились на нас - двое мужчин и две женщины. Они выглядели не слишком грозно, и я начал опускаться. Тут же один из мужчин выпустил в нас стрелу. При этом он и одна из женщин выкрикивали в наш адрес не очень хорошие слова.

Среди того, что я смог расслышать, было:" Уходи, Моргас, или мы убьем тебя!" Понимая, что нас по ошибке приняли за кого-то другого, и зная, что нам необходимо любым способом узнать, где мы находимся, я решил сделать попытку развеять их страх. Мне хотелось любой ценой добыть сведения, необходимые для возвращения в Санару. А главное - признаюсь вам по секрету - меня раздирало дьявольское любопытство: хотел бы я знать, с чем можно спутать единственный на Венере аэроплан?